Тайный дневник Розовой Гвоздики
Шрифт:
Сначала к самым насущным вопросам.
— Что значит «мы»?
— Только что были тут… — проговорила маркиза, будто ожидая, что из сундуков появится их многочисленная родня. — Папа тоже приехал. Мы так давно не были вместе в Париже, — с тоской добавила она. — После последней поездки появился ты, милый.
— Мама, прекрати! — закричал Ричард. — Не желаю об этом слышать!
Ну за что ему такое наказание? Может, правда, что тех, кто роется в фараоновых гробницах, преследует проклятие?
Леди
— Генриетта тоже здесь. Немного французского шарма ей явно не помешает. Давно замуж пора!
Маркиза хотела сказать что-то еще, но ее прервали громкие крики, ругань (монолог короля Лира в исполнении Стайлза) и визг.
— Что-то не очень похоже на Генриетту, — нахмурился Ричард.
— Конечно, не похоже! С нами приехал…
— Привет, дружище! — Обогнув гору коробок и свертков, к приятелю бросился Майлс. — За что твой дворецкий меня ненавидит?
— Ты себе льстишь — он всех ненавидит! — Ричард гневно смотрел на мать. — Кого еще вы привезли? Двоюродную тетю Георгину или дворецкого из Аппингтон-Холла?
— Страшно рад видеть тебя, приятель! — Доррингтон хлопнул Ричарда по плечу. — Хватит ворчать, пойдем. Джефф собрал для нас в гостиной чай.
Мрачнее тучи, Селвик двинулся вслед за приятелем.
Вот и Генриетта! Встав на цыпочки, она чмокнула брата в щеку.
— Прости, — прошептала она. — Знаю, мне следовало их остановить.
— Да, милая.
Ричард благодарно сжал ее плечики.
— Но мне так хотелось увидеть Париж…
— Ладно, все равно спасибо.
— Мне очень жаль!
Густо покраснев, несчастная девушка уселась за стол.
— Неужели никто не видит, что картина висит криво? — Влетев в гостиную, словно вольный ветер, маркиза Аппингтон поправила жеманно улыбающуюся пастушку Ватто, сдвинув на полсантиметра влево. — Не понимаю, как взрослые люди могут жить в таком хаосе? Под диваном грязные галстуки, пахнущие коньяком бокалы… Боже, а что это под стулом Генриетты? Неужели сыр? Мыши тоже есть?
Зашуршав юбками, Генриетта проворно пересела на диван.
Покачав головой, леди Аппингтон поправила очередную пастушку.
— После чая обязательно потолкую со служанками.
— Полагаю, ты приехала проверить, как мы с Джеффом ведем хозяйство?
— Конечно, нет! Неряхой был, неряхой и останешься! — едко ответила леди Аппингтон. — Ричард, ради Бога, сядь! У меня начинает кружиться голова, когда ты ходишь кругами. Совсем как лев в Тауэре.
Искренне сочувствуя всем живущим в неволе львам, Селвик упал на стул, который проехал по ковру добрых пять сантиметров. Бедные, целыми днями под пристальным присмотром, никакой свободы!
Свою мать Ричард очень любил и считал самой лучшей на свете. С мамой ему очень повезло, и так далее, и тому подобное.
— Когда ты уехал, я стала думать… — начала леди Аппингтон.
— Недаром говорят, что женщины сильны задним умом, — усмехнулся отец Ричарда, устроившийся в мягком кресле.
Маркиза игриво шлепнула мужа по губам.
— Итак, — снова начала она, пристально наблюдая за мужем, — мы с отцом решили, что должны помогать тебе в трудной службе.
Селвик гневно посмотрел на отца: лорд Аппингтон сидел с отсутствующим видом. Но Ричарда не проведешь: отец уже много лет пытался «помогать» ему в заданиях. Черт, он еще хуже, чем мама! Под пристальным взглядом сына маркиз Аппингтон, член палаты лордов, владелец четырех поместий, человек в высшей степени достойный и уважаемый, не стал краснеть или нервно ерзать на стуле. Он сидел, внимательно рассматривая свой галстук.
— Должны помогать мне в службе? — повторил Ричард. — Мама…
Самое страшное уже позади, он со всем справится… И тут случилось непоправимое.
— Ричард влюбился! — завопил сидящий рядом с Джеффом Майлс.
Всех присутствующих охватил ступор. Пинчингтон-Снайп застыл с поднесенной ко рту чашкой, вид у него был весьма виноватый. Генриетта выронила надкушенную плюшку. Маркиза перестала поправлять картины, а ее супруг отвлекся от галстука.
— Влюбился, — радостно прошептала леди Аппингтон. — О Боже, Ричард!
— Черт побери, Майлс, ни в кого я…
Мама дернула его за рукав:
— Милый, как чудесно! И кто эта девушка?
— Говорю же, ни в кого я… черт!
По лицу проклятого Доррингтона расползлась кривая ухмылка.
— Все ясно, в тебя попала стрела Купидона. Знаешь, швырнув в меня подушку, ты лишний раз подтвердишь, что я прав. А ты что скажешь, Генриетта?
— Генриетта ничего не скажет, — зловеще проговорил Селвик. — Если, конечно, не хочет, чтобы ее за волосы притащили в Кале и посадили на первый же пакетбот.
Собиравшаяся было заговорить девушка испуганно закрыла рот.
А вот тяжелого, коротко стриженного Майлса в Кале не оттащишь.
— Не знаю, мне бы хотелось увидеть эту счастливицу! — объявил Доррингтон. Опустившись на одно колено, он сделал вид, что перебирает струны невидимой лютни. — У нее есть балкон, под которым можно спеть пару серенад? Ах, Амели, зачем ты так со мной…
— Не дождешься! — процедил Ричард.
— Разве можно так говорить о своей возлюбленной? — укоризненно спросил Майлс, перестав изображать трубадура.