Тайны Берлина
Шрифт:
И Арно решает вернуться к испытанному способу — продолжить шантаж. Теперь в поле его внимания попадает еще один крупный универмаг фирмы «Карштадт», в которой работает около семидесяти тысяч человек, ее годовой оборот достигает пятнадцати миллиардов марок. С них потребовать можно побольше. Минимум полтора миллиона. Но провести операцию в тогдашнем Западном Берлине, где его голос и повадки полиции уже известны, он боится.
Чтобы запутать свои следы, он отправляется в Гамбург. И снова, как в Западном Берлине, бродит по этажам универмага, присматривается, определяет место, куда положить бомбу. Наконец сделано главное — бомба в пластиковом пакете уложена в укромном месте, за перегородкой, возле прохода к лифту. Из телефона-автомата на улице он набирает номер и начинает свой рассказ: «Это звонит Дагоберт, если вы хотите, чтобы ваша фирма не понесла убытков, то прошу раскошелиться. Требование мое — полтора миллиона марок. Если не согласитесь, то пожалеете…»
Руководство «Карштадта» не согласилось. Не в пример директорам «Ка-Де-Ве» оно сразу сообщило в полицию и все рассказало о начавшемся шантаже. Там особого значения телефонной угрозе не придали. Но решили все же проверить. Сыщики прошлись по всем этажам, обыскали складские помещения, ничего подозрительного не нашли. А в ночь с пятницы на субботу в универмаге «Карштадт» прозвучал взрыв.
В результате фирма понесла материальные убытки. Не успели их подсчитать, как руководству поступило письмо от шантажиста. В нем он сообщал, что напрасно они его не послушались. Это им дорого обойдется. Шутить он не собирается и предлагал крепко подумать, прежде чем отказываться от его условий. Если полтора миллиона марок ему не отдадут, то прозвучат и новые взрывы в других универмагах…
И снова руководство «Карштадта» стало спешно совещаться с полицией. О том, чтобы пойти на уступку шантажисту и выдать ему требуемую сумму, не могло быть и речи. Пока переговаривались, взвешивали все за и против, шло время, от Дагоберта не поступало никаких сигналов. Полиция обещала приложить максимум усилий к его поимке, и руководство «Карштадта» успокоилось. И тут неприятный сюрприз. Шантажист сдержал свое слово. В крупнейшем универмаге Ганновера прозвучал еще один взрыв. Он был такой силы, что от него пострадали двое человек. К счастью, без трагического исхода. Прибывшие на место происшествия эксперты отдавали себе отчет в том, что шантажист-умелец прекрасно разбирается не только в тонкостях взрывного дела, но и хорошо понимает психологию людей. Обычные традиционные методы для его поимки не годились.
Теперь уже никто не сомневался в том, что если не выполнить требования Дагоберта, то он будет и дальше взрывать универмаги. Взрыв в Ганновере полностью изменил тактику поведения руководства «Карштадта». Теперь полиция рекомендовало дирекции не игнорировать выдвигаемые шантажистом требования, а согласиться и идти на любые уступки. Главное — постараться задержать его во время телефонного разговора подольше. И начать с ним игру в «кошки-мышки». После этого руководство «Карштадта», которое все свои действия проводило строго под контролем полиции, с нетерпением стало ждать звонка Дагоберта. И он не замедлил заявить о себе.
Разговор был краток. Звонивший требовал, как и в первом случае, предоставить ему полтора миллиона марок, иначе… Представитель «Карштадта» попытался тянуть время. Он знал, что разговор записывался на пленку. Слухачи пытались зафиксировать все нюансы голоса незнакомца. Но тот был краток. Он выставил новое условие: деньги в сумке необходимо выбросить на ходу движения поезда Ганновер — Берлин, и назвал дату. На каком участке? Об этом он сообщит дополнительно и по рации… И в трубке раздались короткие гудки. За те краткие восемь секунд специалисты не сумели определить, с какого же телефонного аппарата звонил шантажист. Но если бы и успели определить, то все равно он ушел бы от них. В любом случае все телефонные аппараты поблизости от крупных универмагов были взяты под контроль.
Теперь полиции предстояло решить непростую задачу, как почти на трехсоткилометровом пути отыскать шантажиста. Не ставить же агентов через каждый километр? Что делать? И все же агенты были расставлены, только не через каждый километр, часть сыщиков сопровождали состав, были там также и фотографы и видеооператоры. Им предстояло зафиксировать момент передачи и ловли денег. Главное — заметить самого шантажиста. Сделать его снимок. И тогда полиция приступит к его поимке. Наконец от Дагоберта прозвучал звонок. Он назвал дату и время. Смысл операции заключался в следующем: представитель универмага, который в сумке вез обещанные полтора миллиона марок (правда, вместо денег туда были положены нарезанные газетные листы), по получении сигнала по рации должен был сразу выбросить сумку из окна поезда. И вот железнодорожный экспресс Ганновер — Берлин отправился в свой рейс. Теперь все ждали сигнала по рации.
Позади свыше ста пятидесяти километров — никаких сигналов. Свыше ста семидесяти — тишина. До Берлина оставалось каких-то пятьдесят километров. В этот момент нервозность охватила всех. А если шантажист передумал или что-то заподозрил? Что делать в таком случае? Ждать следующего звонка? Или взрыва? И вот когда поезд уже приближался к Берлину, в рации раздался мужской голос: «Выбрасывайте!» И ни слова больше.
Сотрудник универмага тотчас открыл окно и на ходу выбросил сумку. Защелкали камеры, в этот же момент один из агентов, как и было предусмотрено планом захвата, дернул стоп-кран. Поезд стал притормаживать, агент выпрыгнул на ходу.
И тут начинается трагикомическая история. Приземление, в принципе, прошло благополучно. Но все же полицейский почувствовал, что ноги слегка отбил. У железнодорожного полотна он неожиданно увидел мужчину в плаще, который внимательно рассматривал содержимое выброшенной из окна сумки. Агент рванулся вперед и готов был уже схватить этого человека, как неожиданно поскользнулся и вывернул ногу. Мужчина бросился к дереву, у которого стоял его велосипед. Агент с трудом мог подняться и со злостью смотрел в спину удалявшемуся велосипедисту.
На другой день газеты во всех подробностях сообщили о неудаче агентов. Злых шуток в их адрес раздалось больше чем достаточно. Художники рисовали карикатуры. Смеялись все, от мало до велика. Авторитет полицейских здорово пошатнулся. И главное, с того злополучного дня сам шантажист, который по-прежнему именовал себя Дагобертом, вызвал сочувствие публики. Равновесие в обществе было нарушено. Казалось, что добропорядочные немцы словно забыли основные принципы законности и порядка. Им понравился этот упрямый Дагоберт, который вознамерился играть с руководством «Карштадта» и с полицией в «кошки-мышки».
Надо сказать, что сам Арно в те минуты пережил сильнейший стресс. Денег он не получил, чуть не попался в лапы агента и понял, что полиция сидит у него на хвосте. Вывод он сделал однозначный — шутки кончились. Теперь ему предстояло вести войну действительно на два фронта — против «Карштадта» и против полиции. Он был настолько раздосадован неудачей, что не стал больше звонить и посылать письма. Он решил за все это отомстить неуступчивой фирме. Никаких больше угроз. Только прямое насилие. И Арно уехал на несколько дней в Гамбург. И там в универмаге «Карштадта» прозвучал очередной взрыв…