Тайны языческих богов. От бога-медведя до Золотой Богини
Шрифт:
Чтобы жены вождей могли сопровождать умерших мужей в загробный мир, их часто либо душили, либо во время погребальной церемонии клали на дно могилы под труп мужа и хоронили заживо. Иногда в жертву приносили и матерей, но мужей после смерти их жен никогда не убивали 278. Тот же обычай описан у народа салка, живущего на о-ве Новая Британия 279. На о-ве Новая Гвинея вдова может быть задушена по ее собственной просьбе и похоронена вместе с мужем, что обеспечивает ей почетный статус в загробной жизни 280. В высших кругах натчезов смерть вождя вызывала соревнование за право быть убитым на его похоронах и таким образом получить место в привилегированном раю 281. Истребление жен при царских похоронах в Ура было частью традиции, пережившей века. Только под влиянием более развитых цивилизаций и гуманных идей на подобную практику были наложены ограничения.
Однако широкие массы людей представляют загробный мир как трансформированную действительность, зависящую от статуса человека в существующей социальной структуре. Есть поверье, что смелость
Индейцы древней Мексики верили, что мужчины, убитые в бою или принесенные в жертву на жертвенном камне, и женщины, умершие при родах (которым полагалось стать богинями зла), присоединяются к императору и знати в Элизиуме Уицилопочтли в восточной части неба, где тенистые рощи изобилуют медоточивыми цветами и роскошными фруктами, а в парках можно наслаждаться охотой. В воинских одеяниях они ежедневно сопровождают Солнце, и, пока оно не доберется до зенита, разыгрывают потешные бои. Потом Солнце попадает под присмотр небесных женщин (например, тех, кто умер при родах), живущих в западной части Дома Солнца, где также находили приют торговцы, умершие в поездках. После двухлетнего пребывания в Элизиуме души воинов переселялись в птиц с золотым оперением и либо возвращались на землю, либо оставались жить в садах небесных 287. Те, кто был убит молнией, утонул или умер от заразных болезней, отправлялись в Калокан — рай в горах на востоке. Остальным после смерти приходилось отбывать в безотрадный подземный край — Миктлан, "очень мрачное место, куда не проникает свет и откуда никому нет возврата". Там они погружались в глубокий сон, однако и там имелись социальные различия, поэтому господа, знать и простолюдины распределялись на девять уровней, существующих в этом пристанище 288. В конце четвертого года пребывания в этом безрадостном месте его обитатели достигали девятого уровня, где их полностью уничтожали.
Хотя представление о следующей жизни есть почти у всех примитивных народов, понятие бесконечности слишком абстрактно для их примитивного ума. Поэтому они не способны представить загробное существование покойного в течение неопределенно долгого периода. Мысль о вечном и нетленном духе или сущности лежит за пределами возможностей примитивного ума. Такой человек мысленно охватывает лишь несколько известных ему поколений, хотя гробница является жилищем, рассчитанным на многие века, что, собственно, и подтверждается сооружением египетских и мегалитических монументов. Но страна мертвых — это, как в сказке Метерлинка, "страна воспоминаний", чьи обитатели постепенно уходят в забвение по мере того, как воспоминания об их жизни стираются из памяти живущих. Проведение ежегодных поминовений продлевает память об умерших, т. к. этим поддерживается связь между живыми и усопшими. Однако "праздником мертвых" и вторичным погребением обычно заканчивают траурный ритуал, после чего почившие предаются забвению. В случае с обыкновенными людьми это особенно очевидно: погребальные обычаи сведены к минимуму, а их грядущее неопределенно и ненадежно. Выдающимся и привилегированным особам, напротив, в загробной жизни обычно обещают устойчивое положение, даже если оно продлится ограниченный период времени. Таким образом, ранг и статус вместе с обстоятельствами смерти определяют место и срок пребывания в загробном мире.
В тесной связи со статусом, определенном покойному в загробном мире, находится и обычай класть в гробницу погребальный инвентарь, что, как мы уже знаем, является характерной чертой траурной церемонии начиная с времен палеолита. Эти дары объясняются верой в то, что духу необходима еда, орудия труда и многие другие предметы, которые щедро размещают для него в могиле. Си-даяки о-ва Борнео оставляют покойному такие предметы, как рис, тарелки, орехи, деньги и т. п., которые кладут в захоронения, а также корзины, мечи, материалы для плетения, горшки, кувшины, гонги, которые оставляют на могиле и рядом с ней. Как говорит Линг Рот (Ling Roth),островитяне верят, что все предметы непременно будут перенесены "каким-нибудь таинственным способом" на тот свет, где пригодятся умершим. Аборигены просят духов ветра, чтобы они пригласили усопших отведать кушанья, выставленные перед дверями их прежних, земных жилищ 289.
С той же целью каяны одевают труп в лучший наряд и украшают его так, чтобы в следующей жизни он смог появиться в лучшем виде; под веки покойному кладут дорогие бусины, видимо, для того, чтобы дух заплатил ими за переправу через реку смерти. В могиле тело окружают самыми ценными личными вещами, раскладывая их наиболее выигрышным образом. Это демонстрирует, что их владелец был человеком достатка
На п-ве Малакка сакаи обряжают мертвецов в лучшие одежды, кладут им на грудь кинжал (или чоппер) и котомку. Опуская труп в могилу, гуда же кладут табак и орехи и, прежде чем могилу забросают землей, рядом с телом ставят утварь. На могилу кладут рис и лепешки; эти же приношения повторяют на третий, седьмой и сотый день. Иногда после того, как умерший проведет день на помосте перед своим домом, его кремируют, а дом сжигают или покидают навсегда. Для души покойного на могиле строят хижины и заполняют их мешочками с крошечной утварью, состоящей из моделей различных предметов обихода и орудий труда, которыми пользовался покойный. Мешочки делают из листьев веерной пальмы 292. Возникновение этого обычая, несомненно, связано с верованием, будто душа остается в могиле некоторое время, прежде чем отправиться к своему последнему пристанищу; просматривается связь данного обычая с традицией возведения поминальных храмов в Древнем Египте. В месте захоронения тела душа обитает до тех пор, пока она не будет отпущена во время погребального празднества. Это время совпадает с периодом оплакивания, когда тщательно соблюдаются установленные табу относительно погребального инвентаря и поведения живых. Любое посягательство на имущество умершего может вызвать месть с его стороны, и поэтому в целях безопасности все дары следует захоронить вместе с ним или уничтожить, соблюдая обряд. Широко распространенный обычай ломать погребальный инвентарь является, вероятно, мерой предосторожности, а не способом освободить "душу" умершего, как предполагают некоторые исследователи.
Эти табу исключали воровство или повреждение предметов, поскольку для живых считались непригодными. Возможно, позже табу стали толковать иначе, и запрещенные предметы определялись как полезные для будущей жизни умершего. От имущества покойного в огромной мере зависели его благосостояние и статус в следующей жизни. Как понял Кодрингтон (Codrington),будучи в Меланезии, дело не в том, что погребальные дары должны сопровождать своих бывших хозяев ("словно призраки"), а в том, что покойному "как великому и высоко ценимому человеку они могли служить памятником, мемориальной табличкой". Поэтому спиливают его фруктовые деревья — в знак уважения и любви, а не потому, что они ему дороги и, следовательно, не должны радовать кого-то еще 293. Поэтому на острове Липари мужчину похоронили вместе с луком, стрелами и с его лучшими украшениями, но браслеты из кабаньих клыков были надеты на нем вверх тормашками. В загробном мире по погребальному инвентарю в его настоящем виде, а не в образе "души" предметов 294, поймут, что преставился большой человек. Эта вера, может быть, неразрывно связана с ценностью погребального инвентаря. Богатство есть престиж, обеспечиваемый и на этом, и на том свете, т. е. погребальное имущество становится "источником высшего блага", знаком высокого положения 295. Следовательно, в комплексе с едой, питьем и дарующими жизнь амулетами богатый погребальный инвентарь обеспечивает высокий статус усопшего.
То же, вероятно, можно отнести и к принесению человеческих жертв как составной части погребального ритуала, особенно жен и рабов правителей, принадлежащих к их имуществу. Поэтому вдовам, но также и другим членам свиты вождя, приходится сопровождать его после смерти в новую жизнь. На о-вах Фиджи, как мы уже знаем, матерей и жен часто душили или хоронили — обычно по их собственной просьбе — заживо во время погребения мужей. Женщины верили, что вместе они и их мужья обретут более высокий статус в загробном мире. Вместо принесения вдов в жертву, с ними могли обращаться как будто с умершими. Например, на о-ве Эддистон (Соломоновы о-ва) вдова простолюдина, вместо следования за умершим мужем, снимает с себя все украшения, носит только простую одежду из луба и сидит взаперти в самом маленьком помещении дома. Если вдовой стала жена вождя, она должна притворяться "невидимкой": отсиживаться дома, скрючившись, подтянув колени к лицу до тех пор, пока к ней не явится удачливый охотник и не протрубит в витую морскую раковину. Пищу для вдовы готовят в другом доме; никто более не называет ее по имени. Ей запрещается принимать участие в массовых праздниках и, по сути, она считается умершей 296. Как и остальное имущество покойного, ее исключают — совсем или временно — из общей деятельности как часть табу, связанного с мужем. Бдение вдовы у могилы, множество ограничений, наложенных на ее передвижение и поведение, навсегда или на период оплакивания, видимо, являются пережитками веры в то, что после смерти, как и в жизни, она — одна из составляющих личного имущества вождя. В соответствии с этой верой его статус и благополучие на том свете в огромной мере определяется его посмертным окружением, а также поведением его родных и близких во время и после его кончины.
Таким образом, будучи проанализированным в свете антропологических данных, культ мертвых предстает как существенный элемент духовной культуры человека, корни которого уходят в далекое прошлое и который концентрируется в эмоциях, возникающих благодаря таинству смерти, природе людей и их предназначению. Это больше отражается в ритуальных действах, чем в абстрактных идеях. Эмоциональные ситуации, возникающие в связи с такими явлениями, как смерть и надежда на бессмертие, постоянно требовали разрядки, именно они помогли сформироваться культу мертвых.