Тайная жизнь Лиззи Джордан
Шрифт:
Ричард. При мысли о Ричарде я испытывала почти такие же угрызения совести, что и при мысли о Геркулесе, и возвращение Брайана в мою жизнь еще ярче осветило вещи, которые меня всегда беспокоили во взаимоотношениях с моим бухгалтером.
Например, что Брайан швырял свою кредитную карточку, и она как волшебная палочка устраняла все проблемы. В то утро он заказал завтрак в ближайшем кафе, и они доставили его так, что мне даже не пришлось кипятить воду, чтобы сделать чай. Ричард, наоборот, всегда считал каждый пенни и пытался уговорить Хабиба из магазина на углу
Потом были всякие мелочи: как Брайан шел вдоль края тротуара, защищая меня от брызг, летящих от проезжающих по лужам машин. Как он открывал двери, пропуская меня вперед, и решительно не давал нести что-нибудь, тяжелее губной помады. Было много случаев, когда Ричард не забирал у меня тяжелые сумки после супермаркета и не придерживал дверь квартиры, так что она била меня по физиономии, а потом первым влетал в дом и начинал клянчить себе чай еще до того, как я успевала достать молоко. Я понимаю, что это старомодно, я сама целиком и полностью за равенство полов, и все такое, но мне нравится, что Брайан обращался со мной, как с хрупким и нежным созданием. Для Ричарда равенство полов означало, что он просто не помогает мне носить тяжести.
Но деньги и манеры были, конечно, не самым главным. Брайан был еще и намного темпераментней. В нем клокотал постоянный источник энергии. Его очевидный интерес к моему до той поры недооцененному шарму придавал мне уверенности и в свою очередь делал меня более активной. С Брайаном, который на каждом шагу делал мне комплименты, я чувствовала, что могу достичь всего того, чего я якобы уже достигла. (И он не ложился в кровать в носках, словно боясь их запахом отпугнуть незваных ночных гостей.)
Пока Брайан массировал мне ноги, я думала, что теперь ни за что не вернусь к Ричарду. Это все равно, что пить кофе с обезжиренным молоком, после того как привык к двойным сливкам. Но как я могу позволить себе эти сливки, когда Брайан вернется в Штаты, а Харриет в свою квартиру? Пока Брайан целовал мои пальцы под столиком, я разрабатывала план бегства в Америку. Я могла бы занять у Мэри деньги на билет. Брайан будет счастлив, что я останусь с ним. Я могла бы притвориться, что хочу начать бизнес, связанный с недвижимостью в Нью-Йорке, но прежде, чем я начну что-то делать, Брайан попросит меня выйти за него замуж, потому что будет бояться потерять меня, когда истечет срок визы. Если бы Брайан женился на мне, я бы рассказала правду. К тому времени ему уже будет трудно что-нибудь изменить.
Я даже сумела убедить себя, что этот план вполне реален, потому что Брайан понял бы, что любит меня независимо от моего жизненного успеха.
И я могла бы воспитывать маленьких Брайанов не хуже человека, который умеет делать деньги.
Брайан оторвался от моих пальцев и посмотрел на меня.
— Ты прекрасна, — сказал он. — У тебя даже ноги вкусные.
Я хлопнула его по голове газетой, сложенной вверх страницей с ценами на авиарейсы.
— Если бы ты жила в Нью-Йорке.
О Брайан, подумала я. Тебе стоит только захотеть.
Глава
Когда позже в этот день позвонила Мэри, ее, казалось, совсем не огорчило превращение вечеринки в мелодраматический спектакль. Когда я извинилась за то, что не поблагодарила ее и не поинтересовалась здоровьем Митчелла, она ответила, что это не важно. Ее волновали другие новости.
— У меня новый клиент, — гордо заявила она. — Догадайся, кто?
Разумеется, Арабелла Гилберт.
— Она заявилась ко мне в четыре часа утра с требованием познакомить ее с каким-нибудь приличным мужчиной. Я сказала, что смогу все организовать при условии, если она подпишет договор, прежде чем переступить порог.
— И она подписала?
— Да. Она слабо соображала, что делает. Но я думаю, что она сочтет это юридически обязательным. Во всяком случае, достаточно было толчка, чтобы она упала ко мне в руки. Мы вместе обедали в пятницу, и она уже была практически готова к тому, чтобы обратиться именно в мое агентство. А у меня для нее уже есть работа.
— Какая работа? — спросила я.
— Ты когда-нибудь видела это ток-шоу в пять часов, где обычные люди изливают свою душу перед живыми зрителями в студии? Это как Джерри Спрингер, но не такой отстой.
— Как я могла его видеть? — спросила я. — Я в пять часов еще работаю.
— Да ладно, Лиз. Ты всегда огрызаешься. Но раз ты утверждаешь, что никогда не видела его, я скажу тебе, оно называется «Лоринда». Во всяком случае, называлось так, пока в прошлые выходные эта Лоринда не легла в больницу, лечиться от запоя. Следующие три недели передача будет называться «Арабелла», и очень кстати оказалось, что Арабелла мой новый клиент. Та-та-та-там!
— Здорово, — сказала я. — Отличные новости.
— Спасибо, — ответила Мэри. — Конкурс на это место был очень большой. Я так рада.
Ее голос звучал гораздо радостней, чем когда она рассказывала мне о предстоящей свадьбе.
— Это был самый тяжелый обед в моей жизни, — продолжала она. — Но мне кажется, Арабелла сразу чувствует профессионала. Во всяком случае, у меня есть два билета на завтра на пилотную запись.
— Неужели у тебя есть для нас билеты на это шоу?
— Ага. Мне кажется, Брайану будет интересно. Посмотрит, как англичане расправляются со скелетами в своих шкафах. Я не знаю, какая будет тема, но обещаю скандал и свару. Могу привезти билеты на велосипеде прямо в ваше любовное гнездышко.
— Сейчас спрошу Брайана.
У Брайана глаза вылезли на лоб. Его жизнь на Манхэттене была невероятно интересна по сравнению со скукой моего существования, и все равно он благоговел пред всем, что касалось мерцающей электронной трубки в углу гостиной.
— Телешоу? И мы можем туда пойти?
— Мэри достала два билета. Передачу ведет одна ее клиентка.
— Ого! Очень хочу. Скажи ей спасибо от меня.
Я убрала руку, прикрывающую микрофон.
— Брайан говорит, что с удовольствием посмотрит шоу, и благодарит тебя за то, что ты это устроила. От меня тоже спасибо.