Шрифт:
* * *
Мисс Тресильян смотрела на стоящую перед ней молодую пару, и ее обычно веселые серые глаза были встревожены. Правда, мистер Роуэли и мисс Люси Тресильян отвечали вкусам самых строгих и взыскательных критиков, поскольку более прелестную пару трудно отыскать. Юная красавица была жгучей брюнеткой, а джентльмен обладал золотистыми локонами, классическими чертами лица и стройной фигурой. На мистере Роуэли был подобающий для утренних визитов костюм: синий фрак с панталонами песочного цвета и гессенские сапоги [1] ,
1
гессенские сапоги – сапоги, не доходившие до колен и надевавшиеся на Узкие брюки.
Юноша проговорил с застенчивой улыбкой:
– Мой визит не может, полагаю, удивить вас, мэм. Вы были так добры, что я убежден… то есть, я осмелился питать надежду, что вы отнесетесь к моему предложению благосклонно!
Он не ошибся, его предложение не оказалось для мисс Тресильян сюрпризом. Прошел почти год с тех пор, как мистера Роуэли представили Люси Тресильян на балу в Лоуэр-румс в Бате. Люси не испытывала недостатка в кавалерах, но трудно было вообразить, что молодой человек, так щедро наделенный и красивой внешностью, и состоянием, как мистер Роуэли, не является предметом усиленной охоты энергичных мам, имеющих дочерей на выданье. Однако весь прошедший год он хранил верность ее племяннице. Не могла отрицать мисс Тресильян и того, что ей был по душе этот брак, ведь он казался таким выгодным.
– Конечно, она довольна! – уверенно заявила Люси. – Вы обо всем догадывались с самого начала, правда, тетя Элинор?
– Да, – призналась мисс Тресильян. – Но я только в Лондоне узнала, что родственники Артура с недоверием относятся к вашему браку.
– О нет! – быстро возразил Артур Роуэли. – Не все родственники, а только Ивер! Моей сестре наш брак очень нравится!
– И лорд Ивер является всего лишь кузеном Артура, – подчеркнула Люси. – Они не такие уж и близкие родственники… честно говоря, его светлость едва ли можно вообще назвать родственником.
Артур не согласился со словами любимой и неуверенно заметил:
– К сожалению, все значительно сложнее. Дело в том, что лорд Ивер является моим опекуном. Я бы ни за что на свете не стал рисковать и вызывать его неудовольствие, но в данном случае у него совершенно неубедительные возражения. Ивер считает, что мы оба еще слишком молоды для того, чтобы жениться… или что-то в этом же духе! Его можно уговорить… Особенно в том случае, если я смогу ему сказать, что вы отнеслись к моему предложению благосклонно, мэм.
– Да, я отношусь к вашему предложению благосклонно, Артур, – подтвердила мисс Тресильян, – но я согласна с лордом Ивером. Вы действительно еще очень молоды. Надеюсь, вам известно, что это первый сезон Люси и…
– Как вы можете, тетя? – запротестовала Люси. – Вы, может, и начали регулярно вывозить меня в свет только в прошлом месяце, но вам же прекрасно известно, что я могла бы оказаться в городе еще в прошлом году, если бы тетя
– Да, моя дорогая, но я только совсем недавно узнала, в каком неловком положении находится Артур. Я раньше даже понятия не имела, что у него есть опекун, не говоря уже…
– Нет, нет, мэм! – озабоченно прервал ее мистер Роуэли. – Сейчас, когда я уже достиг оговоренного в завещании возраста, Ивер перестал быть моим опекуном. Теперь он только попечитель! Он не имеет права помешать мне жениться, он вообще не обладает надо мной никакой властью.
– Сдается мне, что если лорд Ивер перестанет выдавать деньги до тех пор, пока вам не исполнится двадцати пяти, то он обладает над вами большой властью, – сухо возразила мисс Тресильян.
По лицу мистера Роуэли пробежала легкая тревога, но он уверенно сказал:
– Он не сделает этого… я знаю, что не сделает! Люди считают Ивера тираном, но он всегда относился ко мне тепло и внимательно. Все эти годы он был самым добрым и заботливым из всех опекунов на свете… А знаете, ему страшно не хотелось становиться моим опекуном, поскольку мне было всего лишь восемь лет, когда умер мой отец, а ему самому в то время исполнилось только двадцать пять! Меня удивляет, что он не оставил меня расти в моем доме, так как я повсюду таскался за ним и постоянно докучал!
Мисс Тресильян посчитала, что лучше воздержаться от комментариев. Ей показалось невероятным, что мистер Роуэли мог предоставить лорду Иверу хотя бы малейший предлог для показа его тирании, поскольку, на ее взгляд, молодой человек обладал прекрасным характером. Элинор давно уже пришла к выводу, что решимость не входит в состав многочисленных добродетелей Артура Роуэли. На его нежном лице не виделось даже намека на сильную волю, и у него полностью отсутствовала решимость, которой у Люси зато было в достатке.
– И даже если лорд Ивер не согласится, мы все равно поженимся, – весело заметила Люси. – В конце концов, у меня самой есть вполне приличное состояние, и мы сможем вполне сносно прожить до тех пор, пока полностью не закончится срок опекунства.
Услышав эти слова, мисс Тресильян сочла своим долгом вмешаться в разговор. Она твердо заявила, что ни она, ни папа Люси не одобрят брак без согласия лорда Ивера.
Люси ответила, как всегда, откровенно:
– Но, дорогая тетя, вы только оттягиваете время! Единственное, что скажет папа, это то, что он полностью полагается на ваше мнение и разрешит вам поступить по своему усмотрению.
Мисс Тресильян сказала со смехом:
– Но я не могу разрешить вам пожениться и должна запретить этот брак. Мне очень жалко вас обоих, но, если лорд Ивер не переменит свое решение, боюсь, вам не останется ничего иного, как ждать, пока состояние Артура не перейдет в его руки официально.
Нельзя было ожидать от молодых влюбленных, что они смогут отнестись к более чем трехлетнему ожиданию с каким-нибудь другим чувством, кроме ужаса! Мистер Роуэли уныло покинул дам, сказав на прощание, что не сомневается в своей способности уговорить Ивера передумать. А Люси немедленно принялась убеждать тетю в том, что ее чувство к Артуру не детское увлечение, которое можно легко забыть.