Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия
Шрифт:
Две пары шлепанцев, хотя я ненавижу шлепанцы.
Бесчисленные CD, которые еще предстоит перевести в MP3-формат.
Вот и все мое наследство, так?
Воскресенье, 9 января
Этот Парень пришел ко мне, как раз когда я заклеивала скотчем последние коробки. Все, что осталось, либо было в квартире изначально, либо отправлялось в магазин благотворительных распродаж, либо было втиснуто в мой багаж, который я возьму в самолет.
– Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я взял это к себе на несколько
– Нет, я уже обо всем договорилась, – сказала я.
А4 собирался взять напрокат машину и после моего отъезда приехать, чтобы проверить почту, отдать ключи агенту по недвижимости и забрать мои вещи к себе.
– Ну конечно, именно это ты и должна была сказать, – фыркнул он. Лицо его сделалось унылым. Полагаю, он ожидал, что я буду просить его об одолжении в последнюю минуту. Ему и в голову не приходило, что у меня хватит организованности этого не сделать. И существовала целая куча веских причин не хранить свои вещи у него. Во-первых, я знала, что чулан под лестницей в его доме уже и так полон дерьма, принадлежащего Сюзи, и что из-за цунами она вернется раньше, чем рассчитывала. Во-вторых, я знала, что не могу рассчитывать на то, что он не станет рыться в моих вещах.
– Не беспокойся, он сам предложил, – сказала я, имея в виду А4. – В любом случае я хочу провести это время с тобой, а не перетаскивать коробки.
И если так случится, что мы скоро расстанемся, мне, по крайней мере, не придется забирать свои коробки из твоего дома – или посылать сделать это кого-то другого.
Понедельник, 10 января
Мы собирались выйти погулять, но нам пришлось все переиграть. Спешка сборов утомила меня, и я ощущала сильную слабость, как на грани простуды. В горле саднило, и мышцы были дряблыми, как мясо, которое слишком надолго оставили на кости. Я не жалела, что пришлось изменить планы: погода в любом случае была не ахти. Этот Парень не любит, когда что-то идет не так, как он решил, но даже он понимает, что не продемонстрировать сочувствие в данном случае неправильно:
– Я могу что-нибудь сделать, чтобы тебе стало лучше?
«Секс – для начала», – подумала я. Слабо улыбнулась:
– У меня мышцы ног болят. Ты мог бы сделать мне массаж?
Он нахмурился. Это не то, что он имел в виду. Я обычно неплохо перевожу с мужского языка на человеческий. Судя по его реакции, он ждал от меня что-то вроде: «Нет, любовь моя, ты пойди, займись чем-нибудь другим, а я буду молча страдать».
Я не из тех девушек, которые молча страдают. Я надула губы и указала на бутылку с массажным маслом. Он налил немного на ладони, растирая их, чтобы согреть масло. Затем занялся моим левым бедром, поначалу медленно и мягко.
– Можно сильнее, – сказала я.
К тому времени, как он растирал мою правую голень, положив мою ступню себе на плечо, у него начиналась эрекция. Когда добрался до пальцев, у него встал в полный рост. Он поерзал, чтобы член выглянул из шортов, положил мою вторую ногу себе на плечо и пополз по кровати, пока не вошел в меня.
– Давай ты сверху, – сказал он.
– У меня сил нет! – запротестовала я.
К тому же мне нравилось чувствовать внутри его член именно под таким углом. Он наклонился и грубо схватил мои груди, жестче, чем когда-либо, –
Мы пили красное вино, которое я приберегала для особого случая, и ели чипсы, рассыпав крошки по всему полу. Его руки так и плясали под моим белым халатом. Снова трахнулись, причем он прислонил меня к дивану, а потом – еще раз, на коробках в коридоре.
Нет никакого смысла слишком много спать в ночь перед отъездом.
Вторник, 11 января
– Что мне сделать, чтобы вернуть тебя? – пробормотал Этот Парень, уткнувшись в мои волосы. Поток пешеходов, направляющихся в билетный зал, обтекал нас с обеих сторон.
– Останься верным мне, – ответила я.
Ответа не последовало, и мы на мгновение молча задержали друг друга в объятиях в шумном аэропорту. В конце концов, что мы могли сказать друг другу? Он считал, что никакие его действия не следует подвергать сомнению. Я считала, что он окажется в объятиях другой, не пройдет и часа после моего отлета. Я знала (из веб-сайта), что Сюзи вернулась из Таиланда и была весьма разочарована тем, что он не встретил ее в аэропорту. Единственным возможным выходом для этого прощания, для этого момента было негласное соглашение: не бросать вызов неправде друг друга.
Думаю, не пройдет и часа после моего отлета, как он окажется в объятиях другой.
Мы разыграли сцену прощания как раз такой, какой она должна быть, с долгими поцелуями и обжиманиями в точке расставания, и – да, миновав стенд с виски в дюти-фри и чистилище зала ожидания, я позволила себе заплакать.
Но это ненадолго. Завтра я, мой бикини и два чемодана будут в другой стране, где солнечно и тепло.
Дорога из аэропорта оказалась долгой. В темноте не ощущаю, где я сейчас: только чувствую, что тепло и воздух густой, пахнущий морем.
Путешествия самолетом – вот чудо, не правда ли? Только этим утром я мерзла в Лондоне. Теперь же, даже когда я осталась в одной футболке и брюках, мне слишком жарко. Не могу остановиться – верчу головой, пока мы въезжаем из аэропорта в город, пытаясь расшифровать яркие вывески, незнакомые дорожные знаки, различить непонятные слова включенного у водителя радио. Меня высаживают последней. Автобус отъезжает от темного бунгало. Дж. сказал, что ключ будет под ковриком, но когда я заглядываю под коврик, его нет. Великолепно!
– Buenas noches [77] , – доносится низкий голос из зарослей.
– Привет! Кто там? – Я никого не вижу, но кусты зловеще шевелятся.
– Добрый вечер, вы – двоюродная сестра? – Маленький человечек, похожий на перевернутый треугольник, выходит из сада и указывает себе на грудь. – Томас.
– Привет, Томас, – говорю я, ставя на землю сумку и протягивая руку для рукопожатия. Он, в ответ, не подает, и моя ладонь повисает в воздухе.
77
Добрый вечер (исп.).