Тайные мечты одинокой женщины

Ваниль Мила

– Если хочется… - Матвей облизнул пересохшие губы. – Ни в чем себе не отказывай.

«Только не при детях! Ты обещала…»

– Да? – Эйра грохнула половником о столешницу и смерила Матвея очередным гневным взглядом. – И то правда. Я же предупреждала.

Он выдержит. Ведь знал же, что Эйре это необходимо. И согласился. Добровольно.

– Иди-ка ты… в баню.

Эйра скрестила на груди руки, прищурилась… и странным образом успокоилась. В ее глазах больше не отражалось черное небо.

– Что? – переспросил Матвей внезапно севшим

голосом. – Ты меня прогоняешь?

– Нет. Отправляю в баню. Там удобная лавка. И баня далеко от дома, твои вопли не разбудят детей. Хорошо бы отправить тебя за розгами, но ты ведь притащишь не то, что надо. Так что иди в баню. И жди.

Насмешка в голосе, во взгляде… Сколько еще Матвей будет доказывать, что его слова – не пустой звук? Он повел шеей и отправился туда, куда послали.

В чехарде дней, разрываясь между Эйрой, детьми и работой, Матвей нечасто задумывался, как его будут наказывать. Но иногда вспоминал о том, что Эйра – доминатрикс и садистка, которой необходимо кого-то пороть. Не кого-то, а мужчину. Какого, блять, мужчину, если это он, Матвей, ее мужчина! Хотя бы в собственном воображении…

И, переступив порог бани, он отрезал себе все пути к отступлению.

«Я здесь, потому что я так решил».

Боль и унижение пережить проще, чем равнодушие.

Ждать пришлось недолго. Хлопнула дверь, и Эйра бросила на стол букет из березовых веток.

– Не стой столбом, лавку на середину выдвини, - велела она.

Ослушаться он не мог, да и не хотел. Тело как будто перешло в какое-то иное состояние: оно и слушалось, и существовало отдельно от Матвея.

Эйра очистила ветки от листьев и взмахнула в воздухе пучком розог.

– Хлипко, но тебе подходит, - сказала она. – Штаны снимай и ложись на лавку.

– Не привязывай, - попросил Матвей, заметив в ее руках веревку.

– Привяжу, если не будешь лежать смирно. – Эйра положила веревку на стол. – Руки вперед. Держись за край скамьи.

После порки, полученной в клубе, происходящее не казалось чем-то необычным или нереальным. Матвей даже испытывал нечто вроде томления, ведь пороть его собиралась Эйра.

Она ничего не сказала о количестве положенных ему ударов. Просто взмахнула рукой – и острая жгучая боль разлилась по ягодицам. Матвей стиснул зубы и крепче вцепился в лавку.

– Лучше расслабься, - посоветовала Эйра. – И дыши ровно и глубоко.

Легко ей говорить! Следующий удар выбил воздух из легких.

– Или кричи, если не получается дышать.

Блять! Матвей зашипел и впился зубами в запястье.

Увы, он мог сдержать крик, но не слезы. Они текли по щекам, выдавая его слабость. И вытереть их не получалось: Эйра заметит.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Матвей вдруг заметил, что его зад больше не терзают горячие укусы розог, зато что-то теплое и приятное щекочет кожу между лопаток.

– Бестолочь… - шепнула Эйра на ухо. – Матюш, ну какого черта ты исчез в лесу, не предупредив…

Это Эйра гладила его по

спине. Или даже целовала? Матвею казалось, что он ощущает, как влажные губы прокладывают дорожку из поцелуев от шеи к ягодицам. Сердце выпрыгивало из груди от какой-то щенячьей радости, как будто не Матвея только что выдрали розгами.

– Ты не испугалась бы, если бы доверяла мне.

Вот так. И обида никуда не делась. Или он просто устал доказывать… Или все уже доказал…

Матвей резко поднялся, заставив Эйру отпрянуть, натянул штаны. Она смотрела на него, закусив губу. Такая желанная… и такая недоступная. Он почти отчаялся достучаться до ее сердца.

– Это же все? – уточнил он. – Или хочешь, чтобы я встал в угол на горох?

Эйра подошла ближе и обняла его, прижимаясь так доверчиво, что в груди защемило.

– Я испугалась, потому что твой отец следил за мной, - прошептала она. – Мне показалось, что он украл детей… и тебя тоже…

21. Опасный поворот

Эйра и представить не могла, что экшн с ванильным мужчиной может досыта накормить ее зверя. Матвей упорно подчеркивал, что он подчиняется неизбежному, но не испытывает удовольствия от происходящего. И, тем не менее, его живая и искренняя реакция на порку оказалась такой вкусной и возбуждающей, что Эйра с уверенностью могла сказать, что испытала топспейс.

Может, не такой уж Матвей и ванильный? Или он такой сладкий, потому что нравится ей сильнее, чем хотелось бы?

Опытные мазохисты умеют принимать боль. Однако и усилий для того, чтобы отправить их в космос, требуется немало. Эйре всегда нравилось, как напряженные мышцы перекатываются под кожей, как дрожь заставляет мужчину стискивать кулаки и поджимать пальцы на ногах. А рваное дыхание и сдержанные стоны ласкают слух так приятно, что хочется мурчать от удовольствия.

Но пока этого добьешься, семь потов сойдет!

Только не с Матвеем… Его низкий болевой порог – не недостаток, а преимущество. Что там те розги… Прутья разломались быстрее, чем покраснели ягодицы. Но Матвей выдал такую реакцию, что Эйра поплыла, позабыв о переживаниях и злости.

«Мой сладкий мальчик…» И ключевое слово здесь «мой».

И зачем она ляпнула ему об отце? Ах, да… Чтобы он не обижался попусту. Чтобы не думал, что она не доверяет…

Матвей напрягся, и взгляд его как-то нехорошо изменился. Эйра даже поежилась, так повеяло холодом.

– Матюш…

– Ты уверена, что он? – И голос страшный, будто неживой. – Навряд ли папаша следит лично. Как ты узнала?

– Мне сказал человек, которому я доверяю. Ты же понимаешь, что я не смогла бы открыть БДСМ-клуб без нужных связей…

– Понятно.

Он бережно отодвинул ее в сторону и быстро вышел из бани.

– Матвей! – крикнула Эйра ему вслед. – Стой! Куда собрался? Стой, кому говорят!

Она могла звать, сколько угодно. Матвей ее не слышал. Только глупостей не наделал бы в таком состоянии…