Тайны черных джунглей

Сальгари Эмилио

Канонерка продолжала стремительно пожирать расстояние, разрезая воды реки с несокрушимой мощью кита. Берега быстро бежали мимо, раскрывая то панораму лесов и болот, поросших тростником и желтеющими травами, то илистые рисовые поля, то нищие деревушки, которые ниже по реке появлялись все реже и реже.

В четыре часа канонерка прошла перед Даймонд-Харбором – воротами в устье Хугли, где пароходы получают последние телеграммы с берега. Это был просто белый домик, окруженный шестью кокосовыми пальмами; на площадке

перед ним возвышалась сигнальная мачта, на верхушке которой развевался английский флаг.

Почти сразу же оба берега реки резко расширились и начали понижаться почти до уровня воды. Вдалеке показался большой остров Сангор, расположенный на границе между водами реки и водами моря.

– Море! – закричал матрос с верхушки грот-мачты.

Тремаль-Найк, оторванный этим криком от своих грустных размышлений, кинулся на бак, а матросы полезли на ванты и реи, чтобы заглянуть как можно дальше вперед. Все взгляды устремились на так называемые Песчаные Головы – обширные и очень опасные отмели, отделяющие Ганг от Бенгальского залива.

Ни одно судно не виднелось на линии горизонта, ни по ту, ни по эту сторону Сангора, ни один огонек не светился в полутьме.

Крик ярости сорвался с губ Тремаль-Найка.

– Марсовый! – закричал он матросу, который находился на мачте с подзорной трубой.

– Да, – откликнулся тот.

– Ты видишь его?

– Еще нет.

– Удайпур, прибавь пару!

– Давление на пределе, – заметил механик.

– До шести атмосфер! – закричал Хидар, кусая себе губы. – Четыре человека на подмогу в машинное отделение.

– Мы взлетим на воздух, – пробормотал Удайпур. Но четверо матросов уже спустились вниз, и топки до отказа были наполнены углем.

Канонерка больше не бежала: она неслась по голубым волнам залива, подпрыгивая и дрожа. Горячий пар поднимался из трюма, черный дым яростно рвался из трубы.

– Курс на остров Райматла! – закричал Хидар рулевому.

Расстояние, которое отделяло их от острова, быстро сокращалось. Глубокое молчание царило на палубе, прерываемое только лихорадочной дрожью машины да свистом пара, который вырывался из котлов. Весь экипаж взобрался на реи и жадно всматривался в горизонт.

– Прямо по курсу корабль! – неожиданно закричал марсовый.

Тремаль-Найк вздрогнул, как от электрического разряда.

– Ты видишь его?.. – вскричал он.

– Да, – ответил марсовый.

– Где?..

– На юге.

– Какой?..

Марсовый не ответил. Он встал на ноги, чтобы лучше обхватить взглядом горизонт, и прямо-таки впился в подзорную трубу.

– Это паровое судно!.. – закричал он наконец.

– Фрегат!.. Фрегат!.. – завопили матросы.

– Тихо!.. – загремел боцман. – Эй, марсовый, куда направляется корабль?

– На восток, вдоль острова Райматла.

– Посмотри на его нос.

– Вижу.

– Какой он?

– Срезан под прямым

углом.

Боцман кинулся к Тремаль-Найку.

– Это фрегат, – сказал он. – В Индии только один «Корнуэлл» имеет форштевень с прямым углом.

В несказанном волнении Тремаль-Найк издал торжествующий крик.

– Куда он идет? – спросил он звенящим голосом. – Посмотри хорошо.

– Все на восток. Он огибает остров, боясь, вероятно, что в канале не хватит глубины.

– Ты уверен?

– Совершенно.

– Таким образом, мы его встретим…

– По ту сторону острова, если войдем в канал.

– Ну что ж, так и сделаем, – сказал Тремаль-Найк.

– Но… – начал было Хидар.

– Молчи, здесь командую я.

Сказав это, он покинул мостик и спустился в кормовую каюту. Хидар же, выполняя приказ, встал за штурвал.

Канонерке, более быстроходной, чем фрегат, не понадобилось много времени, чтобы обогнуть остров. В десять утра она уже вышла из канала, образованного островом Райматла и берегом материка, и спряталась за оконечностью пустынного мыса, далеко выдававшегося в море. Хидар с первого взгляда убедился, что фрегат еще далеко.

– Тремаль-Найк! – закричал он.

Охотник на змей появился на палубе, но это был совершенно другой человек. Его бронзовая кожа потемнела и стала оливковой, как у малайцев; глаза казались больше благодаря нарисованным на веках беловатым кругам; зубы, прежде белые, как слоновая кость, стали черными, как у всех, кто жует бетель. С копной растрепанных волос на голове, в коротенькой красной юбочке и с двумя длинными малайскими кинжалами-криссами, свисающими на поясе, он стал совершенно не узнаваемым.

– Ну как? – спросил он боцмана, глядевшего на него с изумлением.

– До сих пор на борту у нас не было малайцев.

– А капитан? Как ты думаешь, он узнает меня?

– Нет, это невозможно.

– Скажи, как зовут наших людей на борту «Корнуэлла»?

– Палаван и Биндур.

– Запомню эти имена. Прикажи спустить на море лодку.

По знаку боцмана был спущен ялик.

– Что ты собираешься делать? – спросил он потом.

– Подождать здесь фрегат и подняться на борт его.

– А я?

– Ты спрячешься в канале Райматла. При первом же выстреле, который услышишь, выйдешь в море и подберешь меня.

Тремаль-Найк схватился за канат и быстро спустился в ялик, который живо плясал на волнах.

Как только ялик отвалил от борта, канонерка развернулась и поплыла на запад. Час спустя, она превратилась в простую черную точку на горизонте. Почти в тот же миг на юге появилась другая точка, увенчанная султаном черного дыма. Тремаль-Найк сразу увидел ее.

– Фрегат!.. – воскликнул он. – Ада, божество мое, дай мне силу совершить мое последнее дело! Вымоли для меня удачу в последний раз, и, наконец-то, мы будем счастливы…