Тайные тропы
Шрифт:
— О-ё! Сейчас буду.
— Талгат, поехали ловить гадов.
Я думаю, что и один бы справился, но у меня беременная жена, куча детей на попечении. Нельзя рисковать. Оставили Мангута в качестве начальника городской стражи, ему в усиление оставили слаженную тройку гринго, самых старших пацанов Николая и Василия, а третий с ними — боец, Ургел. С такой компанией город может спать спокойно.
Мы вышли к южным воротам. Город начал просыпаться, и то, только благодаря грохоту, который мы устроили. Сайнара подогнала фаэтон и открыла аппарель. Я немедля запустил зонды-разведчики
Через двадцать минут я получил ответ. Три человека движутся по дороге на юг. Других групп нет. Отлично.
— Сайнара, полный вперёд, курс по азимуту с разведбота.
Страсть к быстрой езде — это не только у нас, русских. Это страсть присуща всем, без исключения, варварским народам. Ну ещё и татарам, у меня есть пара знакомых татар, считающих себя цивилизованными. Нормальный, цивилизованный немец не стал бы покупать Порш 911 на последние деньги.
Стремительно обогнав всадников — и ведь где-то уже успели ухватить коней, шустрые ребята! мы с Талгатом вышли на дорогу. Сквозь туман кремнистый путь блестит. Всадники, увидев нас, достали сабли и прибавили ходу.
Раскрыв апертуры 30 градусов, мощность максимальная, расстояние тридцать метров. Пли! Инопланетный пластмассовый пистолетик вжикнул. На дорогу попадали кони и люди.
Талгат взвился:
— Это бесчестно! Ты почему не вышел с ними сражаться? Если ты не можешь — я бы вышел вместо тебя! А вот так, издалека, своим шайтанским оружием! Что о нас скажут потомки? Как нас опозорят в своих былинах акыны?
— Дурилка ты картонная, Талгат! — начал глумиться я. — В былинах расскажут то, что надо. Эпосы и предания пишут победители. И вообще. Время одиночных бойцов подходит к концу. Критерием войны становится эффективность. Кто быстрее и без особенных затрат угрохает своих противников. И вообще, этих я не убил, а только оглушил.
Конечно, я тоже в душе романтик, и мне жаль ушедшие времена рыцарских турниров и куртуазных кавалеров. Но увы, всему рано или поздно приходит конец.
Беспамятных связали, обыскали и закинули в бот. Нашлась связка разных медальонов, бирочек и ярлыков, включая золотую тамгу Улахан тойона Алгыя. Потом пленников поспрошаем, куда это они так спешили. А после я отдам их Дохсуну. С лошадями не совсем всё ясно, но проблему решил Талгат.
— Я останусь, как лошади очнутся, я заберу их себе! — степняк, что с него взять. Но животных жалко.
— А тебя поймают и будут бить, как конокрада.
— Не поймают. Я же не крал коней.
— Когда начнут бить, вызывай меня по рации, — заржал я.
Рассвет город встретил уже освобождённым от узурпаторов. К своему прилёту я вызвал охрану из числа городской стражи и велел тащить и не пущать. Прямиком в подвалы, застенки и казематы, то есть в городской дом Тойона. Там у меня будет штаб.
Первым делом я прошёлся по комнатам усадьбы, с целью найти документы, деньги прочее важное.
В семейной кумирне я обнаружил осколки фаянсового истукана. Значит хана Старшему Роду Красного Стерха. Даже лечить никого не пришлось. По всяким нычкам нашлись и
Я нашел Ичила, попросил сделать что-нибудь, чтобы не воняло тут, как в покойницкой, вытащил из щелей прислугу и велел навести в поместье порядок. Я тут буду отдыхать. Прошелся по городу, посмотрел, как снимают повешенных и отдают тела скорбящим родственникам. Я не сильно печалился о них. У меня своя печаль. Наших похоронили на городском кладбище. Я из каменотёса чуть душу не вынул, что памятник будет полированный лабрадорит с серебром. Нахрена, правда, мёртвым серебро, не знаю, но так память будет. Вечером устроили поминки. Чтоб всё как у людей.
А с утра нарисовался, хрен сотрёшь, дедушка Тыгын, собственной персоной. Семьсот км — это не за день проскакать. Где-то меня Тыгын опять нагрел. Или же он где-то поблизости ошивался. Никогда не знаешь, чего от него ожидать и что у него из рукава появится в следующий раз.
На площади устроили народные гулянья и митинг по случаю освобождения края от мятежников. И тут меня Тыгын сильно удивил. Он произнёс речь, а акустика на площади, скажу я вам, куда там иным театрам:
— Сограждане! Мы понесли невосполнимую потерю…
Бла-бла-бла. Все, в общем, в скорби и оплакивают невинно убиенных из Рода Красного Стерха. Мы осиротели. Я утёр скупую мужскую слезу.
— А теперь я вам предлагаю вам выбрать достойнейшего из достойнейших, освободителя вашей провинции от засилья коммунаров, всем известного Магеллана!
Площадь взревела криками типа «Магеллана на царство!» Я скромно офигел от неожиданности. Если учитывать, что на площади больше половины народу — бойцы Тыгына, то налицо применение грязных избирательных технологий.
— Ура, народ! Ликуй народ, у вас новый Улахан Бабай Тойон Рода Белого Ворона! Приветствуем Великого Магеллана! — это уже кривенький Арчах встрял. Да, сценарий, похоже, был готов заранее.
— И что, других кандидатур, как я догадываюсь, нет? — я обратился сквозь шум к Тыгыну.
— Нет никто. Всё плохо. Алтан Сарай ещё держится, может падёт, а может нет. К нему с западных улусов спешат отряды. Успеют, не знаю. Оттуда приходят неутешительные вести. Мой сын, отец Сайнары, убит. Полностью погибли люди Старшего Рода Чёрного Медведя. Старшего Рода Красного Стерха, как ты понял, тоже нет.
Ну вот, сбылась моя вековая мечта. Всю жизнь спал и видел, как стану сатрапом провинции. Двенадцать жён, триста наложниц, мраморные дворцы и фонтаны с шампанским. И, главное, ничего делать не надо.
Историческая справка
Интервью корреспондента газеты «Уруй Айхал» с доктором исторических наук, профессором, заведующим кафедрой новейшей истории Алтан-Сарайского Университета. 12.11.1096 г.