Тайный дневник Розовой Гвоздики
Шрифт:
— Заходил барон Жерар, — пропела девушка, блаженно щурясь, точно потягивающаяся на солнце кошка.
Кажется, этим двоим есть что скрывать… У Ричарда потемнело в глазах и, поддавшись отчаянию, он выдал свой секрет.
Боже, когда он рассказывал то, о чем был обязан молчать, Дейдр даже не подняла глаз от мерзких цветов барона Жерара.
— Как здорово вы все сочинили, милорд!
— Ну что мне сделать, чтобы вы поверили? Принести голову француза? — закричал Селвик и бросился прочь из дома возлюбленной.
Джефф ткнул Ричарда под дых, пытаясь вернуть к действительности.
— Слушай,
Рассеянно прищурившись, Селвик понял, что они уже в заброшенном амбаре, который использовался для явок. Джефф прав, что-то здесь не так. На одном из грубых четырехугольников, когда-то называвшихся окнами, должен быть клочок красной ткани. И почему дверь распахнута настежь?
Переглянувшись, друзья бесшумно поползли к амбару.
— Готов? — чуть слышно спросил Селвик, и друзья ворвались в амбар.
На прогнившем деревянном полу лежал человек в пропитанной кровью одежде.
Тони!
Тут Джефф и произнес слова, которые будут преследовать Ричарда до самой смерти:
— Кто-то нас предал!
— Будь она проклята, проклята! — кричал и метался во сне Селвик.
Глава 8
Громкие голоса вырвали меня из мира Амели.
Ничего похожего на шелест волн о борт пакетбота или ровное дыхание спящих… Нехотя мое сознание вернулось в двадцать первый век. Я рассеянно заморгала, и стоявший перед глазами парус растворился в воздухе. Далеко не сразу я сообразила, где нахожусь, голова гудела как после хорошей вечеринки с выпивкой. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что по-прежнему сижу на ковре в гостиной миссис Селвик-Олдерли, а полено в камине давно превратилось в золу. Судя по всему, времени прошло порядочно: я отсидела ногу, плечи затекли, спина болела.
Размяв затекшую ногу, я попробовала подняться, и тут в гостиную вошел он.
Мужчина с золотыми волосами. Это его фотография украшала каминную полку миссис Селвик-Олдерли. Я еще не пришла в себя после путешествия во времени и на секунду поверила, что он сошел с фотографии. В полном замешательстве я посмотрела на снимок, дабы убедиться, что светловолосый всадник не исчез. Он был на месте, и, приглядевшись к появившемуся в гостиной незнакомцу, я заметила различия между ним и мужчиной на снимке. У всадника не было ни серых льняных брюк, ни блейзера от Гуччи, и волосы сверкали на солнце, а не темнели от пота.
И такой очаровательной спутницы у него тоже не было.
Девушка была с меня ростом, но на этом сходство заканчивалось. Длинные каштановые волосы блестели так, будто она снималась в рекламе шампуня «Пантин». Замшевые коричневые сапожки и короткое трикотажное платье явно из авторской коллекции. Настоящая Барби, только темноволосая.
В общем, очень красивая молодая пара. Им впору сниматься для журнала «Домашний очаг»: мистер и миссис Совершенство на прогулке по Лондону.
Я тут же почувствовала себя бедной дурнушкой. Мне было так не по себе, что я не сразу заметила, что молодой человек в отличие от своего двойника на фотографии и не думает улыбаться. Кажется, мое присутствие его не радует.
— Привет! — Я резко поднялась,
Молодой человек быстро собрал разлетевшиеся письма, сложил в сундук и захлопнул крышку.
— Кто позволил вам трогать эти бумаги?
Я была так шокирована его недружелюбным поведением, что не сразу нашлась с ответом.
— Кто мне позволил? — тупо переспросила я. — Миссис Селвик-Олдерли, конечно.
— Тетя Арабелла! — загремел красавец.
— Миссис Селвик-Олдерли разрешила мне…
— Серена, пожалуйста, приведи тетю Арабеллу!
Барби закусила губу.
— Пойду спрошу, готова ли она, ладно? — пробормотала девушка и бросилась вон из гостиной.
Золотоволосый парень уселся на сундук, будто я пыталась его украсть, и с вызовом посмотрел на меня.
Только сейчас я поняла, что прижимаю к груди несколько писем Амели. Может, он просто не понял, чего ради я роюсь в их семейном архиве? Может, принял меня за оценщицу из британской информационно-поисковой службы, собирающуюся оштрафовать его тетушку на крупную сумму за то, что она укрывает ценности государственного значения? Или я похожа на владелицу частной библиотеки, пытающуюся таким образом пополнить свою коллекцию? Раз существуют охотники за предметами искусства, то и за ценными документами тоже наверняка кто-нибудь охотится. Неужели я похожа на воровку? У меня ведь на лице все написано… Хотя воры бывают всякие.
— Миссис Селвик-Олдерли любезно позволила мне воспользоваться этими письмами для написания диссертации, — попыталась прояснить ситуацию я.
Молодой человек продолжал смотреть на меня так, будто я была судомойкой, осмелившейся надеть бриллиантовую диадему хозяйки.
— Я пишу кандидатскую в Гарварде…
Ну кто меня тянул за язык? Зачем причислять себя к сухарям в очках с роговой оправой, произносящих «Гарвард» с придыханием?
— Да плевать мне, кто вы и что пишете! — рявкнул племянник. — Эти письма не для посторонних глаз, они принадлежат семье!
Золотой мальчик? Черта с два! Его волосы быстро темнели, превращаясь в тусклую бронзу.
— А я не посторонняя! — дерзко заявила я, увидев, что Барби вернулась в гостиную, осторожно притворив за собой дверь. — Меня пригласила ваша тетя и разрешила воспользоваться письмами.
— Черт знает что! — раздраженно выругался красавец.
— В самом деле, Колин, — начала Барби в замшевых сапожках, — я не думаю, что…
— Колин? — Я храбро шагнула к племяннику, озаренная внезапной догадкой. — Уж не мистер ли Колин Селвик из Селвик-Холла?
Теперь все стало на свои места. Я бросила пожелтевшие листочки в стоящее рядом кресло.
— Мистер Колин Селвик, пишущий гадкие письма американским ученым?
— Ну, я бы не сказал… — раздраженно начал парень, но я не дала ему договорить.
В конце концов, если уж меня вышвырнут из дома, то можно хотя бы хлопнуть дверью.
— «На вашей стороне Атлантики считается нормальным изводить занятых людей дерзкими просьбами»? — процитировала я.
— Колин, ты так писал? — ужаснулась Барби.