Тайные мечты одинокой женщины
Шрифт:
Он вспыхнул и уставился на свои руки, сцепленные в замок на столешнице.
– Я не планировала беременность. И не переживала, когда порвался презерватив, - продолжила Эйра. – Была уверена, что не забеременею со спиралью. Так получилось. Нет стопроцентной защиты. И я благодарна тебе за детей. Конечно, я не хотела портить тебе жизнь. Мужчины нечасто радуются внезапной беременности, тем более, между нами… не было ничего настоящего.
– Возможно, для тебя… - пробормотал он, нахмурившись.
– Да, Матвей, да. И для тебя тоже. Если и было, ты осознал это
На его лице отражалось все, что он чувствовал. Сейчас – недоверие и протест. Хочет возразить, но боится обидеть.
– Я не знала, где тебя искать, да и не хотела. Мы из разных миров. И дело не только в возрасте…
Матвей одарил ее гневным взглядом.
– Ты же знаешь, какие у меня потребности, - невозмутимо произнесла Эйра. – И, надеюсь, уже убедился, что характер тяжелый, часто просто невыносимый. А ты – обычный ванильный мужчина. Пусть даже необычный, но…
Она замолчала и отпила из чашки.
– Дети тут при чем? – мрачно поинтересовался Матвей. – Ты не веришь, что я тебя люблю, это я уже понял. Но о детях могла бы сказать.
– Я все еще не знаю, какой ты настоящий, - парировала Эйра. – Ты появляешься через два года, и сразу идешь ва-банк. Клуб, сессия… И что это? Очередное пари? Отчаянная попытка понравиться? Розыгрыш? Блажь? Я не знала, как сказать. Не знала, к каким последствиям приведет признание.
Он смотрел хмуро, барабаня пальцами по столешнице.
– Но в итоге я рада, что ты решил проследить…
– Я не следил, - перебил Матвей. – Эйра, ты такая замученная, что даже не заметила…
Он достал из кармана телефон и положил его на стол.
– Ты забыла в кафе.
Даже так? Он все же решил ее отпустить, и если бы не телефон…
Какое счастье, что она - растяпа!
Эйра замерла, осознав, о чем только что подумала. Счастье? Ведь если бы не ее оплошность, Матвей не пошел бы следом, не увидел бы детей, не узнал бы правду. И она не мучилась бы оттого, что они не могут быть вместе.
И он не сидел бы сейчас на ее кухне, подливая теплый чай в чашку. А она не поняла бы, как прекрасно, когда заботу о детях можно делить с их отцом.
Неужели она готова дать шанс?
– Я хочу, чтобы в свидетельствах о рождении в графе «отец» стояло мое имя, - сказал Матвей.
– И только?
Она не испытывала его терпение, просто пыталась разобраться в собственных чувствах. Рациональная женщина сражалась с женщиной влюбленной. На одной чаше весов доводы рассудка – разница в возрасте, ее сексуальные девиации. На другой – взаимная симпатия, общие дети. Эйра не стеснялась своего возраста и выглядела моложе своих лет, но люди жестоки, и Матвей может не справиться с психологическим давлением. Правда, она убедилась, что зря его недооценивает.
Да и с тематическими отношениями все не так уж и безнадежно. Из ванильного мужчины можно воспитать нижнего. Матвея слегка вело в клубе, и если его не пугать…
– Нет, конечно! – возмутился Матвей. – Я хочу заботиться о них, видеть, как они растут. Хочу быть отцом, как и положено.
– Почему? – спросила Эйра. – Потому
– Потому что это наши дети. И потому что я слишком хорошо знаю, что такое расти без родителей.
– В смысле? – удивилась она.
– Уверен, ты хорошая мать. Но ты уже пытаешься совместить воспитание детей и работу. У тебя нет другого выхода, ты должна их содержать. Значит, скоро у детей появится няня, а потом они будут видеть тебя все реже и реже.
Она могла бы оскорбиться, но он прав, Эйре нечего возразить. Пока средства позволяли, она оттягивала поиски няни, но вечно так продолжаться не может.
– Твоя мама…
– Умерла, когда я был ребенком. Отец много работал. Я рос под присмотром воспитателей, а потом учился в частной закрытой школе за границей. Я хочу, чтобы у наших детей была нормальная семья.
– Нормальная из нас навряд ли получится, - хмыкнула Эйра. – Но попытаться можно. Правда, я так и не могу понять, чем тебя зацепила. Когда мы познакомились, ты вполне тянул на плейбоя. Да и сейчас… хорош собой. Мог бы выбрать кого-нибудь посимпатичнее.
– Эйра!
Удивительно, но на то, как Матвей злится, она может смотреть бесконечно. Кажется, он вот-вот вспыхнет и треснет кулаком по столу. Но нет, держит себя в руках, только в глазах полыхает огонь, и голос становится похожим на звериный рык. Такой мягкий, раскатистый…
– Я не о внешности, - усмехнулась она. – Характером посимпатичнее, увлечениями.
– Я был тебе не безразличен.
– Что? – растерялась Эйра.
– Скажи, что это не так, и я, возможно, излечусь от одержимости, - усмехнулся Матвей. – Но ты встречалась со мной не из-за денег и не из-за дурацкого пари. Ты могла проучить меня в тот же день, когда мы познакомились. Но ты была рядом… до конца отпуска. И твое наказание – не месть. Просто я был тебе не безразличен.
Давненько у нее так не отвисала челюсть. Даже при том, что Матвей умел удивлять, сейчас он превзошел самого себя.
Это же надо! Он влюбился в нее из-за порки! Пусть не так буквально, но… Ну да, мальчик, страдающий от отсутствия родительского внимания… Если копнуть глубже, наверняка обнаружится и конфликт с отцом.
О господи… Как там говорят… Мы ответственны за того, кого приручили?
Что ж, тогда это, бесспорно, ее косяк и ее ответственность.
– Я не против того, чтобы ты оформил отцовство. И с детьми видеться не запрещу, - сказала Эйра. – Но сначала я должна убедиться, что тебе можно доверить детей. Так что придется пройти курс молодого отца.
Вместо того чтобы обрадоваться, Матвей нахмурился. Чует подвох, что ли? А ведь он есть.
– И нашим отношениям я готова дать шанс. Но при одном условии. Нет, двух.
– Что за условия?
– Никаких папиных денег.
– Пф… Я почти устроился на работу. И у меня есть собственные сбережения. Второе условие?
– Ты старательный, но не идеальный. И поэтому непременно будешь косячить. А за косяки я буду наказывать.
– Как?
Судя по вспыхнувшему на щеках румянцу, он все понял.