Тайны волхвов. В поисках предания веков
Шрифт:
На следующий день — как обычно ясный и солнечный — мы отправились на рынок, где нужный нам араб держал магазин. Так как речь шла о весьма деликатном вопросе, мы тактично спросили его о статуэтке, и после нескольких чашек чая и предварительного разговора он согласился показать ее нам. Внезапно я понял, что чувствовал Гурджиев, когда армянский священник в Нисибе впервые показал ему карту «допесочного» Египта. Когда торговец развернул статуэтку, нашим глазам предстала несомненно подлинная античность. Внимательно осматривая ее, я пришел к выводу, что она изваяна из твердого камня, похожего на материал Черного обелиска, выставленного в Британском музее. Она чем-то напоминала кусок сыра «Эдам». Фигурка без рук и без ног представляла бородатого мужчину, одетого в конусообразные листья и имеющего рыбью голову вместо ног. В его пупке (вернее, там, где должен был бы находиться пупок, если бы у фигурки было тело как таковое) было просверлено отверстие — примерно в сантиметр в диаметре и чуть больше в глубину. Узеньким каналом отверстие сообщалось со ртом рыбьей головы, но его предназначение не было очевидным. Наш хозяин предположил, что через него можно было пропустить шнурок или полоску кожи,
Хозяин жаждал узнать наше мнение о статуэтке и, конкретно, о ее вероятной цене. Мы не смогли просветить его по второму пункту и даже не попытались предложить свою цену. Принимая во внимание ее сомнительное происхождение и вероятность ее незаконного приобретения, покупка статуэтки была бы явно опрометчивым поступком, какое бы искушение я ни испытывал. Хозяин все же позволил Ди сделать снимки своего сокровища, получив за свою услугу щедрый «бакшиш». Сделал я это с радостью, ибо почти не сомневался в том, что статуэтка была ассирийского происхождения, представляла собой бога Луны Сина и, вероятно, служила чем-то вроде светильника. В профиль она походила на полумесяц, й я представил себе, что, если пропустить фитиль через рот рыбы и отверстие в пупке, заполненное маслом, она может служить лампой. И я вполне поверил хозяину, когда он заявил, что приобрел статуэтку в Харране, ибо она вполне могла быть подарена храму Ашшуранипалом во время его восстановления. Разумеется, не исключена и возможность того, что она была еще древнее и принадлежала к эпохе Шалманасара III, если не к еще более ранним временам. Однако, не располагая другими предметами того же типа и не зная точно места ее обнаружения, невозможно было и говорить с уверенностью о том, когда она могла быть изготовлена.
Я долго размышлял в ту ночь. Маленькая «лампа Аладдина», или как ее ни называй, казалась важной для нашего поиска, но я и сам не знал почему. Не в силах смежить веки, я встал с кровати и принялся расхаживать по комнате. Внезапно меня осенило: статуэтка бога Луны больше подходила Урфе, чем Харрану. Голова представляет «человека на Луне», освящающей Цитадель; одежда из листьев деревьев ниже и голова рыбы у основания — пруды с их карпами. Мы знаем, что в Эдесе действительно существовал Храм Луны, стоявший стражем над рыбными прудами, где сегодня находится Мечеть Абдуррахмана. Вплоть до окончания царствования Абгара Великого в 212 году цари Эдесы определенно сохраняли действующий Храм Луны еще долго после того, как официально приняли христианство. В то время как другие храмы были снесены или превращены в церкви, в этом единственном храме в границах царского дворца исповедовалась старая религия. Позже, похоже, его здание было занято «Школой персов», высокую образованность которых признавали даже их противники. До сих пор над прудами возвышается башня храма, который, как утверждается, они пользовались. Размышляя над всем этим, пришел к выводу, что они могли использовать башню для наблюдений фаз Луны — вероятно, глядя на ее отражение в пруду внизу. Это было жизненно необходимо для людей, живших по лунному календарю.
Бог Луны имел большое значение для месопотамцев, ибо представлял воду и, следовательно, плодородие. Больше того, он отсчитывал время и был поэтому главным посланником невидимого бога, которого они, похоже, называли «господином всего» — Бе’элыпамин. Все древние религии, какими бы многобожьими они ни были, зиждились на понимании того, что выше и за видимой вселенной обитает невидимый бог — изначальный источник всего, что проявляется. В Египте его называли Атум, или Амун, в Персии — Ахурамзда и в Месопотамии — Бе’элыпамин. Поскольку же людям трудно думать о немыслимом или вообразить невообразимое, невидимый бог отождествляется в процессе объективизации с тем или иным небесным телом. В Египте им было Солнце, и поэтому там поклонялись Атуму-Ра — заходящему Солнцу. В Месопотамии — Луна, и Сина называли Син-Марилаха. Храм Сина в Урфе/Эдесе имел, следовательно, то же значение для месопотамцев, что и Храм Атума-Ра в Гелиополисе для египтян. Больше того, исход из Ура и похороны «отца» Авраама в Харране походили на перенос культуры. Если верно то, что Авраам родился в Урфе — подлинном Уре Халдейском, тогда именно она, а не Харран должна быть местом рождения культа Луны. И это похоже на правду, если иметь в виду наличие источников в Эдесе в отличие от обезвоженного Харрана. Внезапно, возможно, под влиянием «джина из лампы», я начал понимать значение Эдесы, почему она считалась столь важной девять столетий назад, во время первого крестового похода.
ДВИЖЕНИЕ ПАЛОМНИКОВ
Исламское завоевание Святой земли дало западным христианам благоприятные возможности, но и создало для них серьезные практические проблемы. На протяжении столетий существовали весьма серьезные трения между папой римским, мнившим себя преемником Святого Петра и главой всего христианского мира, и патриархами Востока, считавшими себя и свои церкви независимой ровней Святому престолу. Захват воинами ислама Сирии, Палестины и Египта, означавший огромную беду для Константинополя, дал Риму благоприятную возможность утвердиться в качестве защитника как западных, так и восточных христиан. Пока патриархи Востока теряли власть и влияние, папа приобретал авторитет. Это проявилось в строительстве новых помещений для паломников в Иерусалиме и в значительном росте числа западных паломников в этот город.
Папу, да и всех западных христиан, сильно заботило свободное передвижение паломников и их доступ к Святым местам. С самых ранних дней паломники прокладывали пути в Святую землю, дабы иметь возможность посетить места, связанные с пастырством Христа. Самыми привлекательными и важными для них были Церковь Гроба Господня в Иерусалиме и Церковь Рождества в Вифлееме. С утраты Византией мощи и подъемом Священной Римской империи Карла Великого в VIII веке латинская церковь воспользовалась возможностью для строительства в Иерусалиме новых, католических пристанищ для паломников. Тем не менее собственно начало великой эпохи паломничества приходится
На протяжении некоторого времени Византия испытывала давление с Востока, со стороны новых соседей, явившихся из Центральной Азии. Эти народы — туркмены или тюрки — были язычниками, обращенными в ислам и уже опустошившими Персию. Теперь они намеревались вторгнуться в пределы империи. На протяжении столетий Армения выступала в качестве полезного буферного государства между собственно Анатолией и более обширными просторами к востоку от реки Араке. Положение Византии резко ухудшилось после того, как Персия пала под натиском турок-сельджуков, объявивших Исфаган своей новой столицей, и халиф Багдада признал лидера сельджуков Тогрул-бека главой мусульман-суннитов и царем Востока и Запада. К 1054 году турки глубоко вторглись в Армению и в 1066 году разграбили главный город Каппадокии — Кесарию. И без того ужасное положение осложнилось для императора Романа из-за политики его предшественника Константина X, значительно сократившего вооруженные силы. И все же Роман решил противостоять турецкой угрозе и, собрав армию, состоявшую главным образом из наемников из числа Франков, скандинавов, норманнов и турок, отправился весной 1071 года на отвоевание утраченной территории Армении. 26 августа у крепости Ман-зикерт на южном рукаве Верхнего Евфрата он встретился с армией сельджуков под командованием Алп-Арслана, поспешно выступившего на север. Если и были сомнения относительно исхода битвы, они испарились, когда из армии Романа дезертировали наемники-турки, перешедшие под знамена своего родственника, и западноевропейские наемники отказались участвовать в том, что они заранее посчитали проигранной битвой. Как и следовало ожидать, Роман с оставшимися верными ему греческими и армянскими войсками был разбит наголову; сам император был ранен и пленен. Весть о его разгроме шокировала весь христианский мир. Неожиданно пришло понимание того, что Римская империя (а Византия все еще считалась таковой), столкнувшись с величайшей угрозой со времен нашествия ислама, уже не в состоянии защитить свои территории. Теперь открылся простор для полномасштабного турецкого вторжения в Анатолию, облегченного к тому же тем фактом, что ее население заметно сократилось в результате давнего проведения близорукой политики этнических чисток.
Однако турецкая экспансия не ограничилась Анатолией. С 1055 года, когда Тогрул впервые занял Багдад, усилился нажим на Святую землю. В 1071 году Иерусалим был захвачен одним вассалом Алп-Арслана, а за ним вскоре пали Дамаск, Алеппо и другие сирийские города. Хотя с христианами этого региона обращались вполне прилично, нестабильность и неопределенность, терзавшие отныне Святую землю, и риск подвергнуться бандитскому нападению при путешествии через Анатолию осложнили жизнь паломников. В 1073 году новый император — Михаил VII понял необходимость обратиться за помощью к Западу для отражения угрозы со стороны сельджукидов и написал папе Григорию VII, поздравив его с инаугурацией. Он привлек внимание папы к беде, в которой оказалась империя, и попросил о помощи. Папа с сочувствием отнесся к этой просьбе, поняв, что она сулит прекрасную возможность убедить православные церкви прийти «под зонтик» Рима. Михаил и не подозревал, что его призыв к оружию приведет к одной из величайших военных авантюр Средневековья — первому крестовому походу.
КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
ДЛЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ СВЯТОЙ ЗЕМЛИ
В ноябре 1095 года новый папа Урбан II созвал Собор в Клермоне, во Франции, изложил на нем свои планы по возвращению Святых мест и пригласил добровольцев отправиться в крестовый поход на Восток. Отклик оказался ошеломляющим, и вскоре несколько плохо управляемых армий, состоявших главным образом из франков и норманнов, были уже на пути в Константинополь. Дворяне, возглавившие эти войска, были младшими братьями и сыновьями из французских аристократических семей, жаждавшими приключений и надеявшимися на выгодные предложения. Самыми известными среди них были герцог Нижней Лотарингии Годфри Бульонский; его брат Болдуин, позже коронованный королем Иерусалима; граф Раймон Тулузский, земли которого стали убежищем еретиков-альбигойцев; герцог Нормандский Робер, старший сын Вильгельма Завоевателя; принц Тарантский Бомонд и его энергичный племянник Танкред. Эти дворяне, сотни других рыцарей и тысячи вассалов, не говоря уже об обычных паломниках, образовали несколько армий, выступивших через Балканы на Константинополь. Они объединились в величайшей экспедиции, намеревавшейся не только отвоевать Иерусалим, но и основать собственные княжества герцогства.
И раньше организовывались бесчисленные экспедиции византийцев против турок и других захватчиков. Многие из них, вроде неудачника Романа, набирали наемников из числа ранков, норманнов, англо-саксонов и т. п. Новую авантюру отличали религиозная направленность и независимость от византийского руководства, и поэтому она до сих пор вызывает наш интерес. После эпического путешествия, сопряженного со множеством трудностей и отсрочек, крестоносцы в конце концов добрались до Иерусалима 7 июня 1099 года. Поскольку они затратили пятнадцать месяцев на взятие Антиохии и не желали мириться с новыми задержками у стен Иерусалима, они тут же осадили город. Мусульманский гарнизон сдал город 17 июля, но этот жест оказался напрасным. Европейцы совершили одно из самых зловещих злодеяний, перебив почти все мусульманское и еврейское население и оставив в живых лишь христиан, пришедших в ужас от того, чему они стали свидетелями. Это потрясающее зверство вызвало новый шок, на этот раз во всем мусульманском мире, который со временем скажется на судьбе потомков крестоносцев. Если до этих ужасных событий христиане, евреи и мусульмане сожительствовали в Иерусалиме бок о бок в относительном согласии, то после подобного холокоста между ними возникла гораздо большая взаимная подозрительность.