Тайны пропавших экспедиций

Ковалев Сергей Алексеевич

Самая первая группа германских полярников была высажена на острова Карского моря еще в 1942 году (на архипелаге Норденшельда. — Авт.). Правда, результаты и длительность ее работы остались неизвестными. Но через год в безлюдные и отдаленные арктические районы стали уже массово высаживаться специально подготовленные метеорологические экспедиции, которые работали на местах до начала таяния льдов. Отдельные экспедиции прибывали на базы, специально подготовленные «Организацией Тодта» (ОТ), но большинство высаживалось непосредственно на необорудованное побережье. Но основная роль в подготовке к функционированию арктической системы была

все же отведена только «арктическим волкам». Ведь в условиях абсолютного превосходства в скорости гитлеровских субмарин перед советскими конвойными кораблями, большую часть из которых составляли бывшие рыболовецкие траулеры типа РТ, и повсеместной безлюдности наших арктических берегов, они успешно справлялись с поставленными Дёницем задачами. Тем более что летом 1944 года, по мере оставления баз на атлантическом побережье, в Норвегию стали постепенно переходить с Атлантики все новые и новые «серые волки».

Следующим был «Норд»

Последней, по крайней мере по открытым источникам, «тенью» кригсмарине, появившейся в советской военной Арктике, стало нападение гитлеровских подлодок на полярную станцию «Мыс Стерлегова».

Во время навигации 1944 года полярники этой метеостанции под началом Леонида Поблодзинского напряженно занимались здесь нелегкой работой; передачей штатных и ежечасных срочных (авиа) метеосводок, 10–минутных радиопеленгов наведения для проходящих судов, поддержанием в постоянной готовности взлетно–посадочной полосы и выполнением большого количества бытовых дел, которые занимали у полярников практически круглые сутки. Для специального наблюдения за морем и проходящими судами недалеко от метеостанции был создан наблюдательный пост СНиС.

Полярная станция была открыта в 1934 году и находилась в 100 метрах от берега, на обрывистом 10–метровом мысу. Поверхность вокруг станции в основном была заболочена и труднопроходима, со стороны берега к посту и полярной станции можно было подняться только по единственной тропе. Высота мыса позволяла наблюдателям поста НиС СФ, сооруженного неподалеку от полярной станции, не менее чем за 1 час до прихода обнаружить любое подходившее к станции судно. Вахту на посту СНиС несли военные моряки службы наблюдения Северного флота и Беломорской флотилии. Однако жизнь в глубоком тылу, вдали от линии фронта, со временем расслабила наблюдателей, и дисциплина среди них стала падать. К началу новой навигации, по информации Л. Поблодзинского, моряки с поста СНиС потеряли бдительность. Метеорологу пришлось доложить о том по команде на Диксон.

Первоначально это помогло, но через несколько суток все вернулось «на круги своя». И служебная расхлябанность североморцев стала причиной многих бед. Но, как оказалось, не только для зимовщиков станции, но еще и для команды и зимовщиков гидрографического бота «Норд».

Это небольшое судно к осени 1944 года имела короткую, но насыщенную плаваниями арктическую жизнь. Оно было специально построено в 1939 году для проведения исследований в Арктике и сразу вошло в состав судового отряда Главного управления Севморпути.

В навигацию 1944 года из Главсевморпути «Норд» передали в распоряжение Беломорской флотилии Северного флота, и по плану командования СФ 8 августа под командованием капитана Владимира Павлова он прибыл на Диксон. Через три дня, пополнив запасы топлива и продовольствия, судно направилось к полуострову Михайлова для высадки береговой гидрографической экспедиции. Через две недели его экипаж успешно вернулся на Диксон, чтобы подготовиться к новому плаванию.

На этот раз «Норд» должен был отправиться по маршруту: пролив Превен, острова Вардропер, Кравкова, Рингнесс, Белуха (с заходом в бухту Михайлова) и мыс Стерлегова.

В свой последний поход ГИСУ «Норд» направилось 23 августа. За трое последующих суток его команда успела доставить провизию и сменить личный состав поста СНиС «Стерлегов», передать почту, продовольствие и медикаменты в бухту Михайлова, а также проверить навигационное оборудование на островах Мона.

Смена моряков поста СНиС состояла из ранее воевавших на Карельском фронте солдат под командованием старшины В. Уткина. Однако уже во время непродолжительной смены старые «снисовцы» передали опыт новичкам, и менее чем через неделю, в ответ на замечание Поблодзинского о слабой организации наблюдения за морем, Уткин заявил, что его наблюдатели знают, как нести наблюдательную службу, и убедительно рекомендовал полярникам не вмешиваться.

Не удалось усилить их бдительность и после получения с «Норда», на котором ушла на Диксон старая смена поста СНиС, радиосигналов о помощи. И даже — после приказания с Диксона осмотреть береговую линию для поиска следов этого судна.

Закономерным результатом стало то, ночью 26 сентября 1944 года домики полярной станции и поста СНиС незаметно окружили гитлеровские десантники, высаженные с трех подлодок где-то в районе мыса Сосок. Все советские полярники и моряки, за исключением Г. Бухтиярова и Ногаева, были захвачены в плен и через сутки уведены на подлодки.

Двое уцелевших занимались охотой в бухте Воскресенского, и на беду полярников, оставшихся на станции, взяли с собой всех собак, которые могли бы предупредить о появлении поблизости чужаков. Однако эти же полярники, через несколько дней после ухода фашистов, сообщили советскому командованию о судьбе полярников Л. Поблодзинского и североморцев В. Уткина.

Чем действительно обернулся для Северного флота и Главсевморпути захват секретных документов и шифров на полярной станции «Мыс Стерлегова», еще расскажут флотские историки. А пока обратимся к исчезнувшему ГИСУ «Норд».

В 11 часов 45 минут 25 августа судно продолжило свое плавание и от полярной станции направилось в сторону островов Рингнесс, Кравкова и Белухи. А в 7 часов утра 26 августа начальник полярной станции «Мыс Стерлегова» донес на Диксон, что двумя часами раньше на волне 600 метров открытым текстом в течение нескольких минут передавалась следующая радиограмма: «Всем, всем, я — «Норд» обстрелян подводной лодкой».

Диксон через радиста «Мыса Стерлегова» передал приказание в случае, если на «Норде» все в порядке, 26 августа в 23.00 на волне 600 метров дать пять точек. Однако в условленный час Диксонский радиоцентр сигнала с «Норда» не услышал, хотя радиостанция на мысе Челюскин в 22.59 на волне 600 метров приняла «пять точек». Время показало, что советский радист в это время передать этот сигнал уже не мог, да капитан Павлов и не мог получить это приказание. Но ведь кто-то его исполнил?

В тот же день на поиски «Норда» вышел тральщик Т-116, а через некоторое время вылетели самолеты И. Черевичного, М Козлова и С. Сокола. Но только 6 сентября на побережье неподалеку от мыса Стерлегова был выброшен мешок с мукой в американской упаковке. Так как мука в таких мешках имелась на борту пропавшего гидрографического бота, то уже это дало основание предположить, что это продовольствие с «Норда». Подтверждение появилось уже на следующий день, когда на берег у мыса Стерлегова был выброшен кусок судовой обшивки из района кают–компании гидрографа.