Тайны пустоты
Шрифт:
Прорицатели, чтоб ему влететь в чёрную дыру! ПРОРИЦАТЕЛИ!!! На собрание лучших умов галактик позвали ясновидца – до какой же стадии отчаяния успели дойти его коллеги из других сфер науки? Выражение лица Пятого стратега подтверждало, что стадия последняя. Похоже, физики остались единственными, кто ещё сохранил ясность ума.
Стейз переглянулся с Военным стратегом и Оррин украдкой ему подмигнул. Ясно, товарищ предлагает соглашаться, а потом встретиться вдвоём за закрытыми дверьми и поговорить без паникующих элементов, но оставался ещё один вопрос.
– Помимо миров Альянса и закрытых миров есть ещё условно открытые миры: неразвитые планеты, население которых признано
– При всех стараниях не вмешиваться в ход естественного развития общества открытых миров, Альянс волей-неволей влияет на них. В частности тем, что сообщает отсталым планетам о самом факте своего существования – существования иных миров и галактик, существования высокоразвитых цивилизаций. Тот, кто видит пик горы, знает и направление к ней, – изрёк авгур.
Молча выслушав его сентенцию, Стейз кивнул Верховному:
– Ладно, одного дикаря я вам привезу, не проблема. Выдайте мне разрешение на посещение закрытого мира и я немедленно отправлю туда корабль, который выловит одного из аборигенов. К слову, как мы обойдём Галактическую Конвенцию о добровольности любых действий разумного существа? Или на дикарей Конвенция не распространяется, их можно похищать насильно? Простите, я всего лишь физик и не силён в казуистике законов.
– Вам нужно будет заручиться его согласием на сотрудничество и вывезти его лично, без всяких кораблей, через подпространственный туннель, – заявил авгур, будто обратились к нему. – Создать одноразовый проход через пустоту для одного человека вам вполне по силам, так? Вы сегодня огромный корабль смогли выдернуть таким манером.
Ого, цена вопроса резко возросла, и Стейзу все сильнее не нравилось происходящее.
– Мне дадут время на размышление? – он постарался скопировать ядовито-саркастичный тон, используемый другими расами, когда те хотели подчеркнуть наличие у них негативных эмоций. Широкий спектр чувств был ему недоступен, но скверные мысли и смутные подозрения раздражали ничуть не меньше.
– Конечно, мы подождём вашего решения, – согласился Верховный. – И нет необходимости отправляться в закрытый мир лично, есть же и другие...
Под ледяным взглядом Стейза глава Стратегического Центра умолк на полуслове и разрешил ему покинуть собрание.
Глава 2. Дикарка из другого мира
Всем известно, что в первый день месяца раолана во всех университетах, институтах и академиях на всех планетах Галактического Альянса начинаются экзамены. В это время студентов легко узнать на улицах и парках по отрешенному взгляду и странным предметам в руках – результатам курсовых работ и практик. Визоры на окнах кабинета работали в режиме демонстрации прилежащих к Стратегическому Центру территорий, и Первый стратег смотрел из поднебесья на стекающиеся к дверям разнообразных альма-матер толпы. Он думал о том, что год от года уровень знаний и подготовленности выпускников растёт, а значит – вверенные его попечению службы справляются со своими обязанностями.
Современные наука и техника достигли высочайшего уровня развития, реализовав почти все неудержимые вымыслы писателей-фантастов всех времен и народов. Глобальных не решенных задач осталось совсем мало, и ученые много столетий бились над ними, постоянно дискутируя с философами, утверждавшими принципиальную невозможность их решения. Очень уж не нравилось ученым мужам слово «невозможность», оно раздражало весь огромный потенциал их несомненной гениальности и помогало достигать все новых и новых вершин в познании мира, но желанные горизонты всезнания удалялись и удалялись от них при попытках приблизиться... Собственно, как и положено любым горизонтам.
Стратег по естественно-научным дисциплинам именовался стратегом по Науке и недаром шёл в списке всех стратегов первым номером – это была дань уважения Галактического Сообщества достижениям современного естествознания и развитым технологиям. По этой же причине родная планета Стейза являлась столицей Альянса и его главным научно-техническим оплотом, а огромный рабочий кабинет стратега занимал половину верхнего этажа высокой башни Стратегического Центра, шпиль которого уходил в стратосферу, доминируя над всеми природными и искусственными высотами планеты Наур.
Похоже, скоро дань первенства отдадут господам невеждам и прорицателям... Что творится в галактиках?! Может, Оррин знает несколько больше – он крепко держит руку на пульсе жизни миров, пока Стейз усиленно изучает таинственные законы природы.
Воспоминания далёкого прошлого пронеслись перед мысленным взором Первого стратега:
Игрушечная машинка на антиграве влетела в его затылок, когда он мирно шёл на лекции в компании своего приятеля. Перехватив игрушку в момент её падения на землю, Стейз развернулся.
На него, раскрыв ротик, смотрел пухлый малыш. Когда Стейз нагнулся, протягивая ребёнку его движимое имущество, мальчик зашёлся в истерическом плаче, истошно зовя мать. Мать уже неслась к месту происшествия, бессвязно лепеча извинения, но при виде глаз Стейза замерла на месте и побледнела до синевы, умолкнув на полуслове.
Метеоритный дождь на его голову, он упустил из виду, что мамочка с ребёнком – иномиряне!
– Это ваше, – буркнул он, впихивая злополучную машинку в карман женского платья, и от его мимолётного взгляда женщина затряслась как в лихорадке от приступа дикого, неконтролируемого ужаса. Поспешно отстранившись, Стейз широко зашагал дальше.
– Не принимай на свой счёт, – Оррин решил поддержать его. – Иномирянам вроде меня нужно долго привыкать к тому воздействию, что оказывает ваша раса на всех разумных существ.
– И что, ты привык? – резко развернувшись, в упор спросил Стейз.
– Эм-мм, когда ты вот так агрессивно наседаешь, ответ скорее «нет», чем «да», – признал Оррин, усилием воли заставляя себя стоять ровно и не пятиться. Он учащийся военной кафедры и не ему уступать своим безосновательным страхам! Однако смотреть в глаза товарища было невыносимо сложно, и он дал себе послабление – отвёл взгляд. Глаза Стейза, как у всех коренных жителей Наура, были сплошь тёмно-синими, как космическая чернота за бортом межпланетного лайнера: ни радужки, ни белка, а мерцающая мелкими звёздочками темнота и чёрный кружок зрачка, как подпространственный туннель между галактиками. Казалось, из этого туннеля на тебя смотрит сам вечный космос – равнодушный и холодный, ждущий конца твоего пути, чтобы вернуть твоё бренное тело в первоначальное бесформенное состояние. Нет, не пассивно ждущий, а утягивающий тебя к этому концу, увлекающий в пропасть космической пустоты и мерзлоты, из которой нет возврата. Смотря в глаза наурианца, каждый чувствовал близкое дыхание будто бы самой смерти: бесстрастного уравнителя всех и вся.