Тайны эры Водолея
Шрифт:
Находка в кургане Большая Близница старше предыдущей. Она относится к пятому веку до нашей эры.
Продолжим воображаемое путешествие вдоль Кавказского хребта на юго-восток. Примерно в одно время с таманским мастером, в середине первого тысячелетия до нашей эры, его коллега на Северном Кавказе (район современной Чечено-Ингушетии) изготовил нагрудную бляху в виде птицы, распростершей руки-крылья. Гравировка узора ее одежд свидетельствует о сложном образе, в котором слились человеческое и птичье начала. На уровне рук - два хищных зверя с закрученными хвостами; они как бы готовы выполнить волю крылатой повелительницы, почти сливаясь с большими крыльями. Мастер должен был нанести гравировку, чтобы очертить их условные контуры, и сделать прорези, чтобы звери были заметнее. Бронза запечатлела знакомый нам уже образ, относящийся к тому времени, когда на Северном Кавказе не было еще ни одного из современных народов, а верования были иными. Эта
Позднее здесь появятся сарматы, аланы, асы, объединявшиеся в различные союзы племен. Описания этих союзов у разных авторов различны. Античные источники очень скупы, когда говорят о Кавказе того периода. Остаток пути в Ванское царство пролегает по Албании Кавказской. Это нынешний Дагестан и часть Азербайджана. В древних источниках рассказывается, что албанцы получили свое название от цвета волос. Они были светловолосы. Светлоглазые и светловолосые люди заселяли в те времена долины рек Албании. Этот край, как отмечает Страбон, казался сплошь зеленым. Пышная растительность, плодородные почвы, многоводные реки с водой почти молочного цвета в периоды дождей и таяния снегов в горах - такова земля древней Албании, по которой скифы двигались на юг во время своих походов. Тем же путем, но в обратном направлении шли ваны-переселенцы после конца Ванского царства.
* * *
Летом 1976 года мне довелось увидеть раскопки крепости Эребуни урартийского периода, что рядом с современным Ереваном, и другие достопримечательности и древности. Долина Дилижана и поныне дает, вероятно, представление о благодатном Урарту; она выглядела как на акварели: краски чистые, мягкие, воздух необыкновенно прозрачен, небо голубое; это место само очарование. Мне показали тогда знаменитые урартийские карасы обожженные глиняные конусы, своим почти острым концом врытые в землю. В них нередко хранили зерно, и вмещалось в каждый такой сосуд до полутора-двух тонн припасов. Карасы в крепости Эребуни были объемом до 1750 литров. Почти все карасы были розоватого цвета с заметным белесым оттенком на некоторых из них. Кажется, тогда, в семидесятых, были обнаружены включения размельченного асбеста в гончарную глину, из которой они лепились. Коническое днище делали на гончарном круге, но затем преобладала ручная лепка, и внутри карас обмазывался отмученной тонкой глиной. Отверстия в его горловине позволяли продевать в них шнурок, который на керамической же крышке запечатывался печатью. Нередко я отмечал особый пастельный оттенок на розоватых туловах карасов. Никогда потом я не замечал на гончарных изделиях других эпох этого мягкого оттенка. В Урарту в карасах хоронили умерших. Мне казалось: они действительно возвращали жизнь покойнику в том, другом мире. Возникала ассоциация: только этруски умели передать на предметах погребального инвентаря и в росписях своих гробниц эту обстановку жизни, именно жизни, а не смерти. Предвосхитив импрессионизм, их мастера с непревзойденным умением передавали образы людей и животных так, что они, казалось, двигались, оживая при беглом взгляде на них. Более того: они издавали звуки. Но это, конечно, лишь иллюзия, впрочем недоступная еще для воспроизведения многим нашим художникам. По-видимому, корнями она уходит в прошлое кроманьонца удивительного человека, который открыл мир искусства и мир богов.
Вполне естественно, как уже отмечалось ранее, что форма глиняных погребальных сосудов на новых территориях, куда пришли ваны, изменялась в зависимости от хозяйственных нужд. Менялся и цвет керамики. Однако главное оставалось на многие века. Когда ваны, достигнув пределов нынешней Рязани, Тулы, Оки и Москвы, основали первые поселки и города, на их далекой южной родине, в Закавказье, в долине Куры, еще сохранялась традиция таких погребений, хотя на севере она уже сменилась другой.
Хочется выделить еще одну важную черту, объединяющую Урарту и Кавказскую Албанию вплоть до Главного Кавказского хребта. Это - сходство росписей на сосудах и, что самое важное, - цвет росписи. Многие изделия еще до обжига покрывались красным ангобом - цветной глиной, которая сохраняет колорит и после печи. Этот красный ангоб - характерная деталь урартийской посуды. Много и красноглиняной керамики; она вся нарядно-красная, и такой ее и находят ныне на всех территориях ванов. И этот же красный цвет характерен для албанских сосудов: это и красный обжиг, и красная краска.
В долине Куры в современном Азербайджане мне довелось увидеть подлинное чудо: керамические сосуды в виде сапожков. Эти глиняные сапоги - главное свидетельство переселения ванов из Урарту на север. На эту керамическую "обувь" нанесены геометрические узоры, иногда неприметные с виду. И такие же по форме керамические сапожки я видел в Армении. Они относятся не к армянскому, а к более древнему ванскому периоду. Рисунки этих сапожков, албанских и урартийских,
Ставя себя в положение оппонента, я пытался найти контраргументы, проверяя свои выводы. Но таких контраргументов не нашлось. Вывод о переселении ванов остался непоколебимым.
Поразительные изделия из Урарту находятся, кроме того, в прямой связи с северными территориями ванов - на Оке и в районе Тулы. Близ Венева в пятидесятых годах я видел каменные поилки для животных - овец и коров. Точно такие же поилки были в Урарту. Изготовлялись они, естественно, из местных пород поделочного камня: на юге - из туфа, на севере - из известняка.
В России хорошо были известны рязанские плотники. Их мастерство принесло им славу. Рязанцев называли косопузыми именно потому, что их знали прежде всего как великолепных мастеров по дереву. Они носили топоры наискось, за поясом, отсюда их прозвище - косопузые. Дерево плохо сохраняется. Считается, что обычно через две тысячи лет в раскопках дерева уже не найти, либо изделия из него утрачивают свои формы. Тем не менее в Урарту найдены изделия из дерева. И у них (например, у оконных рам) тот же почерк мастеров, их изготовлявших, что и в Рязани почти три тысячи лет спустя.
Можно было бы привести и другие свидетельства переселения из Ванского царства - Урарту. Подробности, сколь бы интересны они ни были, лежат уже в сфере собственно археологии и конечно же будут полезны историку.
Но если этим путем - с юга на север - шли некогда ваны первого тысячелетия до нашей эры, то нельзя ли обнаружить следы материальной культуры переселенцев, характеризующие их быт, нравы, обряды? Образ крылатой богини ванов, к сожалению, не послужил для археологов даже недавнего прошлого путеводной нитью: они попросту не заметили связь этого образа с ванами. Поэтому и наш вопрос о других свидетельствах глобального перемещения великого народа, впоследствии разделившегося на множество племен, начинавших новую жизнь на новых местах чуть ли не с нуля, - преждевременно адресовать археологам и историкам.
Остается искать следы ванов опять-таки в неполных материалах раскопок, к тому же неправильно истолкованных или обойденных полным молчанием. В этом не надо винить несостоятельность ученых или их методов, - нет, просто они были не готовы, чтобы воспринять подобные процессы, по сравнению с которыми так называемое великое переселение народов уже в начале нашей эры кажется лишь слабым отблеском былого. Вполне возможно, что ученые сделали почти все, на что они были способны, но есть еще и другой фактор, мешавший обобщениям и выводам: национальные границы. Именно он, хотя и косвенно, разделяет границей материалы, например, раскопок в Азербайджане и в Армении. Затрудняет понимание даже такая мелочь, как применение разных слов и терминов. Однако понять все это необходимо, и как можно скорее, чтобы дальнейшие исследования велись в правильном русле и памятники прошлого не уничтожались бы - под видом раскопок - навсегда и безвозвратно.
Итак, для ответа на поставленный выше вопрос обратимся к описаниям находок в Армении и в Азербайджане. Погребальный обряд - весьма важное явление с точки зрения археолога и историка. Он говорит о многом и служит порой решающим доказательством миграций и переселений, не говоря уже о культурных связях (которые в указанное время носили довольно лапидарный характер). Как же хоронили покойников в Урарту ванов? Здесь были известны саркофаги, каменные ящики, урны с прахом и, что особенно интересно, карасные погребения. Так, в древнем городе ванов Аргиштихинили большой керамический сосуд с погребенным вкопан в землю; здесь же, в сосуде-карасе найден погребальный инвентарь - те вещи, которые, по тогдашним поверьям, могут потребоваться покойнику в ином мире, на том свете. В самом слове "карас" я нахожу тот же корень, что и в русском слове "корец". Это, по существу, одно и то же слово, означавшее еще и меру объема. Оно исконно русское, поскольку ваны после расселения их на территории нынешней Тульской, Рязанской и других центральных областей вошли в состав именно Руси - сначала Киевской, а затем Московской. Это слово было известно всем ванам, в том числе и тем, которые еще ранее дали начало славянским племенам Восточной Европы, и не только Восточной.