Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
Шрифт:
С этими словами посвящаемый вдыхал первые лучи восходящего солнца и, как считалось, покидал свое тело и воспарял на небеса, преисполнившись света. «Поскольку я — Сын [Солнца], я выхожу за пределы моей души. Я есмь [магический символ Солнца]».
В Мф. 5, 14 Иисус прямо заявляет: «Вы — свет миру». Это своего рода аллюзия на слова Изумрудной таблички, которые как бы ставят знак равенства между успешным преображением и спонтанной вспышкой света (см. Приложение А). Молитва Господня, приводимая в Мф. 6, 9— 13, также перекликается с Изумрудной табличкой: «на земле, как на небе» (Евангелие) и «что вверху, то и внизу» (Изумрудная табличка). Для тех же, кто достигнет Царства Небесного, утверждает Иисус, небо и земля, то, что вверху, и то, что внизу, станут одним и тем же. Главы 24 и 25 уже явно несут на себе отпечаток апокалипсиса. В них, в частности, говорится: «солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются» (Мф. 24, 29). Иисус также говорит нам, что
39
«О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф. 24, 36). (Прим. пер.)
В Мф. 24,43–44 [40] сказано, что те, кто последует за Сыном Человеческим, смогут сами определить время то и поэтому им следует готовиться и ждать. Когда же Он возвратится (Мф. 25, 31) [41] , Он отделит одних от других, овец — от козлов, руководствуясь состраданием и милосердием к своим верным последователям.
У того же Матфея мы находим и рассказ о том, как Мария Магдалина оказалась первой свидетельницей Воскресения, рассказ, в котором также фигурирует метафора света. Евангелист пишет, что «вид его [ангела. — Прим. пер.] был как молния» (Мф. 28, 3) и Мария поначалу не узнала его. Рассказ Матфея о Воскресении завершается описанием явления Христа в Галилее, во время которого Он возвестил ученикам Своим великую заповедь, последняя строка которой звучит как сокровенная тайна: «се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28, 20).
40
«Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, придет Сын Человеческий» (Мф. 24, 43–44). (Прим. пер.)
41
«Когда же придет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую сторону, а козлов — по левую» (Мф. 25, 31–32). (Прим. пер.)
Таким образом, в основе учения христианства мы видим преображение, которое по природе своей носит характер алхимического действа, а также упоминание о конце времен. Гностики заимствовали у христианства один из важных моментов, в центре которого — знание о возвращении и конечном торжестве над злобным Демиургом и его темницей. Надежда, полученная учениками, остается обетованием, исходящим от самого ядра учения Иисуса. Как полагали гностики, Мессия открыл им путь в бессмертие.
Но Демиург в тот же миг вновь закрыл его.
Вскоре после написания Евангелий автор, назвавшийся Иоанном и, по-видимому, представлявший собой одно и то же лицо с апостолом Иоанном Зеведеевым, записал явленное ему видение, которого он удостоился, находясь в заключении на острове Патмос в Эгейском море. Со временем это апокалипсическое видение, или Откровение Иоанна, стало официальной и ортодоксальной точкой зрения церкви на конец света, в первую очередь — потому, что оно отождествлялось с любимым апостолом Христа — Иоанном, автором одного из Евангелий. Дарованное ему откровение стало Откровением, принятым апостольской церковью, которая сомкнула свои ряды в борьбе против гностиков и римских язычников.
В ранней церкви бытовало много различных вариантов Апокалипсиса, как, впрочем, и множество Евангелий. Собственно говоря, корпус апокалипсической литературы начал формироваться еще со времен ветхозаветных пророков — Иезекииля и Даниила. Многие из этих текстов, некоторые из них нередко встречаются среди свитков Мертвого моря, считающихся сегодня остатками некогда обширной библиотеки иерусалимского Храма, были найдены лишь в середине XX в. При изучении этих источников становится понятно, почему ранняя церковь, боровшаяся за единство всех христиан, предпочла Откровение Иоанна Богослова, провозгласив его аутентичным пророчеством и изображением конца света.
Иудеохристианство не пережило разрушения Храма в 70 г. н. э. В Евангелиях, написанных уже после этой апокалипсической катастрофы, перед нами предстает образ христианства, утратившего связь со своими мессианскими корнями и ставшего универсальной религией мистериально-таинственного типа. Три так называемых синоптических Евангелия, то есть Евангелия от Матфея, от Марка и от Луки, были составлены в качестве обоснования ключевого вопроса
В начале II в. мы уже видим первые начатки ортодоксии. По мере распространения апостольских Евангелий быстро возникла организационная структура для надзора за общинами верующих. Священники, совершавшие церемонии (богослужения), были ответственны перед епископами, которые, в свою очередь, был подотчетны апостолам [42] . Таким образом, вертикальная цепь власти просматривалась вполне определенно. Бог послал в мир Христа, который призвал апостолов. Именно на них Он возложил ответственность за Свою церковь, а они, в свою очередь, получили право назначать глав отдельных христианских общин.
42
Высшим авторитетом в ранней церкви пользовались апостолы, рукополагавшие епископов. Только епископы имели право совершать все таинства церкви, в том числе и высшее — Евхаристию. В качестве помощников епископов выступали диаконы и младшие диаконы — иподьяконы. Впоследствии, когда число общин резко увеличилось, епископы стали рукополагать своих «заместителей» — хорепископов (аналог викарных епископов, служивших исключительно в сельской местности) и пресвитеров (аналог современных иереев). Роль курьеров при епископах выполняли «апостолы» (посланники), а при пресвитерах те же функции выполняли аколуфы. Особое место занимали анагносты — чтецы, имевшие в древности весьма высокий статус. Кроме них, в ранней церкви существовал и особый, внеиерархический ранг христиан-харизматиков — пророки. Во II и III вв., в эпоху особенно жестоких гонений, сложился еще один околоцерковный ранг — мученики, которые претерпели страдания за Христа и, кровью запечатлев свою веру, выжили и продолжили проповедь. Существовало особое правило, по которому собор мучеников считался выше собора епископов. (Прим. пер.)
Однако в Римской империи получили широкое распространение и группы, исповедовавшие мистические аспекты христианства и активно смешивавшиеся с другими течениями, например гностицизмом, в основе которого лежали чисто языческие верования. Это породило широкое течение в христианстве, которое оказалось весьма далеким от простого апостольского понимания духовной власти. В частности, гностики настаивали, что каждый священник и епископ должен обладать личным опытом непосредственного общения со Христом. Подобная неопосредованная версия христианства, естественно, носила более эксклюзивный, элитарный характер, чем простые апостольские гарантии безусловного спасения при условии правильной веры и послушания.
Ортодоксальное апостольское христианство превратилось в массовое направление в конце II в., тогда как многочисленные группировки гностиков все более и более дробились, превращаясь в замкнутые сообщества адептов (посвященных). Другие религиозные системы, воплощавшие идеи спасения и во многом напоминавшие христианство, такие, как митраизм, пытались соперничать с ним и боролись за поддержку имперских властей. К 180 г., когда Ириней завершил составление списка общепризнанных христианских канонических книг Нового Завета, включив в него и Откровение Иоанна Богослова, ортодоксальное христианство уже сплотилось в могущественную общественно-политическую силу. На протяжении следующего столетия, несмотря на постоянные жестокие преследования со стороны римских императоров, церковь неуклонно наращивала свое могущество и влияние. Гонения начала IV в. [43] , отличавшиеся особой свирепостью, стали последней попыткой удержать от полного падения авторитет императорской власти и языческих культов. Это было вызвано громадным распространением христианства, апеллировавшего непосредственно к Божьей власти, исполнителями которой считались епископы апостольского поставления.
43
Имеется в виду так называемое Диоклетианово гонение, когда император Гай Аврелий Валерий Диоклетиан (284–313) казнил десятки тысяч христиан и в том числе — свою супругу, императрицу Александру, которая была тайной христианкой. (Прим. пер.)
Книга Откровения, надписанная авторитетным именем апостола Иоанна, несет на себе явный отпечаток гностицизма. Иоанн был любимым учеником Иисуса, который на Тайной Вечере возлежал рядом с ним. В тексте Откровения Христос через Иоанна обращается к семи церквям в Малой Азии, наставляя и духовно укрепляя христиан, а также предупреждая их о грядущей эпохе гонений. Затем, внезапно изменив тон, Христос обращается к Иоанну: «Взойди сюда, я покажу тебе, чему надлежит быть после сего» (Откр. 4, 1). Иоанн поднимается к небесному престолу и видит серафимов, которых упоминал еще пророк Иезекииль. Кроме того, он видит Агнца, который поочередно взламывает (в русской традиции — снимает) семь печатей и открывает перед Тайнозрителем картины будущего.