Тайны столичных предместий

Герасимов Алексей

— Инспектор, Боже мой, инспектор! — размахивая какой-то папкой взволнованно зачастил мистер О'Лири, совершенно игнорируя при том и меня, и О'Лонгана. — Двадцать лет служу, и первый раз вот такая оказия! Подвел, подвел меня шельмец, как чувствовал, что не надо его брать на службу! Такая неприятность, такая… Двадцать лет службы беспорочно коту под хвост! А я ведь и ордена за выслугу имею, и благодарности, а тут все заслуги, всё, решительно всё прахом! Опозорил, негодяй, ошельмовал! Инспектор, голубчик мой, я Вас Христом Богом молю, не давайте Вы ход делу, а? Ведь за этакое меня с должности турнут, да без пенсиона, а у

меня ж дети, у меня дочери еще замуж не пристроенные, им приданное надо. Я же двадцать лет, как един день, а тут такая вот… штука. Не погубите, милостивец!

Начальник станции попытался упасть инспектору в ноги, но был подхвачен его крепкими руками и аккуратно усажен на стул.

— Что это с Вами такое, мистер О'Лири? — укоризненно произнес Айвен Вильк. — Какое дело, какая отставка, я в толк никак не возьму. Мы тут с констеблем и коллежским секретарем от полиции, О'Хара…

— Ох! — воскликнул начальник станции.

— …собирались выпить зеленого чаю, я и Вам налью, если желаете. Вам дурно? Может доктора позвать?

— Ох! — повторил О'Лири, продолжая держаться за сердце. — Я с самого начала так и знал, что он полицейский чин с проверкой, из вашего Главного управления, а никакой не художник. Ох! Разрешите хоть с супружницей и детками попрощаться перед каторгой!

— Да прекратите Вы дурака валять! — нахмурился окружной околоточный. — Какая еще каторга?

— Ох!!! — станционный начальник практически возопил. — Не повинен! Нету за мной такого, чтобы до смертной казни! Не погубите, господа!

Он сделал попытку сползти со стула и упасть на колени, но вновь был изловлен Вильком и усажен на место.

— Да что такое-то, ума не приложу! — возмущенно воскликнул инспектор. — Уж Вы не пьяны ли? Я всего-то и попросил проверить совпадение или несовпадение текста сообщения из замка с тем, что было вручено мне.

— Ох. — слабо простонал О'Лири.

— Для чего Вы сам-то поскакали сюда? — продолжил мистер Вильк. — Передали б записку с кем из рабочих, и вся недолга. А то примчались чуть свет, верхами, да по размытому пути, в грязи всю форму изгваздали… Упади Вы с лошади, сломай себе чего, кого б миссис Катарина виноватить бы стала? Да еще и цирк мне тут форменный устраиваете! Коллежский асессор, а ведете себя, ну прямо как дитя малое, ей-Богу.

— О-о-о-ох… — в голосе станционного, телеграфного и почтового начальника послышалось явное облегчение. — Так Вы что же это, не про меня дело-то завели?

— Голубчик мой, да на Вас-то за что? — изумился инспектор. — Нет, мы тут смерть мисс Макмилан расследуем.

— Уф… — О'Лири уронил на стол папку, которую продолжал до этого сжимать, и неверной дрожащей рукой начал промакивать платком пот на лбу.

— Так причем тут Вы-то?

— Да ведь искажение текста телеграммы, это дело подсудное инспектор. — жалобным голосом проблеял начальник станции. — А когда по государственным нуждам телеграмма… — он махнул рукой. — Я вот и помчался к Вам скорее, думал умолить не позорить на старости лет. Мне ж год до пенсиона всего-то и остался. Вскройся такой скандал, да мне б головы не сносить, за то что не углядел за подлецом. Инициативу он проявил, вишь! — добавил О'Лири неожиданно зло.

— Значит, текст все же не совпадает? — Вильк закусил нижнюю губу.

— Инициативу… — трясущимися руками начальник станции открыл папку, оказавшуюся подобием

телеграфных журналов Мармадьюка. — Беда не в дураках, беда в дураках с инициативой. Вот, инспектор, извольте видеть, то самое злосчастное сообщение, из-за которого я нынче страху натерпелся. На последней фразе, которой в телеграмме и нету, в аппарате искра ослабела, прошли только «тр» в начале и «ние» в конце. В подобных случаях, по инструкции, надо отбить на предыдущую станцию, что сообщение не полностью прошло, и его повторить надо. А этот… этот… телеграфист решил, что дело предельно срочное, а смысл сообщения и так ясный, поспешил он, значит… Ух я ему, ужо!

О'Лири погрозил своим сухим кулаком куда-то в сторону Комарина.

— Да, действительно, это серьезное нарушение. — Айвен Вильк кивнул. — Ну да Вы, убежден, сам строго спросите с нерадивца.

— Это уж не извольте сомневаться. — с мстительным предвкушением в голосе ответил О'Лири.

— А, простите, это кто же у Вас так отличился на телеграфе? — спросил я. — Случайно не Трангсведен?

— Да Господь с Вами, мистер О'Хара! — замахал руками начальник станции. — Йозеф — мой лучший сотрудник и такого никогда бы не допустил. Он же немец, у него орднунг! Нет-нет, что Вы — это молодой шалопай Бакли. Всего месяц как закончил курсы телеграфистов, мнит же себя уже неизвестно кем. А Трангсведена тогда и вовсе на телеграфе не было. У него аккурат на то число пришелся выходной.

— И он тем днем на службу даже не заглядывал? — уточнил я.

— Да он что же, сумасшедший, по выходным туда шастать? — О'Лири даже рассмеялся. — Нет, разумеется его не было.

Мы переглянулись с инспектором. Что же, вот и развалилась очередная версия.

— Ну, спасибо Вам, мистер О'Лири. — искренне поблагодарил его Вильк. — Это, строго говоря, все что нам надо было узнать. Так Вы выпьете чаю?

— Ох, нет, благодарю. — отрицательно покачал головой станционный начальник. — Забот полон рот. Я только засвидетельствую свое почтение сэру Филтиарну и вернусь в город. Да и в обед на смену Бакли заступает…

Последние слова он практически промурлыкал.

— Ну вот мы и остались с одной единственной версией… — вздохнул инспектор.

— Берем Мармадьюка, шкипер? — азартно спросил констебль.

— Если мы арестуем дворецкого до завтрака, мистер О'Раа нам этого в жизни не простит. — флегматично отозвался Айвен Вильк. — Кто же будет за столом прислуживать? Не торопитесь, Саймус.

Он поднялся, и задумчиво поглядел на том Овидия, лежащий на столе.

— Пойдемте, не стоит заставлять общество ждать нас.

Сэру Ивару в этот день занедужилось еще больше, и к завтраку он не спустился. Его отец выглядел подавленным болезнью сына, но пытался быть радушным хозяином и поддерживать беседу.

Этим утром разговоры шли о памяти и ее причудах. Присутствующие вспоминали странные и забавные шутки, которые проделывала с ними Мнемозина [35] . Я не особо вслушивался в эти беседы, прогоняя в голове все имевшиеся у нас версии, отпавшие за время расследования, и потому едва не пропустил мимо ушей слова мистера О'Раа:

35

Богиня памяти у древних греков