Тайные слуги. Подводные диверсанты

Роналд Сет

Свой доклад Отт составил главным образом на основе того, что узнал от Осима. В конце 1934 года Отт вновь прибыл в Токио, на этот раз в качестве военного атташе, а в начале 1935 года в Берлин на такую же должность был послан Осима.

Предложение о японско–немецком сотрудничестве в области шпионажа исходило от японцев. Однако делая такое предложение, они заранее решили передавать немцам минимальное количество получаемой ими информации, минимальное в такой мере, чтобы не вызвать подозрений у Берлина. Немцы же, наоборот, были готовы отнестись к сотрудничеству честно. Например, в 1934 году и в последующие годы японский

консул в Лос–Анжелосе получал приглашения на встречи с капитанами немецких судов, которые передавали ему последнюю информацию, добытую во время плавания.

Самое тесное сотрудничество между немцами и японцами установилось в Центральной и Южной Америке. Видными японскими агентами в этих районах были Ямасита и Мацуи, прибывшие в Мексику на японских рыболовных судах. Они действовали в Гуаймасе.

Немецкие агенты в Мексике не сразу сообразили, что японцы дают им очень скудную информацию. Поняв это, они заявили энергичный протест. Японцы кланялись, вежливо извинялись, давали обещания, но делали по–своему.

Но если японцы были вежливыми, то немцы — настойчивыми. 5 октября 1937 года немецкий посол в Мехико Рюдт фон Колленберг созвал совещание с участием итальянских и японских коллег. Фон Колленберг был дипломатом старой школы и относился к шпионажу неодобрительно, даже если он велся его же страной. Атташе доктор Генрих Норте проинструктировал посла. Доводы, которые он привел, должно быть, произвели впечатление на Колленберга. Во всяком случае, с этого времени немцы и японцы сотрудничали в области шпионажа весьма плодотворно.

Особенно успешным это сотрудничество было в Коста–Рике, где главными действующими лицами выступали Такахиро Вакабаяси от Японии, Герхард Хенске от Германии и Джузеппе Сотанис от Италии. (Италия присоединилась к соглашению о сотрудничестве в области шпионажа после подписания антикоминтерновского пакта.) Сотанис жил в Гранд–отеле в городе Сан–Хосе. Он был известен как страстный филателист. Но то, что он, помимо марок, усердно коллекционировал оружие и военное снаряжение, никто не знал.

Для осуществления своих планов в Центральной Америке японцы предложили подготовить аэродром, замаскированный под хлопковую плантацию. Вакабаяси купил прекрасный участок земли, а Сотанис, имеющий влияние на костариканское правительство, получил концессию на выращивание хлопка. Затем Вакабаяси привез 21 рабочего из Чимботе в Перу, где находилась японская колония, насчитывающая 20 тысяч человек [70] .

70

Другие обширные японские колонии в Южной Америке находились в Колумбии (25 тысяч населения), Бразилии (40 тысяч) и Парагвае (15 тысяч). — Прим. автора.

Рабочие привезли с собой мешок с хлопковыми семенами. Они разместились в одном из лучших отелей. Мешок так там и остался.

Вскоре после совещания дипломатов Ёситаро Амано, владелец «Амано–мару», самого крупного в то время рыболовного судна в мире, приехал в Коста–Рику и попытался войти в контакт с экспериментальной хлопковой плантацией Вакабаяси. Но он действовал неумело и сразу же был арестован.

Герхард Хенске первый услышал о неудаче, постигшей Амано. Он немедленно связался с Сотанисом. Тот обратился к своему «другу» президенту республики и добился немедленного освобождения Амано.

Сотрудничество с немцами и итальянцами полностью не решило проблему, стоявшую перед японцами в Америке, и японцы постоянно стремились найти недовольных или продажных американцев, которых можно было бы подкупить. Им удалось завербовать двух таких американцев. Когда об этом стало известно, правительство США впервые разрешило морской разведке и ФБР воспользоваться плодами своих трудов и передать изменников правосудию.

Глава 16

ПРЕДАТЕЛИ — БЫВШИЕ ВОЕННЫЕ МОРЯКИ

— Есть огонь, приятель?

Молодой человек покачал головой:

— У меня даже и окурка нет.

Мужчина, обратившийся за огнем, был старше юноши года на три или четыре.

— В тяжелом положении? — участливо спросил он. — Подожди минуту.

Он повернулся, чтобы попросить огня у прохожего и, доставая себе сигарету, протянул молодому человеку пачку «Кэмел».

— Закури и ты.

Тот взял сигарету и прикурил от горящей сигареты собеседника. Сделав глубокую затяжку, он почувствовал головокружение и провел рукой по глазам.

— Что с тобой?

— Это моя первая сигарета за последние четыре дня.

— Когда ты ел в последний раз?

— Позавчера, кажется.

— Иисус! Тогда тебе лучше пойти вместе со мной. Эй, такси!

Молодой человек не возражал. Все еще ощущая головокружение, он не сопротивлялся, когда его наполовину подсадили, наполовину втолкнули в машину.

— Линден–стрит, Лонг Бич, — сказал незнакомец шоферу.

В своей квартире он приготовил кофе, положил перед бледным гостем хлеб, масло и толстый кусок сыру.

— Не ешь слишком быстро, — предупредил он.

Когда на щеках юноши появился слабый румянец, незнакомец спросил:

— Как тебя зовут? Я Гарри Томпсон.

— Я Уиллард Тернтайн из Сен–Луи.

— Где живешь?

— На берегу.

— У тебя есть деньги?

— Одна–единственная монета в пять центов.

— По–моему, ты славный парень. Оставайся со мной, пока мы что–нибудь не придумаем. Что ты делаешь в Лонг–Бич?

— Ищу работу.

— Ха!

Это восклицание относилось скорее не к юноше, а к тем тяжелым временам, которые переживала Америка.

— Искать работу здесь! Это все равно, что искать иглу в стоге сена. Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Ладно, давай на время забудем о работе. Пойдем куда–нибудь, где ты сможешь как следует подкрепиться. А потом продолжишь свои поиски.

— Благодарю, — ответил смущенный юноша, будучи не в состоянии сказать еще что–нибудь.

Так Уиллард Джеймс Тернтайн встретил Гарри Томаса Томпсона и думал, что приобрел друга.

* * *

Гарри Томасу Томпсону было лет двадцать с небольшим. В свое время он служил писарем в военно–морском флоте США, а теперь, как и Тернтайн, был без работы. Но в отличие от Тернтайна он не испытывал недостатка в деньгах. Казалось, Томпсоном руководило только сочувствие к безработному юноше, когда он оставил его жить у себя.

Тернтайну Томпсон нравился все больше и больше. Но одновременно усиливалось и его любопытство: откуда у Томпсона столько денег, ведь он без работы.