Тайны великих книг
Шрифт:
С благоговением показали им кресло, где будто бы любила сидеть тетя Полли, и окошко, в которое выскочил кот Питер после того, как Том Сойер дал ему валерьянки, и, наконец, стол, вокруг которого сидела вся семья, когда все думали, что Том утонул, а он в это время стоял за дверью и слушал, что о нем говорили.
Атмосфера подлинности того, о чем рассказано Марком Твеном в «Томе Сойере», всячески культивируется в городе — ведь это обеспечивает приток туристов. И сегодня в доме, восстановленном в том виде, какой он имел раньше, показывают «спальню Тома Сойера». Существует и знаменитый «забор Тома Сойера» — точная копия того, что когда-то стоял на этом месте и который так Довко и быстрох помощью других ребят выкрасил хитрец Том, к удивлению тети Полли. Обо всем этом можно прочитать на специальной доске, прикрепленной к «уникальному» забору.
Этот уголок на Хилл-стрит сохранился
Известные на весь мир
Существовал ли похожий на Тома Сойера паренек? Автор отвечал на этот вопрос утвердительно. Но кто именно из ганнибальских мальчишек выведен в повести под этим именем? Такой же, как и Сэм Клеменс, заводила Уилл Боуэн, а может, Норвал Брэйди или Джон Бриггс? Все четверо были неразлучными приятелями и неизменными участниками игр в пиратов, «благородных» разбойников, в справедливого Робина Гуда. Ни один из них в отдельности не являлся прототипом твеновского героя. Моделью для образа Тома послужили сразу несколько ребят. «В нем объединились черты трех моих знакомых мальчишек», — говорил Марк Твен. Кто же входил в эту троицу? Сам автор, его ровесник и школьный товарищ Уилл Боуэн и, наконец, хорошо известный в Ганнибале мальчуган из соседнего штата Иллинойс по имени Томас Сойер Спиви — большой проказник и сорвиголова. Том Сойер — образ собирательный и является, как говорил сам писатель, «сложной архитектурной конструкцией», построенной по законам реалистической типизации. Не случайно Марк Твен назвал своего героя таким обычным и распространенным именем. По его словам, «Том Сойер» — имя «одно из самых обыкновенных — именно такое, какое шло этому мальчику даже по тому, как оно звучало».
…На противоположной стороне от музея Марка Твена на Хилл-стрит есть еще одно здание, сохранившееся от тех времен. Это дом с садом, описанный в повести, где обитало «прелестное голубоглазое существо с золотистыми волосами, заплетенными в две длинных косы» — девочка, которую в книге зовут Бекки Тетчер. Все было точно так и в действительности. За исключением имени. В жизни девочку звали Лаура Хокинс. Но дом, где она жила, до сих пор называют «дом Бекки Тетчер», а в его нижнем этаже расположена книжная лавка, на вывеске которой можно прочитать: «Книжный магазин Бекки Тетчер».
Это не единственный пример. Имена героев повести, как и имя ее автора, попадаются в Ганнибале буквально на каждом шагу. Реклама призывает посетить магазин Марка Твена, поселиться в отеле Марка Твена, покупать ювелирные изделия только фирмы Марка Твена. Его именем названы закусочные и кондитерские, типография, товары различных компаний. Кроме книжного магазина «Бекки Тетчер», есть кинотеатр «Том Сойер» и бар «Гек Финн», мотель «Индеец Джо». В городе даже нашелся «личный комый» Марка Твена, который будто бы видел его однажды в далеком детстве. Это не смутило владельца ресторана, оборудованного в старом колесном пароходе. И он с успехом использовал этого «очевидца» в качестве приманки к своему заведению. Словом, местные дельцы наживают неплохие барыши на имени великого писателя и его героев.
В старом же Ганнибале, вспоминал Марк Твен, все были бедны. Но бедняком из бедных был «романтический бродяга» Том Блэнкеншип. Он был неграмотный, чумазый и голодный, но сердце у него было золотое. Писатель увековечил его в своей книге. Юный пария Гек Финн — «точный портрет Тома Блэнкеншипа». Он жил в полуразрушенной лачуге, голодал, ходил в лохмотьях, часто ночевал под открытым небом. Но чувствовал себя сыном свободной Миссисипи и гордо заявлял, что презирает «гнусные и душные дома».
Образу маленького оборвыша суждена была трудная «жизнь» в американской литературе. Было время, когда он оказался для кое-кого не ко двору в Америке. Особенно ненавистен стал Гек из другого произведения Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна», где рассказано о дальнейших похождениях этого полюбившегося всем героя. Эту «крамольную книгу» не раз изымали с полок библиотек, ее запрещали, реакционная критика пыталась всячески принизить ее художественное значение. Почему бедняк Гек был так ненавистен?
Да потому, что бездомный бродяга в нравственном отношении оказался выше многих «добропорядочных» буржуа, он осмелился быть другом негра, он атеист и бунтарь.
В дни литературного юбилея — семидесятилетия Гекльберри Финна — английская
Во время разгула в США маккартизма реакционеры обрушились с нападками и на Марка Твена. Можно ли считать его лояльным автором? — задавали вопрос молодчики из комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Газета «Нью-Йорк пост», подпевая мракобесам, заявляла тогда, что всем известно о том, что Сэмюэл Клеменс в течение многих лет скрывался под другим именем и что государственному департаменту не потребуется много времени, чтобы принять решение, «ибо хорошо известно также, что Гекльберри Финн и Том Сойер были парочкой молодых красных». В своем «патриотическом» рвении газетчики готовы были, по-видимому, ринуться на поиски марктвеновских смутьянов и доставить их пред грозны очи сенатора Маккарти.
…Как и герой его повести, мальчишка Сэм Клеменс хотел стать клоуном, мечтал совершать подвиги и клялся никогда не обижать бедных. Во главе ватаги «властелинов рек» и «рыцарей прерий» «черный мститель испанских морей» отправлялся к заросшему густым кустарником холму, у подножия которого раскинулся городок. В прошлом эта гора, «которую видно было отовсюду», называлась холмом Холидей — по имени «владелицы единственного барского дома во всем городе». В повести место это получило название Кардифской горы, а хозяйка дома, расположенного на вершине холма, — имя вдовы Дуглас. Здесь, в зарослях, Сэм и его товарищи проводили большую часть времени. Сюда на окно дома миссис Холидей по ночам устремляли сбой взор капитаны пароходов — лампа в окне служила им ориентиром. Позднее лампу заменил маяк. Он был торжественно открыт на вершине холма в столетнюю годовщину со дня рождения Марка Твена в 1935 году. Огонь для маяка был зажжен президентом Рузвельтом в Вашингтоне и доставлен в Ганнибал специальным курьером. А у подножия холма, если въезжать в город через мост имени Марка Твена, нельзя не заметить двух мальчишек, спускающихся по склону. Это Том и Гек, босые, с палками наперевес, они о чем-то оживленно болтают — должно быть обсуждают очередное приключение, а может быть, задумывают какую-нибудь новую игру. Памятник двум литературным персонажам, известным во всем мире, был установлен в 1926 году.
За холмом, в парке, высится еще один монумент. На берегу Миссисипи, лицом к реке, на шоссе стоит скульптура Марка Твена. Сюда считает своим долгом прийти всякий, кто приезжает в Ганнибал.
Каждый стремится побывать и в «пещере Тома Сойера», об этом страшном месте ходило много легенд. Когда-то там будто бы скрывались разбойники, потом была станция так называемой «подпольной дороги», по которой тайно переправляли негров с рабовладельческого Юга на Север. Скрытый под землей лабиринт, тянувшийся на много миль, называли пещерой Макдоуэлла. В книге Марк Твен дал пещере созвучное название — «пещера Магдугала». Со временем подземный сталактитовый город закупил какой-то делец, провел сюда электричество и до сих пор делает неплохой бизнес, собирая с доверчивых туристов мзду за вход.
Ганнибальские мальчишки хорошо знали, что шутки с лабиринтом опасны: в нем нетрудно было заблудиться кому угодно, даже летучей мыши. Юный Сэм Клеменс имел возможность самому убедиться в этом. Вместе с юной попутчицей он однажды сбился с пути, «и наша последняя свеча догорела почти дотла, когда мы завидели вдали, за поворотом, огоньки разыскивающего нас отряда», — вспоминал позже Марк Твен. Этот подлинный случай описан в повести, как история с «индейцем Джо» — персонажем, имевшим вполне реального прототипа в Ганнибале. Его фотография, сделанная в 1921 году, когда ему было сто лет, украшает стены музея на Хилл-стрит. «Индеец Джо» в самом деле чуть не погиб как-то в пещере. От голодной смерти его спасло лишь то, что он питался летучими мышами, водившимися там в огромном количестве. Об этом пострадавший, по словам Марка Твена, рассказывал ему лично. В книге же, признавался автор, он заморил его до смерти «единственно в интересах искусства». В действительности прототип «индейца Джо» благополучно скончался в своем родном городе и никогда ничем особенно не походил на кровожадного убийцу, описанного в повести. Это не мешает местным, гидам при входе в пещеру говорить туристам: «Индеец Джо умер и похоронен как раз там, где вы сейчас стоите».