Тайны черных джунглей
Шрифт:
Это делало положение особенно опасным, поскольку разъяренный носорог мог услышать голоса и внезапно появиться среди деревьев. Маратх хорошо знал, что от него невозможно спастись бегством, поскольку носороги догоняют даже самого проворного человека… Он подбежал к хозяину и наклонился над ним.
– Тихо! – сказал он, приложив ему палец к губам. – Если нас услышат, мы безвозвратно погибли.
Но Тремаль-Найк не слышал его. Весь во власти бреда, он безумно размахивал руками, и с его губ срывались какие-то бессвязные слова.
– Ада…
И Тремаль-Найк разразился каким-то безумным смехом, который заставил маратха задрожать до глубины души.
– Хозяин, лежи тихо! – умолял Каммамури, слышавший, как проклятое животное бешено мечется неподалеку на краю джунглей.
Охваченный бредом, Тремаль-Найк посмотрел на него полузакрытыми глазами и продолжал еще громче:
– Была ночь, очень темная ночь, я спустился с высоты и увидел перед собой мое видение. Но там была эта страшная Кали. Зачем тебе это божество? Значит, ты меня не любишь?.. Ты улыбаешься, но я трепещу. Ты знаешь, как тебя любит охотник на змей. Может, у меня есть соперник? Горе ему!.. Смотри негодяи приближаются… Они смеются, ухмыляются и грозят мне… прочь отсюда, прочь, убийцы, прочь, прочь!.. У них еще и арканы, они разматывают их… Подождите, я приду и отомщу, убийцы. Вот я!.. Каммамури! Каммамури! Меня душат!..
Он вдруг сел, выкатив глаза, с пеной у рта и, грозя маратху кулаком, закричал:
– Это ты хочешь задушить меня? Каммамури, дай мне пистолет, и я застрелю его.
– Хозяин, хозяин, – бормотал маратх.
– Ах, ты… не знаешь, кто я? Каммамури, меня душат!.. Помогите! Помо…
Маратх заглушил его крик, быстро закрыв ему рот рукой и опрокинув на землю. Раненый яростно отбивался, рыча, как дикий зверь.
– Помогите!.. – снова завопил он.
Со стороны деревьев послышалось мощное пыхтение. Дрожа от страха, Каммамури увидел треугольную морду носорога в просвете среди ветвей. Он понял, что погиб.
– Великий Шива! – воскликнул он, поспешно подбирая карабин.
Носорог посмотрел на него своими маленькими блестящими глазками, но больше с удивлением, чем с гневом. Казалось, он не понимает, зачем тут они.
Нельзя было терять ни минуты. Удивление могло быстро смениться злостью у этого свирепого колосса, легко впадающего в гнев. Не имея больше другого выхода, маратх вскинул карабин и выстрелил, целясь ему в глаз. Но пуля лишь расплющилась о лоб исполина, который, выставив свой рог, приготовился к нападению.
Гибель двух индийцев была почти неизбежной. Еще несколько минут – и их постигла бы участь
К счастью, Каммамури не потерял хладнокровия. Видя, что животное вот-вот нападет, он бросил карабин, ставший уже бесполезным, кинулся к Тремаль-Найку, быстро поднял его на руки, побежал к пруду и прыгнул туда, погрузившись по самые плечи.
Неудержимая ярость обуяла носорога. В четыре прыжка он преодолел расстояние до берега и тяжело плюхнулся в воду, подняв тучу грязи и пены. Испуганный Каммамури попытался бежать, но не мог. Его ноги увязли в иле, таком мягком, что никакими силами нельзя было вытащить их. Полузадушенный, бледный, дрожащий, бедняга издал пронзительный крик:
– На помощь! Погибаю!..
Услышав за собою глухое пыхтение, он повернулся и увидел, что и носорог отчаянно бьется в воде: увлекаемый своим огромным весом, он также увяз по самое брюхо и продолжал погружаться в топкое дно.
– На помощь!.. – повторил маратх, силясь держать хозяина над водой.
Далекий лай ответил на этот отчаянный зов. Каммамури радостно вздрогнул: знакомый лай, он тысячу раз уже его слышал. Безумная надежда воскресла в его душе.
– Пунти!.. – закричал он. – Пунти!
Огромный черный пес выскочил из густых зарослей бамбука и прыжками кинулся к пруду, яростно лая. Это был он, верный Пунти, который бросился к носорогу, пытаясь ухватить его за ухо.
Почти в то же мгновение послышался голос Агура.
– Держись, Каммамури! – кричал он. – Мы здесь!..
Бенгалец одним прыжком преодолел густую чащу и появился на берегу пруда. Быстро схватив ружье, он стал на колено и почти в упор выстрелил в носорога, целясь ему в левый глаз. Пораженный в мозг, тот взревел и завалился на бок, до половины исчезнув под водой.
– Не двигайся, Каммамури, – продолжал храбрый охотник. – Сейчас мы спасем тебя, но… Что с хозяином?.. Он ранен?..
– Молчи и поторопись, Агур, – просил маратх, все еще дрожа от пережитого волнения. – В джунглях рыщут враги.
Бенгалец быстро размотал веревку на поясе и бросил один конец Каммамури, который крепко ухватился за него.
– Держись, друг! – сказал Агур.
Он собрал все свои силы и начал тянуть. Каммамури почувствовал, как вырывается из вязкого ила и увлекается вслед за веревкой к берегу, на который он тут же поспешно взобрался.
– Что случилось? – сказал Агур, с беспокойством глядя на хозяина. – Он без сознания?
– Его ударили кинжалом, – ответил маратх.
– О боги!.. И кто же?
– Те самые, что убили Хурти.
– Когда?.. Как?..
– Потом расскажу. Поторопись! Сделай носилки и пойдем: нас преследуют.
Агур тут же принялся за дело. Достал нож, срезал шесть или семь веток, связал их прочной веревкой, и на эти грубые носилки навалил несколько охапок листьев. Маратх осторожно поднял хозяина, который еще не пришел в себя, и положил сверху.