Тайны спецслужб III Рейха. «Информация к размышлению»
Шрифт:
Вопрос: – Какие меры были предприняты вами для подготовки этой войны?
Ответ: – В район демаркационной линии между советскими и германскими войсками в Польше мы направили значительное количество агентуры, мы использовали часть подданных Германии, ездивших по тем или иным причинам в СССР, опрашивали лиц, ранее бывавших в Советском Союзе.
Кроме этого, периферийным отделам разведки абвера было дано задание усилить засылку агентов в СССР. Для более успешного руководства этими органами в мае 1941 года был создан разведывательный штаб, носивший условное название «Валли-I», он дислоцировался
Затем по просьбе следователя Пикенброк дал собственноручные письменные показания. Сам озаглавил их:
«Некоторые характерные особенности работы германской разведки против различных стран в мирное и военное время
Для Франции характерно большое общение с заграницей, в результате чего въезд для иностранца можно было осуществить легко и незаметно. Полицейский надзор был не очень строгим. Невыгодным для разведки все же оказался очень растяжимый закон о шпионаже, по которому обвиняемый подлежит осуждению, если не сможет доказать свою невиновность.
При подборе лиц для вербовки органы разведки учитывали – и это было очень кстати – склонность французов к женщинам и связанные с ними расходы. Французы всегда готовы влезть в долги, лишь бы не быть покинутыми своими любовницами, и легко попадают таким образом в сети вербовщиков. Несмотря на национальные чувства и чувство неуверенности по отношению к Германии, француз все же склонен быть недовольным своим правительством, что также использовалось разведкой.
При разведке линии Мажино данные добывались через агентуру из официальных и других источников. В 1936 г. в органы абвера явился владелец французской строительной фирмы, который, боясь ответственности за плохое строительство оборонительных сооружений, бежал в Швейцарию. Он предложил нам купить секретные данные о линии Мажино, которые оказались весьма ценными.
С наступлением войны информация перестала поступать.
В связи с этим абвер приступил к засылке агентов с целью установить связь со старой агентурой. Эти агенты переправлялись через франко-швейцарскую или франко-бельгийскую границу нелегальным путем или с помощью визы, для получения которой необходимо было иметь справку из торговой палаты или консульства.
Въезд в район сосредоточений войск был связан с большими трудностями, так что наш генеральный штаб не имел необходимого представления о размещении французских сил. Лишь в конце 1939 – начале 1940 года стала поступать информация. Это получилось благодаря тому, что начала работать часть старых агентов, установившая с нами связь через нейтральные страны. Было очень кстати, когда радисты умели пользоваться симпатическими чернилами.
Мы не выбрасывали агентов с парашютами, поскольку не исключалась возможность нелегального перехода границы.
Картина размещения французских сил во время майско-июльской кампании 1940 г. была ясной из трофейных документов и опроса военнопленных.
После окончания французского похода и заключения перемирия в Париже была организована «Абверляйтштелле-Франция» (центральный руководящий разведорган во Франции) с периферийными органами абвера в Бордо и Дижоне. Органы абвера были организованы также в Гааге и Брюсселе. По линии абвера-I их задачи состояли в следующем.
В оккупированных и неоккупированных
В начале 1942 г. в Париже Канарис имел встречу с начальником французского 2-го бюро. Он прибыл по просьбе Канариса из неоккупированной зоны. На этой встрече присутствовал также и я. Канарис спросил, готов ли он использовать своих агентов против англичан. Наш шеф полагал, что широкие круги Франции были настроены по отношению к англичанам враждебно и французам нежелательно превращать свою страну в арену военных действий. Шеф французской разведки не отклонил предложения Канариса, но сделал ряд оговорок и уехал в Виши.
Заброска агентов в Англию производилась из Голландии и Бельгии на небольших рыбачьих судах. Все забрасываемые агенты имели в Англии хороших друзей, в помощи которых они были уверены, и необходимые документы. Судьба большей части переброшенных агентов для нас осталась неизвестной: то ли они не осмелились использовать свои рации, то ли были арестованы или просто не захотели выполнять задания.
В другом случае агенты перебрасывались в Англию под видом беженцев. К английским властям они являлись открыто и просили убежища. Но от этой категории людей ценная информация поступать не могла, так как к секретам их не допускали.
Мы также насаждали агентуру в западных районах Франции на случай высадки и продвижения английских войск, главным образом в портах, на важных магистралях, около аэродромов и военных городков. Агенты подбирались из числа лиц, непригодных к военной службе.
Кроме всего этого, нами организовывалась агентурная сеть, предназначенная для работы в мирное время и после эвакуации германских войск из Франции. Эта сеть должна была состоять из агентов, которые по своему служебному положению имели бы некоторые возможности видеть приготовления к мобилизации. Например, крупные железнодорожные чиновники, служащие полиции. Нужно сказать, что чиновники во Франции вследствие наступившей инфляции потеряли большую часть своего состояния и были склонны связями с разведкой улучшить свое финансовое положение. Соображения морального порядка по отношению к отечеству после поражения Франции их больше не удерживали.
Разведка занималась во Франции выявлением исследователей, работавших над новыми видами оружия: расщепление атомного ядра, исследования световых лучей.
В довоенное время работать в Соединенных Штатах было легко. Армия и морской флот не представляли интереса, так как сведения о них не являлись секретными. Все наше внимание направлялось на получение чертежей новых самолетов. Американские власти вели себя по отношению к нам удивительно откровенно и легкомысленно. Мы подбирали агентов – хороших технических специалистов, и они проникали на заводы.