Тайный дневник Розовой Гвоздики

Уиллиг Лорен

— И все-таки, — Селвик подался вперед, и светлые волосы блеснули в тусклом свете луны, — я получу награду?

Амели показалось, что сердце вот-вот вырвется из груди.

— А на что вы рассчитываете?

— Скажите, зачем вы едете во Францию? — тихо спросил Ричард.

— Вот как!

— Это что, секрет? — подначил Селвик.

Амели постаралась подавить разочарование.

— Нет, конечно, нет. На самом деле все очень просто: я всего лишь переезжаю к брату.

— Я очень разочарован, мисс Балькур. Разве так ненавидящая французов девушка может иметь брата в Париже?

Амели

решила встать, но запуталась в юбках и чуть не упала. Схватившись за поручень, она посмотрела на Селвика сверху вниз.

— Мой брат наполовину француз, равно как и я. Зачем прикидываться, вы же не думали, что Балькур — английская фамилия. Есть еще вопросы, или я могу вернуться в каюту?

Ричард осторожно взял Амели за руку, приглашая сесть.

— Ваш брат живет во Франции, вы сама — в Шропшире, а где же ваши родители?

Амели опустилась на корточки, в любую минуту готовая сорваться с места.

— Попали в объятия мадам гильотины, — отозвалась она.

Селвик осторожно пожал девичью руку, выражая сочувствие.

— По-настоящему убили только отца, но мама не пережила его смерть. Она так его любила… Когда мы уехали в Англию, они писали друг другу каждый день. Казнив папу, якобинцы оставили меня сиротой. Понимаете, родители просто не мыслили своей жизни порознь.

Странно, но со всех ног бегущий от брака Ричард понимал, что имеет в виду мисс Балькур. Его родители поженились по любви и до сих пор относились друг к другу очень нежно и трепетно, по мнению Ричарда, даже слишком. В подростковом возрасте его это просто бесило. Сынку казалось, что поведение родителей похоже на брачные игры обезьян. Юный Ричард строил рожи, громко фыркал, однако, став старше, коренным образом изменил свое мнение. Сейчас ему нравилось, что строптивая, несдержанная на язык мать так и трепещет, услышав папин комплимент. Нравилось, что строгий отец частенько сбегает с заседаний палаты лордов, чтобы успеть домой на чай. Естественно, о семейной жизни родителей Селвик никому не рассказывал.

Лишь окунувшись в светскую жизнь Лондона, вчерашний выпускник Итона ужаснулся существующим порядкам и понял, как счастливы родители. До того он наивно предполагал, что любовь и согласие царят во всех семьях без исключения. Но вот Ричард увидел в борделях женатых мужчин и стал получать завуалированные приглашения от замужних женщин. Оказывается, браки без любви не такая уж редкость. Посещая светские приемы, Селвик пришел к выводу, что лишь в одной семье из десяти между супругами существует привязанность, а любовь лишь в одной из ста. Восхищаясь взаимоотношениями родителей, Ричард решил, что никогда не согласится на что-то меньшее.

А вот Амели не повезло, ее семью разрушила революция.

— Простите, — чуть слышно проговорил Селвик.

— За что? Не вы же послали отца на казнь.

— Если бы знал, что вы пережили, не стал бы так дразнить.

В полном замешательстве Амели взглянула на собеседника. Луна скрылась за пухлым облаком, оставив лицо Селвика в тени. Не вовремя… Амели так хотелось увидеть… Что именно, она не знала. Наверное, то, что поможет понять, откровенен ли Ричард или продолжает издеваться.

— Мне, правда, очень жаль, — сказал

Селвик, его красивый низкий голос ласкал слух.

Мисс Балькур точно знала, что он говорит искренне. Это было так же верно, как то, что Джейн добрая, Дерек — идиот, а она собирается найти Пурпурную Горечавку.

Амели ничуть не возмутило, что Селвик взял ее за руку. Молодые люди потянулись друг к другу, и их переплетенные руки образовали мост над той частью деревянного поручня, что Ричард в шутку назвал Ла-Маншем. Мисс Балькур не знала, кто кого притягивает, да это было уже не важно. Она закрыла глаза и почувствовала, как полураскрытые губы ласкает теплое дыхание Ричарда.

Глава 7

Хрясь!

Участок поручня, о который совсем недавно опиралась Амели, отделился от палубы и упал в море. Молодые люди резко расцепили руки. Девушка открыла глаза и увидела, что их по-прежнему разделяет «Ла-Манш», а Селвик сидит в полуметре и смотрит на волны. Сказка кончилась, лишь губы горят от легкого дыхания Ричарда.

— Капитану следует починить поручень, — как ни в чем не бывало заявил Селвик. — Завтра утром обязательно ему скажу.

Амели кивнула. Едва ли не впервые в жизни она не знала, что сказать. «Извините, вы собирались меня поцеловать?» — этот вопрос казался совершенно неподходящим для молодой леди, даже для той, которая, вырвавшись из-под надзора компаньонки, провела несколько часов на палубе в обществе малознакомого мужчины. А если он ответит отрицательно? Черт бы побрал этот поручень!

Амели нервно кусала нижнюю губу. Вот что случается, когда действуешь не по плану. Еще хуже, когда не знаешь, чего хочется. Чего же она желала больше: поцелуя или просто признания? О Боже! Да реставрация монархии проще, чем рассуждения о потенциальном поцелуе.

И все же ей следует думать о том, как найти Пурпурную Горечавку и отомстить за родителей, а не мучиться из-за типа с низкими моральными устоями. Пусть даже у этого типа высокие скулы и красивая мускулистая спина… Амели продолжала кусать губы.

Судорожно вцепившись в грубую поверхность палубы, Ричард пытался прийти в себя. Он ведь едва не поцеловал девчонку… Что за бредовые желания? О чем он только думал? Кажется, он вообще не думал, в этом вся проблема! Где же логика? Закрыв глаза, Селвик попытался трезво осмыслить ситуацию. Да, с точки зрения логики этот поцелуй мог бы иметь самые ужасные последствия. Вот бы еще убедить в этом самого себя! Появились бы какие-то обязательства перед этой девушкой, во Франции пришлось бы проводить с ней время…

Ну, вообще-то он не против того, чтобы встретиться… Нет, об этом нельзя даже думать. Он не может себе этого позволить, если надеется разведать бонапартовские планы до того, как французские войска вторгнутся на территорию Англии. Селвику было отлично известно, как стремительно продвигается армия Наполеона. Наверное, лучше него это знали только итальянцы, австрийцы, голландцы. А что касается Амели… Ричард чувствовал, что общение с ней чревато непредсказуемыми последствиями.

Но ведь он все-таки не поцеловал эту девушку, значит, ничем ей не обязан. Вот и отлично.