Тайное общество Ичкерия
Шрифт:
Чеченская религиозно-родовая структура, основанная на тейпах и мюридских братствах, имеет устойчивые корни во временно-пространственной почве и ее распад возможен только в процессе длительного эволюционного развития в меняющихся социальных условиях.
В отличие от нее система, настоенная на идеях ичкеризма и состоящая в основном из вооруженных формирований, криминальных группировок и спецслужб, является объектом, поддающимся более-менее успешному оперативному устранению при условии оказания на нее целенаправленного и всестороннего воздействия.
Под этим воздействием подразумевается сочетание боевых действий, специальных
Это очень большой вопрос, нуждающийся в самостоятельной разработке, поэтому, коснувшись его аспектов лишь поверхностно, мы уделим основное внимание специальным операциям, которые могли бы способствовать устранению надстроечной структуры тайного общества «Ичкерия».
Конечно же, предпринимаемые в этом направлении меры должны дополнять друг друга и осуществляться в комплексе с целью стимулирования коррозии и разложения структур ТОЙ изнутри и одновременной дискредитации их идеологической базы.
Все это относится к сфере деятельности различных силовых, правоохранительных, пиаровских, информационных, социальных и прочих государственных и негосударственных структур, среди которых важнейшее место занимают спецслужбы.
Прежде чем рассмотреть данный вопрос, сделаем небольшое отступление и попытаемся прояснить некоторые аспекты проблематики.
Надо однозначно признать, что в начальный период деятельности Дудаева значительная часть чеченцев поддерживала его лозунги, потому что после десятилетий коммунистического давления и репрессий идеи свободы и процветания были востребованы народом, и он был готов пойти ради них на требуемые жертвы. Но первые же годы дудаевского правления разочаровали людей, которые постепенно убеждались в том, что «народный президент» на глазах превращается в «великого магистра» тайного общества, осуществляющего темные дела во главе кучки авантюристов, эксплуатирующих популярные лозунги в угоду собственным корыстным интересам. Поэтому, вполне естественно, в Грозном созрела серьезная оппозиция, в которую вошли общественные и политические деятели, представители интеллигенции и бывшие партработники, поддержанные частью населения.
Однако параллельно с ней возникала и другая оппозиция, состоявшая в основном из бывших соратников Дудаева, отстраненных им от кормушки и властных рычагов в результате итогов подковерной борьбы различных кланов за уютное место под солнцем.
Если первая оппозиция проводила многочисленные митинги на Театральной площади и прибегала преимущественно к методам политической борьбы, то вторая оппозиция кучковалась в разных местах на «тайных вечерях» и делала главную ставку на силовые способы достижения целей.
И те, и другие взывали к чеченскому народу и к России. И те, и другие стремились низвергнуть пошатнувшийся режим Дудаева, который, казалось, вот-вот действительно рухнет.
В этой обстановке российское руководство, воплощенное в зыбкой фигуре Ельцина, видимо, не без подсказки терпевших очередную перетряску спецслужб, во главе которых стояли не высокие профессионалы, а преданные чиновники, допустило стратегический просчет, делая ставку на оппозицию номер два. Следствием этой ошибки стала авантюра с танковой атакой Грозного, затеянная ФСК с подачи автурхановско-лабазановской карикатурной оппозиции. Эта акция,
Японские самураи после подобного позора делали себе харакири, а российские «самураи» типа Грачева и Степашина предпочли делать харакири другим, пуская потоки крови своих сограждан.
В результате провала этой бездарной авантюры чеченских горе-оппозиционеров и их непутевых московских покровителей политиканствующая толпа возвратила Дудаева на пьедестал, а его противники с ярлыками предателей на их лидерах были отброшены на обочину общественной жизни.
Далее произошло следующее. От подготовленной в Сочи встречи между Ельциным и Дудаевым российская сторона без объяснения причин отказалась, а слепцовский раут Дудаева и Грачева не дал позитивных результатов. Последний пригрозил за два часа силами одного десантного полка провести победную кампанию по разгрому Ичкерии, а его оппонент плевать хотел на эти угрозы «лучшего министра обороны» великой державы. Оба генерала были достойны друг друга и меньше всего думали о тех, руками которых собирались воплощать в жизнь свои амбиции.
Из деятелей, стоявших у истоков чеченской трагедии, «одних уж нет, а те далече», и мы не ставим себе задачу анализа предпосылок и хода военных действий, касаясь лишь той их части, которая имеет отношение к теме разработки.
Итак, произошло то, что произошло, а в итоге мы сегодня оказались в ситуации, когда завершение активных военных действий вовсе не будет означать окончательного воцарения мира и тишины в ичкерийских горах.
Однако все же вывод о том, что ичкеризм постепенно лишится популярности, не будет ошибочным.
Его адепты так и не сумели создать некое подобие государственного образования, которое было бы признано хотя бы ближайшими соседями, не говоря о мировом сообществе.
Когда Басаев вторгся в Дагестан, чтобы увещевать непрошеного гостя, с ним встретились старейшины и религиозные авторитеты оккупированных ваххабитами сел. Они прямо сказали этому «полководцу», что ичкерийскому примеру Дагестан не последует, поскольку «объект для подражания» оказался слишком отвратительным. А если бы за Андийским хребтом ичкерийцы создали островок благополучия, а не логово мустасиров, то никого бы не пришлось уговаривать присоединиться к ним.
Басаеву было крыть нечем, кроме как автоматом, вследствие чего в «диалог» с ним вступили местные ополченцы и федеральные войска.
Отсутствие позитивных результатов практического воплощения является одной из предпосылок распада ичкеризма. Ни своему народу, ни другим ичкерийцы не подали ни одного привлекательного примера. А отрицательных же было — хоть отбавляй. Всему миру стало известно заложничество, еще раньше по странам и весям гуляли «чеченские авизо», угоны транспорта и скота стали настоящим бедствием для соседей беспокойного бантустана.