Тайный Город – твой город (сборник)
Шрифт:
Через пять минут Батон вернулся в бар и понял, что тотальное невезение опять преследует его: как только он ступил на порог, все указательные пальцы в баре начали тыкать в него со словами: «Он, он, падла, угощает». Торций угрожающе приближался к бойцу. Батон схватил пакет с вещичками девицы и начал впихивать его недовольному концу. Тот сначала наотрез отказывался принять такой вид расчета, затем с недовольным лицом согласился взять вещи в качестве частичной оплаты. Прикинув что-то в уме, конец крикнул на весь бар: «Так, ребята, это лишь половина того, что вы выпили. Давайте-ка выворачивайте карманы. Завтра управляющий возвращается из отпуска, мне ему сдавать бизнес
Потом Батона долго били прямо во дворе бара, и на этот раз уже многие были за то, чтобы повесить незадачливого сородича. Особенно зверствовал Трактор: оплата выпивки за всю десятку лишила его оставшейся от последнего грабежа заначки. Батон переносил происходящее стоически, хотя очередной фингал отнюдь не делал его более счастливым. После одного из ударов ногой в грудь что-то хрустнуло во внутреннем кармане Батона. Спрятанный дорогой телефон девицы! Спящий дери, его бы хватило, чтобы оплатить оставшуюся половину выпивки, а он про него просто забыл! Батон взглянул мутным заплывшим глазом, второй уже не открывался, на сородичей, внутренне согласился с их гневом и мужественно принял этот, видимо, последний, удар судьбы.
Захару Треми не было покоя все последние сутки, с того момента, когда несчастный Марк вернулся под утро и сознался в том, что украл и проиграл запрещенный Догмами Покорности артефакт в карты шасу.
«Глупый мальчишка», – ругался про себя Захар, однако в глубине души чувствовал и свою вину за то, что произошло. Марк ему нравился, он всегда был лоялен к решениям главы клана, а Захар, в свою очередь, не скрывал расположения к юному Треми. Недавно Захар не удержался и в пылу дискуссии о прошлом масанов достал из тайника и показал Марку одно из своих сокровищ, золотую пчелу, сидящую на каменном улье – старинный, чудом сохранившийся артефакт, в настоящее время запрещенный.
Для Захара это была не просто память об ушедших днях, «пчела» была оставлена ему отцом, который не пользовался артефактом, но хранил у себя уникальную вещь. Треми вспомнил, как Марк уставился на артефакт, как загорелись его глаза. И потом, когда Захар прятал свое сокровище, он это сделал недостаточно осторожно, и молодой масан увидел тайник.
И вот сегодня утром Марк с несчастным лицом явился с повинной и рассказал о том, как выкрал «пчелу». Он клялся, что не собирался играть на нее, но проклятый шас сделал крупную ставку, и Марк, поверив в то, что его карта лучше, поддержал ставку противника и выложил на стол артефакт. И проиграл все. Теперь у них есть время до пяти утра, чтобы оплатить долг.
Сумма была огромная, Захар такими средствами не располагал, по крайней мере, за столь короткий срок найти ее он не смог. Время шло, Треми все больше мрачнел, перспектива раскрытия Навью факта существования запрещенного артефакта и его владения епископом клана масана не прельщала.
Ближе к полуночи Захар сел в машину и двинулся в сторону дома Имара Турчи. Он решил попытаться договориться с шасом об отсрочке, сделав акцент на том, что хранение «пчелы» строго карается Темным Двором.
На улицах было темно и пустынно. Подъезжая к Турчи, Захар заметил около его дома лишь одно место, свободное от машин. Треми вывернул руль и в свете фар увидел сидевшую на обочине человскую девчонку, которая вытянула ноги на проезжую часть улицы и курила, отрешенно глядя на звезды. Захар поморщился: в Тайном Городе не курили, затем светом фар показал девчонке, чтобы она убиралась, а после негромко посигналил.
Захар тихо послал проклятие в адрес всех гулявших по ночам пьяных челов, вышел из машины и негромко сказал: «Ноги убери отсюда, буду парковаться – раздавлю». Девчонка посмотрела на Треми, ее лицо, в слезах и растекшейся туши, было без тени страха, что удивило масана, поскольку на улице было уже за полночь. Затем послышалось тихое «отвали», девица отвернулась и продолжила курить.
Что-то в ней было такое, какая-то странная отрешенность, схожая с помешательством, что Захар, вопреки своему обычному поведению по отношению к пище, оставил ее оскорбительный ответ без внимания. Он подошел ближе. Девчонка из приличных, не пьяная, похоже, находилась в состоянии шока. Масан задумался ненадолго, затем спросил: «Обидел кто?»
«Вот», – только и смогла вымолвить она, протянув незнакомцу прямоугольный сверток.
– Не кури, – взяв сверток, Захар вопросительно посмотрел на девушку. – Ну и что?
– Это лекарство для тети моего патрона, – потушив сигарету, шмыгая носом и икая, сказала девушка, – он попросил его привезти, так как сам был занят. А я опоздала, и она… она… не дождалась. Умерла, – рот девчонки искривился, и рыдания обрушились с новой силой.
Треми прочитал адрес на свертке, заинтересовался и развернул его. В его руках оказалась стандартная зарядка для голема с энергией темных. Он повертел в руках брусок, затем осторожно, заранее зная ответ, спросил: «А кто твой патрон?»
Имар Турчи.
Аллочка, услышав после своего наглого ответа вместо угроз осторожное участие, разрыдалась. Девушка была безмерно благодарна этому человеку, которого она особо и разглядеть-то не успела.
Услышав ответ девчонки, масан, не раздумывая, взял ее за локоть и одним движением поставил на ноги. «Пойдем посмотрим», – с этими словами он быстро припарковал машину. Аллочка стояла в стороне и послушно ждала.
Вдвоем они снова поднялись в квартиру Имара и зашли. Захар включил свет и сказал Алле, чтобы она подождала его на кухне. Затем он осторожно прошел в комнату и убедился, что голем-домработница действительно разрядилась. Треми наклонился над распростертым телом и аккуратно вложил сверток голему в руку, после чего вышел из комнаты, плотно закрыв дверь.
Когда Захар вернулся на кухню, Алла сидела уже с чашкой кофе в руках. Было видно, что она пыталась привести себя в порядок, но застывшие дорожки слез, обрамленные тушью, все еще красовались на ее лице.
– Ну что? – девушка тревожно посмотрела на незнакомца.
– Все в порядке, нет причин для волнений, – Треми встал у окна, – с ней все будет хорошо. Ты перепутала, видимо, со страху. Женщина была в обмороке, но сейчас ей уже лучше. Я отдал ей лекарство.
– Она жива, – только и вымолвила Аллочка. Тяжелый груз свалился с ее плеч. Ее начало знобить, организм выбрасывал накопленный адреналин. – А я уже с жизнью хотела проститься, когда вы меня нашли.
– Да, я это заметил, – холодно ответил Захар, – ты как-то очень уж спокойно вела себя ночью одна на пустынной улице.
– У меня такой день был, столько всего пережила, что, когда вы меня нашли, я уже и бояться-то толком не могла. Бизнесмены, бандиты, полиция, да еще труп чужой тетки. Просто голова идет кругом.
– Осторожность никогда не помешает. Мало ли кто по ночам по улицам бродит.
– Да будет вам, – девчонка глупо хихикнула, – вы меня еще вампирами запугайте.
При слове «вампир» Треми подернул плечами и уставился на девицу.