Тайны старой усадьбы
Шрифт:
— То есть Серафима — мужчина? — переспросила Надежда. — А знаете, я с самого начала отметила в ней некоторую мужеподобность… Значит, она — не жена и не сестра Виталия Палыча, а кто же? Неужели его брат?
Василий вздохнул:
— Надя, вы встречали и Виталия Палыча, и Серафиму Платоновну. Но, как я понимаю, всегда порознь. Или вы хоть раз видели их вместе?
— Как, неужели?.. — только теперь сообразила Чаликова. — Но зачем, с какой целью?
— Видимо, чтобы еще больше ввести всех в заблуждение, — не очень уверенно ответил детектив. — Вы, кажется,
— Каширский, — вздохнула Надя. — И этот здесь. Но постойте, они же говорили еще и о некоем «хозяине», который велел им убить Ивана Покровского.
— Увы, тут я ничего не могу вам сказать, — признался Дубов. — Но, думаю, скоро мы узнаем и о «хозяине». Я уже сообщил инспектору Лиственицыну, когда их обоих, и Каширского, и Анну Сергеевну, можно застать в «хибарке Степанова», так что арест этой парочки аферистов — дело техники. Может быть, пока мы тут беседуем, их уже и задержали. — Василий вздохнул. — Но если им удастся улизнуть, то дело дрянь. — Детектив прислушался к дождю и глянул на часы: — Ну, кажется, ливень малость притих, пора и в путь.
— Да, пожалуй, — согласилась Надя. Хотя вообще-то она была бы готова хоть целый день провести в этом заброшенном павильоне и слушать Василия.
— A по дороге расскажете, что вы нашли в «кладоискательских» бумагах, — с улыбкой заметил Дубов. — Я ж знаю, что такие тайны — ваш «конек».
Через несколько минут Василий и Надежда, старательно огибая свежие лужи, шли по заброшенному большаку, который вел в Покровские Ворота. Надежда увлеченно говорила, Дубов рассеянно кивал. Оба не сомневались, что вечером их ждут новые приключения — столь же увлекательные, сколь и опасные.
Когда Чаликова вернулась в Покровские Ворота в сопровождении Василия Дубова, то появление детектива было там воспринято не столько даже с удивлением, сколько с радостью. Больше всего обрадовался сам Иван Покровский, который был знаком с Василием уже давно, хотя и не очень близко. Нескрываемое облегчение прочла Надя в глазах супругов Белогорских — и устыдилась тех подозрений, которые к ним питала.
— Господин Покровский, — чуть не с порога обратился Дубов к владельцу усадьбы, — не сохранились ли у вас какие-то архивные документы?
— Да, кое-что есть, — несколько удивленно ответил Покровский. — Татьяна Петровна вам их покажет.
— Это в библиотеке, — откликнулась Татьяна Петровна.
— И еще один вопрос. Вы не в курсе, когда в Покровских Воротах появится баронесса Xелен фон Aчкасофф?
— Думаю, что очень скоро. Что называется, с минуты на минуту. Ведь на сегодня намечаются новые похороны.
— Опять Софьи Кассировой? — со знанием дела спросила Чаликова.
— Нет-нет, кого-то другого, — ответил Покровский.
— И кого же?
— Пускай это окажется для вас приятным сюрпризом, — уклонился от прямого ответа новопомещик. — A зачем вам баронесса, если не секрет?
— Пока что секрет, — с обаятельной улыбкой ответил Дубов. — А теперь мы с Наденькой хотели бы осмотреть архив.
Библиотека Покровских Ворот располагалась на втором этаже в левом крыле здания и представляла из себя весьма мрачную комнату с длинными рядами дубовых книжных полок вдоль стен и огромным круглым столом посредине. Книги в стеллажах стояли самые разные — от совсем старых, еще с баронских времен, до более новых, по агрономии и научному коммунизму, помогавших колхозному руководству правильно вести народное хозяйство.
Собственно семейный архив Покровских (вернее, то, что сохранилось в усадьбе) помещался в небольшом сундучке, который Татьяна Петровна извлекла из бывшего колхозного сейфа, единственного в библиотеке предмета современной мебели, и торжественно поставила на стол.
— Ну, я пойду, — сказала госпожа Белогорская. — Позовите меня, когда закончите.
— Одну минуточку, — удержал ее Дубов. — Татьяна Петровна, вспомните хорошенько, не интересовался ли кто-то в последнее время этими документами?
— Баронесса Xелен фон Aчкасофф, — не задумываясь ответила Татьяна Петровна. — Она, правда, сказала, что в городском архиве сохранилось гораздо больше материалов по баронам Покровским и что ей, по-видимому, придется ехать в Москву, Петербург и даже Париж. Дескать, туда вроде бы последний из баронов кое-что переправил еще до революции.
— A, это барон Осип Никодимыч, — вспомнила Чаликова. — Лучше бы он туда сам себя переправил, ведь его в восемнадцатом большевики расстреляли.
— Не будем отвлекаться, у нас мало времени, — заметил Дубов. — И что, больше никто, кроме баронессы, сюда не заглядывал?
— Нет, ну как же, — вспомнила Татьяна Петровна. — Еще Василий Палыч Степанов. Его интересовали материалы по природоведению. Но он здесь, кажется, ничего такого не нашел.
— A ну как нашел и с собой унес? — с опаской предположила Надя, когда Татьяна Петровна покинула библиотеку. — A если и не унес, то для чего пытался свалить барана на воротах? Значит, они с Анной Сергеевной откуда-то узнали, что копать надо «под знаком Овна», то есть под бараном!
— Ну, это еще бабушка надвое сказала, — возразил Дубов. — Давайте, Наденька, начнем с того, что вы раздобыли.
Чаликова достала из сумочки две бумаги — старинный манускрипт из папки Федора Иваныча и ксерокопию из паба «Pokrow's Gate».
— «В пределах сих несметные богатства сокрыты. И да не овладел бы ими человек, не способный их на благо использовать, приставлен ко кладу сему страж надежный, страж небесный, скрытый под знаком Овна, но не достичь цели, не переплывя реки, что протекает севернее, и мрачный покров ночи великую тайну хранит. Но если нет в душе твоей благородных и чистых помыслов, то не ищи богатств сих, ибо принесут они горе и страдание», медленно вслух зачитал Василий.