Тайны КремляСталин, Молотов, Берия, Маленков
Шрифт:
Выводя из-под удара своих клевретов, принуждая их лишний раз осознать себя марионетками, должными заведомо одобрять любые, но только его предложения, Сталин исподволь продолжал наступление против лидеров ГКО. Вернее, их положения в узком руководстве. Для начала, 2 января 1942 года, провел через ПБ, где вновь обрел твердое большинство, совместное постановление ЦК и СНК, которое неожиданно реанимировало фактически бездействующий БСНК. Оно гласило: «Утвердить следующий состав комиссии Бюро СНК СССР по текущим делам: Вознесенский (председатель), Молотов, Микоян, Андреев, Первухин, Косыгин (4 марта состав дополнили еще Шверником. — Ю. Ж.). 2. Комиссия решает все текущие вопросы работы Совнаркома СССР и в необходимых случаях вносит свои
297
Там же, ф. 17, оп. 3, д. 1042, л. 105, д. 1043, л. 63.
Через пять дней Сталин добился еще большего, расширив полномочия воссозданной комиссии, фактически вернул ей былой контроль за деятельностью всех союзных ведомств. Новое постановление, теперь — Совнаркома, установило: «Разрешить организацию в Москве оперативных групп эвакуированных наркоматов, комитетов и главных управлений при Совнаркоме СССР во главе с наркомом (председателем комитета, начальником управления) или его первым заместителем. Состав оперативных групп в Москве устанавливает Комиссия по текущим делам» БСНК [298] .
298
Постановления… за январь 1942 года, с. 15.
А вскоре Сталин посчитал, что настало самое подходящее время окончательно и бесповоротно возвратить себе полностью положение неограниченного, единоличного лидера. Возвратить несколько поколебленный престиж непререкаемого общепризнанного вождя. Пришел к мысли, что появилась, наконец, возможность выйти из-под столь тяготившей его опеки, контроля навязанного ему ГКО. Ликвидировать существующую значимость комитета как абсолютного, никакими правовыми или традиционными нормами не связанного, действительно высшего органа власти, сразу и законодательного, и исполнительного. Стоящего над всеми без исключения структурами, в том числе и над партийными, и правительственными. Комитета, члены которого, а следовательно и он, Сталин, сообща несли ответственность за все решения, даже принимаемые каждым из них самостоятельно, без согласования с остальными.
Сталин стремился, в чем не возникает сомнений, низвести ГКО фактически до уровня всего лишь одного из былых хозсоветов СНК СССР — по оборонной промышленности, отрешив ото всех остальных проблем. А для того использовать наиболее знакомый ему, не раз проверенный, блестяще зарекомендовавший себя способ — кадровых перестановок. Изменить состав комитета таким образом, чтобы не просто добиться иной расстановки сил в нем, но и гарантировать во всех случаях, при любых обстоятельствах безусловную поддержку именно своего мнения, располагая для того постоянным перевесом голосов.
3 февраля Иосиф Виссарионович вынес на рассмотрение ПБ, нисколько не сомневаясь в утверждении, предложение: «Пополнить состав Государственного Комитета Обороны двумя заместителями председателя Совнаркома СССР — тт. Микояном А. И. и Вознесенским Н. А.» [299] . Не трудно заметить, что даже в предложенной формулировке проекта, разумеется, тут же принятого, Сталин подчеркнул существующую де-юре подчиненность обоих новых членов ГКО именно себе как главы правительства, сознательно избегая даже упоминания лишний раз казалось более важной своей должности — председателя ГКО. Небезынтересно тут и иное. Первым назвал Микояна, что не могло вызвать ни малейших возражений или сомнений у Молотова, Берия и Маленкова. И лишь вторым — своего незадачливого протеже, первого заместителя по СНК СССР Вознесенского.
299
РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 1043, л. 31.
Расширение ГКО неизбежно вынудило его членов отрешиться от былого доверия друг к другу, прежней коллегиальности, признания необходимости в экстремальных условиях, когда дорога каждая минута, без каких-либо формальностей заниматься любой выходившей на первый план, приобретавшей решающее значение проблемой. Только теперь, спустя полгода после образования комитета, разделили между собою, да еще и зафиксировав письменно, сферы постоянной деятельности. Первый пункт постановления ГКО от 4 февраля распределил обязанности следующим образом:
«Тов. Молотов В. М. Контроль за выполнением решений ГКО по производству танков и подготовка соответствующих вопросов.
Тт. Маленков Г. М. и Берия Л. П.: а) контроль за выполнением решений ГОКО по производству самолетов и моторов и подготовка соответствующих вопросов; б) контроль за выполнением решений ГОКО по работе ВВС Красной Армии (формирование авиаполков, своевременная их переброска на фронт, оргвопросы и вопросы зарплаты) и подготовка соответствующих вопросов.
Тов. Маленков Г. М.: Контроль за выполнением решений ГОКО по Штабу минометных частей Ставки верховного главнокомандования и подготовка соответствующих вопросов.
Тов. Берия Л. П.: Контроль за выполнением решений ГОКО по производству вооружения и минометов и подготовка соответствующих вопросов.
Тов. Вознесенский Н. А.: а) контроль за выполнением решений ГОКО по производству боеприпасов и подготовка соответствующих вопросов; б) контроль за выполнением решений ГОКО по черной металлургии и подготовка соответствующих вопросов.
Тов. Микоян А. И.: Контроль за делом снабжения Красной Армии (вещевое, продовольственное, горючее, денежное и артиллерийское) и подготовка соответствующих вопросов.
Подчинить контролю члена ГОКО т. Микояну все органы снабжения НКО по всем видам снабжения и транспортировки. Утвердить заместителем члена ГОКО т. Микояна по артиллерийскому снабжению тов. Яковлева» [300] .
Словом, постановление практически ничего не меняло в сложившемся положении, сохраняло и за старыми, и за новыми членами ГКО их прежние обязанности. Только поднимало положение в узком руководстве Микояна и Вознесенского, превратив их из уполномоченных, т. е. подчиненных комитета, в равных другим членов. Да еще, что стало самым важным, наиболее примечательным, полностью обошло четкую фиксацию круга дел Сталина. Превратило его таким образом действительно в председателя ГКО, отвечающего как бы за все сразу, становящегося высшим арбитром, призванным лишь направлять остальных, давать им поручения, спрашивать за исполнение, а если потребуется — то и весьма строго.
300
Там же, ф. 644, оп. 1, д. 20, л. 218–219.
Одновременно, вторым пунктом того же постановления, была сделана попытка коренным образом изменить саму сущность чрезвычайного, рожденного вполне конкретными, поистине трагическими обстоятельствами, органа. Теперь предусматривалось, что «каждый член ГОКО должен иметь заместителей по контролю выполнения наркомами решений ГОКО по порученной ему отрасли работы» [301] . Словом, комитет попытались превратить в обычный, громоздкий бюрократический механизм со сложной системой иерархической подчиненности и, возможно, встроить его в БСНК, но лишь как часть его.
301
Там же.