Тайны Зимнего дворца
Шрифт:
Константинъ по прежнему молчалъ.
Николай продолжалъ:
Ты такъ же мой сынъ, какъ и Александръ! Въ теб есть энергія и сила воли, между тмъ, какъ Александръ унаслдовалъ добрый и уступчивый характеръ своего дяди, имя котораго онъ и носитъ. Я предпочелъ бы тебя видть своимъ старшимъ сыномъ, такъ какъ въ эту минуту Россія нуждается въ твердой и сильной рук какъ моя, чтобы управлять ея судьбой. Но богъ судилъ не такъ и Александръ мой старшій сынъ. Онъ твой старшій братъ и ты долженъ предъ нимъ смириться, такъ какъ онъ будетъ твоимъ государемъ. Да, можетъ сегодня или завтра онъ станетъ государемъ, а я не хочу, чтобы мое семейство показывало народу примръ раздора.
Константинъ все еще продолжалъ молчать.
Константинъ подумай о томъ, что ты хочешь предпринять. Я ужъ теб разъ сказалъ, да ты и самъ знаешь, что дворянство настроено къ теб враждебно, оно станетъ на сторону твоего брата, войско распадается на два лагеря и ты будешь вынужденъ броситься въ объятія народа.
А если Александръ добровольно откажется отъ престола, какъ онъ не разъ выражалъ намреніе? были первые слова произнесенныя Константиномъ съ начала разговора съ отцемъ.
Государь нахмурилъ брови, его глаза засверкали и онъ произнесъ твердымъ громкимъ голосомъ:
Онъ этого не долженъ длать! Я этого не хочу, могли бы подумать, что отреченіе вынужденное. И такъ онъ не отречется отъ престола, слышишь ли? Я ему это запрещаю! Да наконецъ онъ можетъ отречься отъ престола но только для себя, а отнюдь не для своихъ дтей, а около нихъ сгруппировалась бы партія недовольныхъ. Партіи, во мной созданномъ государств! вокругъ трона, который я прославилъ! Въ Россіи, гд должно управлять одно царское слово, никакая партія не должна осмливаться подымать головы. Я употребилъ всю мою жизнь, чтобы ихъ разрушать какъ здсь, такъ и во всей Европ и я не хочу, чтобы посл моей смерти устроились бы партіи вокругъ моихъ дтей. Александръ будетъ вашимъ государемъ и вы должны ему повиноваться! Общай мн это, Константинъ! Мой сынъ, милый сынъ, дай мн слово!
Голосъ гордаго монарха принялъ такой ласковый тонъ, какого никогда у него и не слышали; онъ схватилъ руку Константина и крпко ее сжалъ. Константинъ отвернулся, въ его глазахъ блеснули слезы, онъ до крови кусалъ себ губы, но продолжалъ молчать.
Константинъ, прошу |тебя еще разъ. Подумай, вдь ваша мать больна, моя смерть ее сильно огорчитъ и я одного прошу у Бога, чтобы она не послдовала тотчасъ за мной, а напротивъ прожила бы долго, чтобы васъ охранять, дти мои, а вы вдь знаете, что я васъ любилъ боле самого себя. Раздоръ между тобой и братомъ, былъ бы ея смертью. Константинъ, неужели ты хочешь сдлаться убійцей своей матери?!
Гордый, упрямый Константинъ рыдалъ, но не произнесъ ни слова.
Константинъ, ты растроганъ, неправда ли ты мн общаешь?…
Папа, я не могу вамъ дать общаніе, которое меня свяжетъ на вки. Мало ли какія могутъ выйти обстоятельства…
Ты говоришь объ обстоятельствахъ! Такъ если просьба отца не можетъ смягчить сердце сына, то долженъ дйствовать государь, вдь я пока еще государь!
При этихъ словахъ Николай протянулъ руку къ сонетк висвшей у него надъ постелью.
Папа, что ты хочешь длать? воскликнулъ Константинъ испуганный мрачнымъ выраженіемъ глазъ государя.
Велть позвать священника, чтобы приготовить тебя къ смерти. Черезъ часъ второй сынъ русскаго царя будетъ разстрлянъ на крпостномъ валу за то, что осмлился возмутиться противъ приказаній своего монарха. Ты вдь знаешь, что это будетъ не первый примръ въ нашемъ семейств. Ты помнишь, что твои предокъ, Петръ великій, собственноручно убилъ своего единственнаго сына за то, что онъ ему не покорялся. Я теб далъ жизнь, и въ прав ее у тебя отобрать.
Папа! воскликнулъ великій князь, папа!
Теперь я теб боле не отецъ, такъ какъ голосъ отца не могъ тебя растрогать. Теперь я твой монархъ и твой судья!
Онъ снова протянулъ руку къ сонетк и позвонилъ.
Великій князь зналъ, что его отецъ такъ же какъ и онъ никогда не нарушалъ разъ даннаго слова.
Еще мгновеніе демонъ гордости боролся въ душ Константина, но разсудокъ взялъ верхъ и хватая руку отца, онъ поднесъ ея къ губамъ говоря:
Даю слово! [21]
Гнвъ государя мгновенно потухъ. Онъ крпко пожалъ руку сына и сказалъ:
Благодарю теб Константинъ! Мн достаточно твоего слова. Теперь я могу умереть спокойно, такъ какъ я знаю, что ты ничего не предпримешь противъ твоего брата, а напротивъ ты будешь ему помогать совтами и будешь его охранять.
21
Въ послдствіи великій князь Константинъ Николаевичъ нарушилъ данное слово отцу и учредилъ тайное общество подъ названіемъ «Общество мертвой головы» съ цлью погубить всхъ дтей Александра II, а потомъ и его самого. Такимъ путемъ сперва стать регентомъ, а потомъ завладть и трономъ. Этотъ планъ не удался, благодаря преждевременной кончин цесаревича Николая. Константинъ имлъ цлью разслабить его умственно, а затмъ уже подготовить себ восшествіе на престолъ.
XIII
Наступило утро и Наташа пробудилась отъ долгаго тяжелаго сна. Теплота имла на нее благотворное вліяніе. Старый городовой трижды подходилъ къ постели съ цлью ее разбудить, но никакъ не могъ ршиться прервать ея мирный сонъ. Она провела три недли въ заперти, въ страшномъ томленіи, какъ нравственномъ, такъ и физическомъ. Она спала въ холодномъ погреб на старомъ сенник, едва прикрытая дырявымъ тулупомъ. Только благодаря своей молодости и желзному здоровью она могла все это выдержать, а теперь природа взяла свое. Наташа зевнула, потянулась и ни сказавъ ни слова снова заснула и проспала мертвымъ сномъ до самаго вечера. Старый служака сжалился надъ ней, она была такъ молода и хороша! Ни ея похудвшее лицо ни простенькое платье не указывали, чтобы она была развратной женщиной.
Проходили часы, а Наташа все спала. Городовые по очереди къ ней подходили говоря: Вдь, небось, бдное дитя, должно быть проголодалась, кабъ она скорй проснулась! Вдь наши щи совсмъ простынутъ!
Другой обыкновенно отвчалъ:
Пущай себ спитъ, а мы щи то поставимъ къ огню! и при этихъ словахъ онъ подкидывалъ дровъ въ печку.
Русскій народъ, а солдаты къ нему такъ же принадлежатъ, относятся съ большимъ сочувствіемъ къ горю ближняго, чего нельзя сказать, къ сожалнію, о великихъ міра сего, часто глухихъ къ голосу нищеты.
Наконецъ часовъ въ одинадцать вечера двушка проснулась, провела руками по лбу и промолвила, стараясь припомнить случившееся:
Гд я? и она стала оглядываться съ изумленіемъ. Огонь, пылавшій въ печк освщалъ внутренность будки красноватымъ свтомъ.
Что, голубка, ты наконецъ проснулась? Ты, небось, проголодалась? Вотъ теб щи, мы ихъ для тебя приготовили.
Порфиричъ, позвалъ онъ своего товарища, стоявшаго на посту, облокотившагося, по обыкновенію, на алебарду, а, Порфиричъ, куда ты двалъ бутылку съ водкой, дай-ка нашей голубк опохмлиться.