Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг.
Шрифт:
вали в своих целях большое, если не сказать огромное, количество агентуры. Использовали с разным коэффициентом полезного действия. Эта агентура принесла немало вреда воюющему советскому народу: и шпионской информацией, доставленной немецкому военному командованию, и диверсионными операциями в прифронтовой полосе и тыловых районах, и террористическими актами против командного состава армии и партизанских отрядов. Словом, немало гитлеровской агентуры оказалось действенным орудием антисоветской войны.
На кавказском направлении, судя по некоторым отрывочным данным, с января до ноября 1942 года было разоблачено и обезврежено около 170 агентов абвера. На сталинградском — только за сентябрь, октябрь 1941 и первую половину 1942 года удалось пресечь деятельность почти 200 вражеских агентов. Но совершенно очевидно, что далеко не все переброшенные через линию фронта явились с повинной, а тем более — далеко не все агенты, действовавшие
Утверждают, что за годы Великой Отечественной войны чекистские органы обезвредили в тыловых районах страны несколько тысяч гитлеровских лазутчиков, в том числе 1750 агентов-парашютистов. Но значит ли это, что никому из заброшенных в наш тыл немецких агентов не удалось миновать контрразведывательный заслон? Разумеется, не значит.
Известно, например, что в ряде случаев успешно действовали диверсионные группы абвера и СД. Только за 14 дней августа 1941 года на Кировской и Октябрьской железных дорогах было совершено семь диверсионных актов. Диверсантам удавалось неоднократно серьезно нарушать связь между штабами войсковых соединений Красной Армии. В ночь на 17 октября 1944 года на железнодорожном перегоне Лановцы — Корночевка агенты абвера совершили крупную диверсию, и движение на магистрали было задержано на пять суток.
Происки нацистской агентуры привели к выявлению и разгрому некоторых подпольных патриотических организаций (в Виннице, Симферополе и других местах, подвергшихся оккупации немецко-фишистскими войсками). С ее помощью нацистам удалось ликвидировать или обезглавить несколько партизанских отрядов. Используя полученные абвером III агентурные данные, каратели настигли и зверски убили командира партизанского отряда в Рузе под Москвой чекиста Солнцева С. И., опознали и повесили одного из руководителей угодско-заводского партизанского отряда председателя Угодско-Заводского исполнительного комитета Гурьянова М. А. Впоследствии оба они были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза.
Организаторов «Цеппелина» преследовали и довольно частые провалы. Они, естественно, выбивали абвер и СД из привычной колеи, но тем не менее операция «Цеппелин», как они считали, должна, «чего бы это ни стоило, достичь своей цели».
В августе 1944 года было решено направить в Москву агента для совершения дерзкой диверсии в ставке Верховного Главнокомандования. Выбор пал на некоего Таврина, добровольно перешедшего на сторону врага и успевшего зарекомендовать себя активным участием в провокациях против советских военнопленных. Игра была затеяна, что называется, «по большому счету». После долгих размышлений пришли к выводу, что Таврин должен выступить представителем военной контрразведки («Смерш») в ранге не ниже заместителя начальника отдела дивизии, по званию — майором. Наконец, Героем Советского Союза. Для большей уверенности в исходе операции Таврина сопровождала женщина-агент, значившаяся по документам секретарем отдела. Были разработаны детали легенды для того и другого агента, подготовлены необходимые документы, в том числе фальшивая газетная вырезка с публикацией Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Таврину звания Героя Советского Союза. Тут же был и портрет «героя».
Ранним утром 5 сентября 1944 года на мотоцикле с коляской двое военнослужащих — мужчина и женщина — держали курс из села Карманово Смоленской области в направлении Ржева. На гимнастерке военного кроме Золотой Звезды Героя Советского Союза и ордена Ленина красовались и другие боевые награды. Но лазутчиков уже поджидали чекисты. Дело в том, что еще задолго до заброски Таврина нашей контрразведкой были получены агентурные данные, что в одном из оккупированных прибалтийских городов портной высокой квалификации, связанный с нашими людьми, получил от одного немца заказ на пошив кожаного пальто. Заказ был необычным. Требовали сшить пальто по фасону, который предпочитают обычно русские, смущала также и секретность, которой обставлялся заказ. За заказчиком начали следить. Вскоре по эту сторону фронта произошло другое событие, внешне не связанное с первым, но приковавшее к себе внимание. Была захвачена группа заброшенных в советский тыл немецких агентов, имевших задание подготовить место для посадки самолета и встретить его. От имени радиста группы была завязана оперативная игра с разведцентром и добыты важные сведения. Получено сообщение о времени прибытия самолета на обусловленную группой площадку. Но штурман почему-то не смог выйти на цель, и самолет совершил посадку в другом пункте. Это и было село Карманово Смоленской
Последовал диалог. В ответ на вопрос офицера, откуда мотоциклисты держат путь, майор назвал селение, отстоявшее от места встречи на 200 километров. Но вот что бросилось в глаза: почти всю ночь шел дождь, мотоцикл был не менее четырех часов в дороге, а одежда пассажиров была сухой и чистой. Таврин и его спутница были задержаны. При обыске в мотоцикле были обнаружены портативная рация, аппарат Панцер кнакке» — складное оружие реактивного действия с девятью снарядами калибра 30 миллиметров, пробивающими броню толщиной до 35—40 миллиметров на расстоянии до 300 метров. Были еще в запасе семь пистолетов разных систем, магнитная мина с прибором для дистанционного взрыва. Как выяснилось в ходе следствия, Таврин перешел на сторону врага 30 мая 1942 года в районе Ржева. В 1943 году был завербован германской разведкой. С сентября 1943 года по август 1944 года проходил подготовку под руководством начальника Восточного отдела СД Грейфе, а затем его преемника Хенгельгаупта. В ночь на 5 сентября вместе со своей напарницей и мотоциклом был переброшен через линию фронта на самолете, приспособленном для посадки на грунт.
Тяжелыми последствиями обернулась для руководителей операции «Цеппелин» неудача организации «Боевого союза русских националистов», который особенно активно использовался в борьбе против партизан. Во главе одного из карательных подразделений «Дружины» был поставлен оказавшийся в плену полковник Красной Армии. «Дружина» помогала СД отбирать кандидатов для засылки за линию фронта, предварительно проверять их надежность.
С «Дружиной», согласно архивным данным СД, произошло то, чего меньше всего ожидали нацисты: во время прочесывания одной занятой партизанами местности отряд неожиданно напал на сопровождавших его эсэсовцев и перебил всех до единого. Оказывается, руководителю «Дружины», пользовавшемуся расположением шефов гестапо, удалось установить связь с советской разведкой. Довольно долго он обрабатывал своих подчиненных, чтобы склонить их порвать с гитлеровцами. Уничтожив эсэсовцев, полковник на самолете, поднявшемся с партизанского аэродрома, улетел в Москву, увозя с собой секретную документацию СД, а его подчиненные присоединились к партизанскому отряду. Вспоминая об этом случае, «нанесшем тяжелый удар» по престижу СД, Шелленберг утверждал, будто не раз предупреждал Гиммлера, предлагая отстранить полковника от участия в операции против партизан. «Я, — пишет Шелленберг, — неоднократно беседовал с ним и не мог отделаться от неприятного чувства, что его антисоветские настроения пошатнулись. Манера, в которой он критиковал ошибки, совершенные германским руководством в отношении России вообще, делая особый упор на изображение немецкой пропагандой русских как „людей низшей расы“, в отношении ее населения и военнопленных, в частности, носила оттенок, вызывавший подозрения».
Результаты деятельности «Цеппелина» в зоне боевых действий были в конечном итоге тоже неадекватны затраченным усилиям и возможностям вовлеченных в нее людских контингентов. Об этом можно судить хотя бы по тому факту, что немецкие секретные службы, несмотря на все старания, оказались в неведении о подготовке, масштабах и целях важнейших операций, проведенных Красной Армией после знаменитой Курской битвы. В июне 1944 года 1-й Прибалтийский, 1, 2 и 3-й Белорусские фронты выступили против центральной группировки гитлеровских войск и разгромили ее. Между тем немецкое командование, полагаясь на данные абвера, ожидало наступления основных сил Красной Армии на южном крыле. 13 июня 1944 года, за 10 дней до начала наступления советских войск в Белоруссии, в «Цеппелине» твердо решили, что этого наступления следует ждать не ранее чем через неделю. Не было точно определено и направление главного удара.
Привлечение на сторону советской контрразведки некоторых явившихся с повинной или разоблаченных немецких агентов позволило использовать возможности операции «Цеппелин» в направлении прямо противоположном ее истинной цели. По этой, если можно так выразиться, обратной связи, главным образом в виде «радиоигр», немецкое командование получало немало специально подготовленной дезинформации. В результате удавалось, в частности, отвлекать воздушные налеты вражеской авиации от многонаселенных городов и оборонных заводов и направлять их на аэродромы, где была возможность встретить ее должным образом. В январе 1943 года в абвер удалось продвинуть дезинформацию о формировании в Горьком резервной армии.