Тайные мечты одинокой женщины
Шрифт:
– Почему?!
– Мужик он, потому что. Молодой и гордый. Ну… хочешь, попробуй. Но я тебя предупредил.
Ян прав. Навряд ли Матвею понравится такое вмешательство. Даже если скрыть, он все равно узнает. По закону подлости!
Но что же делать…
Как и предполагали, дети не наглотались мелких деталей от макета. Эйра наконец-то выдохнула и всю обратную дорогу ворчала на притихших после неприятных процедур детей. Ян дипломатично молчал.
Теперь Эйра больше всего боялась, что Матвей уехал, пока их не
Однако Матвей подошел к машине, едва Эйра открыла дверцу.
– Все в порядке? – спросил он.
– Да.
Эйра передала ему сонного Митьку, вынуждая взять сына на руки. Матвей не спорил, послушно понес того наверх. И такое поведение пугало до чертиков. Как будто Матвей уже что-то решил, и любой разговор будет бесполезен. Лучше бы истерил, ругался матом и требовал извинений!
В комнате было прибрано. И никаких следов макета.
– Матюш…
Эйра шагнула к нему, едва они уложили детей в кроватки.
– Я лягу в гостиной, - сказал он, останавливая ее жестом. – Планы не поменялись, мне рано вставать. Если хочешь ехать в город со мной, будь готова к семи.
28. Вверх по лестнице, ведущей вниз
Жизнь, безусловно, не закончилась. Матвею хотелось блеснуть на конкурсе: макет, построенный по собственным чертежам, – солидный бонус к презентации. Но участвовать можно и без него, хоть и меньше шансов на победу. Только горечь от главного поражения ничем не скрасить.
Матвей ошибся. Лед в сердце Эйры растопить невозможно. А, может, его там и нет вовсе, потому как нет между ними взаимной любви.
Как будто что-то сгорело внутри… Последняя надежда?
Когда Эйра повезла детей в больницу, девчонки засуетились вокруг Матвея. Предлагали выпить то какие-то капли, то чего покрепче… А он едва сдерживался, чтобы не послать всех в пешую прогулку, желательно лесом. Хотелось остаться одному, но в него вцепились мертвой хваткой.
Наконец Матвей догадался отдать Руслану ключи от своей машины. Только тогда все выдохнули. Похоже, ждали побега… На Эйру нарычал, отказался ехать с детьми в больницу… Матвею должно быть стыдно за такое поведение, но он не чувствовал ничего кроме усталости.
Проигрывать нелегко.
Откровенно говоря, Матвея посетила мысль уехать, не попрощавшись. Однако он посчитал это трусостью. Когда-то он набрался смелости и заявился в БДСМ-клуб, чтобы завоевать Эйру. Значит, должен так же мужественно признать, что она оказалась права.
Ох, как же Эйра была права… Матвей думал лишь о своих желаниях, а она сразу сказала, что отношения с ним ее напрягают. И согласилась терпеть его рядом только из-за детей. Наверное, уже тогда Эйра знала, что рано или поздно он сорвется. А он не замечал очевидного и верил в чудо.
К возвращению
Самое трудное – оставить детей. Он любит их так же сильно, как и Эйра. Но… она не сможет стать счастливой, если Матвей будет мелькать перед глазами. А он не сможет спокойно наблюдать, как она проводит время с другими мужчинами. Детям нужен отец? Не ценой спокойствия их матери…
Матвей сказал, что будет спать внизу, но ушел не сразу. Он стоял и смотрел на сына и дочь, не в силах сдвинуться с места. Еще недавно его настоящее и будущее были заполнены простыми отцовскими радостями, а теперь в голове сплошное «никогда».
«Я никогда не научу их кататься на велосипеде… не поведу в парк… не куплю мороженое… не поиграю в футбол… не отдам в школу…»
– Матвей. – Эйра тронула его за плечо. – Нам надо поговорить.
– Надо, - согласился он, отводя взгляд от детских кроваток. – Не сейчас. Завтра, после конкурса.
– Пожалуйста, прости меня…
Эйра скользнула ладонью по спине, попыталась обнять, но Матвей шагнул в сторону двери. Прикосновения обжигали. Нутро выворачивалось наизнанку. Матвей ненавидел, когда его жалели.
– Это ты прости, - произнес он, сглотнув тугой комок, образовавшийся в горле. – Прости…
Больше Эйра не настаивала, отступила. Матвей провел бессонную ночь, то глуша кофе на кухне, то бродя вокруг дома. С рассветом пришлось взбодриться: принять душ, привести себя в относительно адекватный вид.
Митя и Лиса обычно поднимались рано утром, лишая родителей возможности нормально выспаться, но сегодня их пришлось будить. Матвей услышал капризное хныканье, и хотел помочь Эйре в сборах, однако сделал только хуже. Дети расплакались, едва он приблизился.
– Что, стыдно? – проворчала Эйра, обращаясь к ним. – Безобразники…
Рев усилился, больно ударив по обнаженным нервам. Навряд ли малыши стыдились содеянного. Скорее всего, боятся Матвея после вчерашнего.
Он молча вышел. И ждал у машины, облокотившись о капот.
Еще одна неудача. Еще одна потеря. Матвей, запрокинув голову, следил за проплывающими по небу облаками.
«А облака… белогривые лошадки…»
Митя и Лиса любили слушать детские песенки.
Маму забрала болезнь, но все остальное…
«Мы помчимся в заоблачную даль…»
Может, уехать к Робке? Здесь его больше ничего не держит.
– Матвей! – окликнула Эйра, выйдя на крыльцо. – Помоги вынести вещи.
– Вещи? – переспросил он, подходя. – Ты же хотела забрать их потом.
– Я уже сказала Яну, что мы уезжаем. А где твоя сумка? Я не нашла.
– В машине.
Она поджала губы, но промолчала.
– Эйра, если дети так меня боятся…
– Они не боятся! – перебила она. – Я отругала их за макет, им стыдно.