Тайны КремляСталин, Молотов, Берия, Маленков

Жуков Юрий Николаевич

25 ноября Молотов, вернувшись в Москву, пригласил для беседы Шуленбурга. Выражая отнюдь не свое личное мнение, высказал готовность продолжить обсуждение вопроса о возможности присоединения Советского Союза к пакту трех. Но опять же только при предварительном согласии со стороны Германии принять все изложенные в Берлине советские условия.

Последовавшее гробовое молчание, отсутствие какой бы то ни было ответной реакции заставило окончательно признать: полученная в августе 1939 года отсрочка, казавшаяся тогда чуть ли не вечной, истекла. А потому теперь предстояло срочно и решительно изменить как внешнюю, так и внутреннюю политику. Форсировать любой ценой военные приготовления, добиться успехов в экономике, но прежде всего в оборонной промышленности.

Но еще долго в столице СССР не знали, что 18 декабря Гитлер подписал план «Барбаросса», назначив день нападения на своего восточного соседа.

Глава седьмая

Выступая 1

августа на сессии ВС СССР, Молотов далеко не случайно вновь предостерег всех от успокоенности. Напомнил о по-прежнему грозившей стране опасности войны, только несколько отодвинувшейся, как он тогда думал, во времени.

«Чтобы обеспечить нужные нам дальнейшие успехи Советского Союза, — сказал Вячеслав Михайлович, — мы должны всегда помнить слова товарища Сталина о том, что „нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая „случайность“ и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох“ (продолжительные аплодисменты). Если мы все будем помнить об этой святой нашей обязанности, то никакие события нас не застанут врасплох…» [182] .

182

Правда. 1940, 2 августа.

Так страшная опасность, нависшая над страной, перестала быть тайной. Не скрывалась больше ни от кого и необходимость безотлагательно завершить модернизацию промышленности для быстрейшего создания современных видов вооружения, их поточного производства. Сторонники перестройки не замедлили воспользоваться ситуацией в своих целях и вновь выдвинули на первый план решение задач, поставленных еще XVIII съездом. Прежде всего, попытаться максимально возможно ограничить право парткомов различных уровней вмешиваться по своему усмотрению, чаще всего некомпетентно, в управление экономикой. И во вторую очередь, при подборе кадров исходить не из членства в партии и стажа в ней, а только из профессионализма — из наличия высшего образования, опыта работы.

Довольно серьезный и решительный шаг в данном направлении был сделан летом 1940 года. 25 июня ОБ приняло постановление, как оказалось — первое в целой серии, подрывающее основы жесткой вертикальной партийной структуры. Призванное для начала ликвидировать наиболее нетерпимые теперь чрезвычайные органы ЦК на отдельных предприятиях. Явно излишние, практически автономные, откровенно дублировавшие, даже подменявшие деятельность дирекции, окончательно запутывавшие сложившуюся систему управления. Правда, постановление предлагало для искоренения их чисто бюрократический путь, весьма характерный для Маленкова и его УК.

«Считать необходимым, — указывал новый директивный документ, — сократить количество парторгов ЦК ВКП(б) на предприятиях, оставив их, главным образом, на оборонных заводах, на крупных электростанциях, на важнейших предприятиях черной металлургии, на некоторых предприятиях химической промышленности». А три недели спустя ОБ приступило к свертыванию схожих по сути политуправлений наркоматов и ведомств на транспорте, подконтрольном Л. М. Кагановичу. 17 июля — гражданского воздушного флота с 208 до 41 человека, главного управления северного морского пути со 125 до 40; 25 июля — наркоматов морского и речного флота соответственно с 829 до 41 и с 1477 до 41. Наконец, 27 июля пошло и на крайнюю меру — вообще упразднило политуправление в наркомате рыбной промышленности [183] .

183

РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 166, д. 47, л. 1, 15–16, 47–48; д. 49, л. 4.

Одновременно, воспользовавшись фактическим созданием аппаратов ЦК компартий новых союзных республик, УК провело через то же ОБ решение, установившее для них непривычно небольшие штаты. Для Молдавии — 75 ответственных и 24 технических сотрудников, для Литвы — 50 и 23, для Латвии — 45 и 18, для Эстонии — 40 и 19, что вынуждало тех сосредотачивать все внимание лишь на двух направлениях: на подборе и расстановке кадров, на пропаганде и агитации, заведомо отказавшись от вмешательства в работу промышленных предприятий, транспорта, рыболовного флота [184] .

184

Там же, д. 58, л. 74; д. 61, л. 72–73; 90–91; д. 64, л. 79–80.

Не встретив и тут ни малейшего сопротивления или хотя бы возражения со стороны консервативной части ПБ, сторонники перестройки несколько позже, 24 октября, утвердили на ОБ еще одно, пожалуй, самое важное постановление. Оно практически сводило на нет годичной давности вынужденное отступление от курса реформ, обязывая формировать промышленные отделы ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов только в пределах ранее установленных штатов [185] .

Еще более значимым, даже принципиальным, но как и все предыдущие, в известной степени половинчатым, стало постановление, призванное устранить мелочную партийную опеку Вооруженных Сил. Правда, для того, в качестве подготовительной меры, пришлось обновить состав Главного военного совета — коллегиального совещательного органа НКО. Председателем его ПБ утвердило 24 июля нового наркома С. К. Тимошенко, членами: начальников Генштаба — Б. М. Шапошникова, главного артиллерийского управления — Т. И. Кулика, командующего ВВС — Я. В. Смушкевича, командующих важнейшими военными округами, Киевского особого — Г. К. Жукова, Белорусского — Д. Г. Павлова, Ленинградского — К. А. Мерецкова, Московского — С. М. Буденного, а также начальника главного политического управления РККА, члена ОБ Л. 3. Мехлиса, секретарей ЦК А. А. Жданова и Г. М. Маленкова [186] .

185

Там же, д. 58, л. 66–67.

186

Там же, оп. 3, д. 1026, л. 15.

Несомненно, опираясь на их мнение, используя их поддержку, сторонники реформ подготовили и утвердили 12 августа на ПБ постановление «Об укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-Морском Флоте». Опубликованное уже на следующий день всеми газетами страны как указ ПВС СССР, оно гласило:

«В связи с тем, что институт военных комиссаров уже выполнил свои основные задачи, что командные кадры Красной Армии и Военно-Морского Флота за последние годы серьезно окрепли, а также в целях осуществления в частях и соединениях полного единоначалия и дальнейшего Повышения авторитета командира — полновластного руководителя войск, несущего полную ответственность также и за политическую работу в частях, — президиум Верховного Совета Союза ССР постановляет: 1. Отменить „Положение о военных комиссарах Рабоче-Крестьянской Красной Армии“, утвержденное Центральным исполнительным комитетом и Советом народных комиссаров 15 августа 1937 года № 105/1387. 2. Ввести в соединениях (корпусах, дивизиях, бригадах), частях, кораблях, подразделениях, военно-учебных заведениях и учреждениях Красной Армии и Военно-Морского Флота институт заместителей командиров (начальников) по политической части…» [187] .

187

Правда. 1940, 13 августа.

Через четыре дня данное положение было распространено и на войска НКВД — пограничные, по охране железнодорожных сооружений, особо важных промышленных объектов, конвойные. И хотя полностью устранить партийное присутствие в Вооруженных Силах пока не удалось, его влияние на принятие решений командирами было сведено к минимуму.

Так обозначилось то направление в реформировании политической системы СССР, которое закрепила XVIII партийная конференция. Ее, дважды откладываемую из-за неопределенности, неустойчивости международного положения — сначала с июня на конец 1940 года, а затем на начало следующего [188] , созвали только 15 февраля 1941 года, всего за четыре месяца до начала войны.

188

РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 1023, л. 9; д. 1034, л. 18.

Второй из двух докладчиков, выступивших на ней, Н. А. Вознесенский, охарактеризовал развитие народного хозяйства за минувший год и представил план на текущий. При этом, как бы предвосхищая выступление наркома финансов А. Г. Зверева на предстоящей восьмой сессии ВС СССР, полностью обошел вопросы оборонной промышленности, спрятав расходы на нее в статьях «производство средств производства», «машиностроение». Ни словом не упомянул о сбоях в промышленности, о причинах того, лишь бегло сказал, как бы подразумевая их, о бюрократизме. В то же время сумел намекнуть и на реальную ситуацию, в которой оказалась страна. По предложению Вознесенского конференция, а затем и сессия должны были одобрением плана закрепить самостоятельность и независимость советского народного хозяйства от экономики капиталистических стран, особенно в металлургии и машиностроении. А кроме того, и «возможностью прорыва перекрыть увеличение и создание новых государственных резервов» [189] .

189

Вознесенский Н. А. Хозяйственные итоги 1940 года и план развития народного хозяйства СССР на 1941 год. М., 1941.