ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО ЛЮБИТЕЛЕЙ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ (роман, повести и рассказы)
Шрифт:
– Подождите. Еще сама стража будет стараться нас подкупить, лишь бы мы согласились немного побыть в этих стенах.
– Капитан открыл глаза и обвел всех невинным взглядом, чтобы никто не усомнился в том, что он и сам до конца не понимает смысла сказанного.
Глава пятидесятая, повествующая о тех событиях, которые произошли в городке после того, как его облетела весть о нашем аресте
Никто так и не уразумел, что вкладывал
В городке начались события… но прежде чем я о них расскажу, я должен отметить одну черту, одно характерное свойство нашего городка: хоть он по происхождению, по корням своим самый что ни на есть русский и все летописи это подтверждают (по их свидетельству город поддерживал связь с Хазарским каганатом, Крымским ханством, улусами Сибири и царством пресвитера Иоанна), но, если посмотреть на карту, то легко убедиться, что городок-то немного… сдвинут.
Да, сдвинут к западным границам нашей необъятной и могучей державы, и в этом его особенность, ведь у нас лишь только чего-нибудь сдвинь, так сразу и начнется.
Именно так, любезный читатель: сдвинь – и начнется.
Вот и наш городок замечателен тем, что в нем издавна селились не только русские, но и украинцы, молдаване, поляки, литовцы и даже занесло одного улыбчивого китайца, который сначала торговал у нас курагой и сушеным имбирем, тюками доставляемыми откуда-то с юга, а затем так освоился и привык, что и вовсе к нам перебрался, женился и обзавелся собственным домом.
Говор у нас на улицах слышится самый разный: здесь и окают, и гэкают, и пшикают. Причем, любопытно, что живут не особняком, не слободками, но вперемешку: русский, по соседству украинец, а за следующим забором – поляк.
И пошло-поехало, запестрело, зарябило…
Понятное дело, у каждого свои обычаи, моды, вкусы и привычки, что не могло не отразиться и на архитектурном облике, и на убранстве нашего городка: русский-то он русский, но в польском кафтане и вышитой украинской сорочке. Помимо православного храма, где служит отец Ионикий, есть костел с маленьким органом, есть мечеть, есть синагога, а рядом с трактиром – шинок. Так что молись, душа, гуляй, душа, где тебе вздумается!
Этим и объясняется живость воображения, мечтательность, порывистость, страстность, восприимчивость к новым идеям, столь свойственные обитателям нашего городка, - во всяком случае, их образованной и просвещенной части. Заносит к нам идеи самые разные, самые причудливые и фантастические, но, что примечательно, прививаются из них те, которые отвечают затаенному стремлению обитателей нашего городка, - стремлению красиво жить, жить с неким щегольством и изыском.
Да, если о чем у нас и мечтают, так это о ней, о красивой жизни, которую воображение не только расцвечивает радужными красками, но и украшает сверкающими блестками. Иными словами, представление о красоте и изыске у каждого свое, и хорошопогодники, к примеру, тоже убеждены, что живут красиво, но все же по-настоящему просвещенные и образованные люди (а таких у нас большинство) обладают умением отличить подлинную красоту от мишуры и блесток.
Вот они-то очнулись и пробудились, лишь только слухи о нашем аресте разнеслись по городку. И им удалось оказать влияние на умы благодаря выброшенному ими лозунгу, суть которого сводилась к тому, что вот, мол, мы, арестованные, хотим красиво жить, а нам запрещают, нас за это преследуют. Да, да, любовь к плохой погоде это же красиво, в этом что-то есть! Некий шарм, обаяние, утонченный изыск! И те, кому подобная красота недоступна (язвительный намек на хорошопогодников), возводят на нас напраслину, обвиняя во всех грехах.
Тут среди горожан поднялся ропот, и каждый про себя подумал: если им запрещают, то и мне могут запретить. Поэтому, выступая в нашу защиту, каждый защищал себя, свое право на красивую жизнь, которая у нас – пусть пристыжено умолкнут банкиры и толстосумы - ценится больше, чем собственность. Словом, у нас появились сочувствующие, и в нашем городке, сдвинутом к западным границам, это тоже стало неким движением. Теперь о нас не судачили, не сплетничали на перекрестках, а говорили совсем иное и даже собирали подписи под петицией, призывающей к нашему освобождению.
Об этом рассказал гимназист Попов, который последним появился у нас в камере: его уже не втолкнули, как всех нас когда-то, а вежливо и предупредительно открыли перед ним дверь, приглашая войти. По его словам, он сам видел петицию и множество подписей под ней, оставленных людьми весьма почтенными и уважаемыми в городе. И что больше всего нас поразило, там была подпись одной эксцентричной особы, возглавлявшей кружок хорошопогодников до того, как ее сменила моя жена, с которой они давние подруги, часто встречаются и обмениваются открытками по праздникам. Услышав об этом, мы долго не могли прийти в себя, растерянно смотрели друг на друга и разводили руками от удивления.
– Непостижимо… – Цезарь Иванович улыбнулся боязливой улыбкой, служившей признаком его растерянности, в которой он не решался признаться первым, невольно отыскивая схожий признак во взглядах других.
– Странно, очень странно.
– Капитан Вандич подергивал кончик рыжеватых усов, словно бы удивляясь, что странность может быть причиной столь явного раздражения. – А вы уверены, что это ее подпись?
– Да, уверен, уверен, - ответил гимназист Попов с вызовом, свидетельствовавшим о том, что в кругу старших друзей ему вовсе не хотелось чувствовать неуверенность, которую он испытывал перед учителями. – Очень отчетливая подпись. С завитушкой.
– Чудеса. Сначала она плодила и распространяла о нас эти слухи, а теперь выступает как поборница… Тут какой-то скрытый подвох.
– Капитан с досадой щелкнул пальцами, словно его мысль нуждалась в подтверждении, которого он пока не находил.
– Во всем вы видите подвохи. – Пан Станислав, собиравшийся высказать ту же мысль, в ней засомневался, поскольку капитан Вандич высказал ее первым.
– Может быть, просто эта мадам раскаялась…
– Не дождетесь. Мадам на это не способна. Просто так она ничего не делает, и раз уж решилась на такой шаг, значит, за этим скрывается некий расчет.
– Ну, какой, собственно, расчет? Что она может извлечь из своей подписи?
– Извлечет. Не сомневайтесь. Она поняла, что ситуация меняется в нашу пользу, и решила все переиграть. Ведь она игрок, игрок…
– Играла бы лучше в шашки…
– Она играет во все игры, но в нашем городке у нее нет подходящих партнеров. Своих хорошопогодников она в душе презирает, считает их тупицами и болванами, а окружить себя более достойными людьми не может из гордости, поскольку в дружбе совершенно не терпит равенства – ей нужно только превосходство.