Тайный фронт
Шрифт:
— Нет, — ответил виконт. — Это являлось обязанностью Марселя. Я развлекал офицеров и не имел возможности отлучаться надолго.
— Понятно. Скажите, где стояли машины во время приемов?
— По прибытии на территорию поместья машины обычно останавливались у парадного входа в замок. Офицеры выходили из машин, и Марсель, встретив гостей, провожал их на второй этаж, ко мне. Водители затем откатывали свои машины на стоянку, которая находилась у входа для прислуги. Здесь машины оставались до окончания приема, о чем я предупреждал Марселя звонком.
— Значит, вы сами никогда не подходили к машинам?
— Никогда.
— Еще
— Это сделал Марсель.
— Производились ли какие-либо изменения в двигателе после установки его на самолете?
— Изменения? — Виконт был явно поражен этим вопросом. — Конечно, нет. Ведь это отличный двигатель. Я проверил, как Марсель закрепил его в самолете, и нашел, что работа выполнена отлично.
— Знакомы ли вы с принципами работы двигателей?
— Очень мало, — смущенно ответил виконт. — Могу произвести только мелкий ремонт. В этом деле я целиком и полностью полагался на Марселя. Мне знакомы принципы аэродинамики, а Марсель хороший механик. Только наши общие познания позволили нам построить самолет и совершить перелет в Англию.
— Спасибо, виконт. Это все, что я хотел узнать. После ухода виконта я погрузился в глубокое раздумье, а потом приказал привести Марселя.
— Скажите, Марсель, — начал я, — почему вы так поступили?
— Я не понимаю вопроса, — проговорил он.
— Почему вы стали предателем?
— Вы не правы, господин офицер. Я не предатель. Я ненавижу бошей.
— Может быть, вы и в самом деле ненавидите немцев, но ведь, спасая себя, вы согласились работать на них. Вам удалось обвести вокруг пальца виконта. Он думает, что вы преданы ему и верны родине. Но вам не удастся провести нас.
— Ничего не понимаю, — дрожащим голосом проговорил Марсель.
— Факты против вас. Вы рассчитывали, что никто не удосужится осмотреть двигатель, а может быть, даже надеялись, что он будет поврежден при посадке и все улики исчезнут. Но я с помощью специалистов внимательно изучил двигатель. Мне сказали, что обычный автомобильный двигатель имеет слишком небольшую степень сжатия и без соответствующей модификации его нельзя использовать на самолете. Нужны были солидные технические знания и соответствующие инструменты, чтобы сделать это.
— Может быть, господин виконт… — начал было объяснять Марсель, но я прервал его:
— Нет, Марсель, Виконт не механик. Он плохо разбирается в этом деле. И еще одно. Мало было повысить коэффициент сжатия двигателя. Нужно было иметь высокооктановый бензин. Кто же добыл такой бензин? Конечно, не виконт. Во время приемов он всегда был занят с немецкими офицерами. Добыли этот бензин вы. А сделать это вы могли только с помощью немцев, которые, наверное, специально привозили вам бензин. И последнее. Взгляните на карту Франции. Вот маршрут вашего перелета. Он проходит неподалеку от базы немецких истребителей. У Ле-Трепора вы пролетели непосредственно над еще одной такой базой, но ни один немецкий самолет не попытался задержать вас. Как же это могло произойти? Немцы знали о вашем полете и умышленно беспрепятственно пропустили вас.
— Почему же немцы с таким безразличием отнеслись к побегу двух французских патриотов? — спросил Марсель, хитро улыбаясь.
— Одного патриота, Марсель, — виконта. Вы же были их агентом. Именно
Но Марсель оказался упрямцем. Он так и не признал своей вины и долго пытался доказать мне свою невиновность.
В Англии он так и не был предан суду и до 1945 года находился в лагере для интернированных. После окончания войны он был отправлен во Францию. Но и там суд над ним не состоялся: за день до начала следствия Марсель погиб в автомобильной катастрофе.
Что касается виконта, то он добровольно вступил в ряды войск «Свободной Франции» и участвовал в боях в Северной Африке. Судьба самолета, на котором виконт сумел добраться до Англии, мне неизвестна, но он вполне заслуженно мог бы стать экспонатом в любом авиационном музее.
Ошибка в деле Жюля Верерта
В предыдущем рассказе я коснулся в общих чертах различных способов побега с территорий на Европейском континенте, занятых гитлеровцами. Многим из пытавшихся бежать не удалось добиться своей цели. Для успешного осуществления любого плана побега требовались большая смелость, решимость. Играла роль и удача. Щупальца гестапо опутали всю Европу от Норвегии до Франции. Гестаповцев обучили, как бороться с-беженцами и так называемыми врагами рейха. Они знали, где следует вести наблюдение, чтобы помешать побегу скрывавшихся от них людей. Чтобы лишить беженцев поддержки и помощи со стороны местного населения, гестапо устанавливало на оккупированных территориях строжайший режим, сурово наказывая за любое нарушение принятого порядка.
И все же число беженцев было огромным. Летом 1940 года поток беженцев, прибывавших в Англию, принял такие размеры, что вокруг Лондона пришлось создать несколько специальных лагерей, где беженцы содержались до окончания проверки их личности. Позднее, когда число беженцев сократилось, и был установлен четкий порядок обращения с ними, каждый беженец проверялся специально назначенными следователями контрразведки.
Эта проверка была нелегким делом. Особых затруднений в установлении личности беженца не возникало только в тех случаях, когда за него мог поручиться хорошо известный контрразведке человек. Именно поэтому с самого начала был введен строгий учет всех беженцев, и как правило, удавалось установить личность вновь прибывших и проверить их показания с помощью уже находившихся в Англии соотечественников этих людей.
Правительства европейских государств, эмигрировавшие в Англию, снабдили английскую контрразведку списками коллаборационистов, и это оказало нам существенную помощь в выявлении немецких агентов среди десятков и сотен беженцев. Кроме того, офицеры контрразведывательных служб соответствующих стран принимали участие в проверке беженцев, содержащихся в лагерях.
Одним из самых способных следователей, с которым мне, как английскому контрразведчику, довелось работать, был бельгиец по имени Леопольд.