Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
Шрифт:
Весть «пророка Илии» была достаточно проста. Около 1216 г. начиналась новая эра откровения, знаменующая собой третий и последний цикл истории. Для подготовки к наступлению новой эры требовалось как минимум сорок лет, и поэтому временем обнародования книги «Бахир», труда, раскрывавшего секреты трансмутации, был выбран 1176 г. Этот ключевой фрагмент эсхатологической информации и был той движущей силой, которая стояла и за романами о Граале, и за движением катаров. И те и другие ожидали наступления новой эры, нового направления христианства, которое должно было быть явлено в самом ближайшем будущем.
Как только тайна была раскрыта, другие мыслители тотчас подхватили весть Илии. В числе наиболее значительных среди них был Иоахим Флорский (Джоаккино де Фьоре). Иоахим родился в незнатной дворянской семье на Сицилии примерно в те же годы,
Начиная с 1183 г. Иоахима начали посещать видения, и вскоре он был вызван к папе Луцию III [146] , где ему было приказано изложить на бумаге свои видения и теории. После официального признания Иоахим стал настоящей «звездой», наиболее авторитетным провозвестником неминуемого конца света. Он чувствовал, что посланные ему знания и видения налагают на него тягостную обязанность распространять весть о приближающемся апокалипсисе.
Будучи твердо убежден, что последние политические события, в частности раскол ордена Сиона, падение влияния ортодоксальной римско-католической церкви и ее упорная борьба за главенство со Священной Римской империей, знаменуют собой неминуемый конец второй эпохи земной истории, Иоахим удалился в свой горный монастырь на вершине Неро, расположенный высоко над горным плато Силья в Северной Италии. Там, в монастыре, он держал совет с сильными мира сего, приезжавшими к нему, включая Ричарда Львиное Сердце. Иоахим поведал Ричарду, что в мире уже родился Антихрист. Если учесть, что его встреча с королем состоялась в 1191 г., примерно в то самое время, когда темник Темучин начал свое стремительное восхождение к вершинам власти, став грозным Чингисханом монгольских орд, надо признать, что Иоахим отчасти был прав.
146
Папа Луций III (Убальдо Алучиньоли) занимал римскую кафедру в 1181–1185 гг. (Прим. пер.)
По его расчетам, конец второй эпохи должен наступить ок 1260 г. К этому времени, спустя 58 лет после смерти Иоахима, последовавшей в 1202 г., действительно произошло сразу несколько малых «апокалипсисов». Это и падение Константинополя в результате Четвертого Крестового похода, и покорение всего Среднего Востока ордами Чингисхана и его сыновей. А спустя восемьдесят семь лет после указанной Иоахимом даты мир постиг самый грозный апокалипсис со времен Ноева потопа — «черная смерть» [147] .
147
Имеется в виду страшная пандемия чумы и бубонной язвы, свирепствовавшая в середине XIV в. на Ближнем Востоке и в Европе, выкосив более половины ее населения. В отдельных районах, например на западе Германии и севере Франции, умерло более 70 % жителей, так что в некоторых епархиях епископы были вынуждены в качестве крайней меры, ссылаясь на примеры Ветхого Завета, дозволить многоженство,чтобы не допустить окончательной гибели рода христианского. (Прим. пер.)
Несмотря на прижизненное признание Иоахима, после его кончины церковь предала анафеме его взгляды и писания. С тех пор Иоахим воспринимается одновременно в двух ипостасях — святого и еретика, но его взгляды сохранили широкую популярность в кругах эзотериков вплоть до XXI в.
Итак, получается, что мудрецы «Бахира» опубликовали свою тайную книгу по настоянию таинственного Илии, ибо они видели, что мир погружается в пучину хаоса и мрака. В пользу этой точки зрения говорили и вторжение монгольских орд, и гибель множества суфиев, в том числе таких выдающихся мыслителей, как Ибн аль Араби, и массовый геноцид катаров во время Крестового похода против них. В 1260 г. мир, в первую очередь — Европа и Ближневосточный
А что же мудрецы «Бахира», связавшие свою надежду и судьбу с катарами? Их участь после рубежной даты — 1216 г. — оказалась немногим лучше судьбы катаров. К счастью, большинство авторитетнейших мудрецов просто не дожили до начала гонений, вспыхнувших в начале XIII в., и остатки общины были вынуждены уйти в подполье и спешно покинуть Прованс. Сын рабби Абрахама, Исаак «Слепец», которого Илия посетил в 1160-е гг., в 1215 г., на пике преследований катаров, увел свою общину за Пиренеи, в Герону, что к северо-западу от Барселоны. Здесь, оказавшись вне досягаемости для инквизиции, община продолжала распространять по Европе мистическое учение Каббалы.
В своем последнем, неоконченном фрагменте — «Титуреле», который завершил полвека спустя некий Альбрехт фон Шарфенберг, Вольфрам сообщает, что Грааль чудесным образом был перенесен в волшебный замок в Пиренеях, возведенный специально для того, чтобы служить прибежищем для Грааля, который до сих «Не связан с сокровенным местом был /И в воздухе невидимо парил». Храм, построенный в качестве прибежища Грааля, был воздвигнут на вершине уединенной горы Спасения (Монсальват, Монсальваш). В описании Альбрехта Грааль предстает сочетанием Драгоценного Камня [148] «Бахир», Куба Пространства и Древа Жизни, являя собой модель Нового Иерусалима — универсального космического храма. Это, несомненно, намек на переселение мудрецов «Бахира» в Герону и отход катаров на свой последний оплот — Монсегюр, который был спешно возведен примерно в то же время менее чем в 100 милях от Героны.
148
Любопытно, что гора Монсальват представляет собой громадную монолитную глыбу оникса и в этом смысле является «драгоценным камнем». (Прим. пер.)
После окончательного уничтожения катаров эзотерическая школа в Героне также пришла в упадок Романы о Граале быстро утратили недавнюю привлекательность, и строительство грандиозных соборов почти повсеместно прекратилось из-за недостатка финансовых средств и побудительных мотивов. В XV в. рыцарь Грааля Рене Добрый Анжуйский, граф Прованса, как бы заново открыл и возродил угасшую традицию, назвав ее Аркадским течением. В XVI в. эта возникшая в интеллектуальном андеграунде идея о счастливой Аркадии заявила о себе в творениях сэра Филипа Сидни и Вильяма Шекспира, а в XVII в. — в живописи таких мастеров, как Никола Пуссен. Даже Сэмюэль Тейлор Кольридж в своей поэме «Кубла Хан» упоминает о таинственной реке Альф (или Алефус), которая якобы уходит под землю в Малой Азии и, как гласит предание, возвращается на поверхность в Аркадии в Греции, или, согласно Петрарке, — в Фонтен де Воклюз, что в Ардеше.
Затрагивается эта тема и в «Тайне». Разбирая символику одного из изображений на главном портике собора Нотр-Дам в Париже, называемого «Таинственный фонтан у подножия старого дуба», Фулканелли завершает свой обзор указанием на источник тайной мудрости, ссылаясь на священный источник в соборе Нотр-Дам в Лиможе, находящемся в самом сердце катарской вотчины Лангедок, в каких-нибудь пятидесяти милях от горы Монсегюр.
Однако некоторые вопросы по-прежнему остаются без ответа. Если весь цикл романов о Граале восходит к еврейским и катарским источникам, которым оказывали поддержку тамплиеры юга Франции, почему же эти романы включают в себя пресловутую Британскую тему? И, что еще более важно, каким образом эти идеи отразились в символике и убранстве готических соборов?
Вторая из этих тем будет более подробно рассмотрена й главе 7, а что касается первой, то на нее можно ответить, обратившись к хронологии той эпохи. К середине 1170-х гг. катары стали мощной организацией и обрели легальный статус в совете Тулузы, но пока что не подвергались сколько-нибудь серьезным нападкам со стороны римско-католической церкви. Тамплиеры находились на пике своего могущества и в Утремере, и в Провансе, налаживая контакты с Фридрихом I Барбароссой, что в случае успеха могло бы сделать их независимыми даже от папской власти. В подобных условиях нетрудно понять, почему авторы «Бахира» сочли возможным обнародовать свой труд.