Тайный любовник

Гэфни Патриция

Он улыбнулся тому, с какой гордостью она это сказала.

– Ну, что ж, тогда приступайте.

– Не дергайтесь, сидите спокойно, даже если будет больно.

– Слушаюсь, мэм. – Он держался хорошо, как подобает мужчине, пока она не принялась класть на рану коричневатую и отвратительно пахнувшую мазь из бутыли.

– О-ох! Черт, что это такое?

– Не ругайтесь, пожалуйста.

Он крепко зажмурил глаза, которые предательски защипало.

– Что… за отрава?

Она взглянула на склянку в руке, потом на него и, неопределенно

пожав плечами, ответила:

– Не имею представления.

Секунду они смотрели друг на друга, с трудом сдерживая улыбку. Но тут в открытую дверь кабинета вошел человек, помешав окрепнуть возникшему было хрупкому доверию.

Это был Дженкс, мастер: коренастый, мощный, с черной буйной бородой, которая топорщилась, когда он приходил в ярость. В штольнях ежедневно слышался его зычный голос, изрыгавший проклятия, знаменитые своей витиеватостью и грубостью, и Коннор недоумевал, как он умудряется смирить свой бешеный нрав перед хозяйкой-леди.

– Бригады Мердока и Бина не встретились, – не поздоровавшись, объявил он и бросил косой взгляд на Коннора, который должен был представлять собой странное зрелище; полуобнаженный, сидящий на краешке рабочего стола мисс Дин, покрытый ранами, кровоточащими от ее любительского врачевания. Дженкс прошел мимо них к противоположной стене, где висела огромная карта рудника, и ткнул толстым пальцем в переплетение тонких линий в левом нижнем углу карты. – Не встретились! – повторил он таким тоном, словно не мог поверить в это. – На шесть футов разошлись, жабы, провалиться мне на месте. – Он в сердцах стукнул ребром ладони по карте.

«Жабы? Провалиться на месте?» Коннор едва не рассмеялся, но прикусил язык, встретив пылающий гневом взгляд Дженкса.

Софи отложила кусок тряпицы, с помощью которого смазывала бок Коннора, и тоже подошла к карте. Коннор не видел в карте ничего интересного: множество вертикальных и горизонтальных линий, проведенных куском угля, неоднократно стиравшихся и прочерченных вновь. Софи и Дженкс обменивались торопливыми репликами, тыча пальцем в линии и чуть ли не уткнувшись носом в карту, словно это могло помочь исправить создавшееся положение. Хотя Коннор мало что понимал в горном деле, до него дошло наконец, что две бригады шахтеров одновременно пробивали штреки, одна сверху, другая снизу, перпендикулярно к жиле, чтобы, сойдясь в месте, где она залегала, совместными усилиями начать потом ее разработку. Они не встретились, что означало: взяв неверное направление, проходчики разминулись на целых шесть футов.

Неудивительно, что Дженкс был в такой ярости.

Софи и мастер были одного роста, но Дженкс тяжелее килограммов на сорок. Он был страшен в гневе – в этот момент от его приземистой фигуры словно искры летели; под землей шахтеры старались не попадаться ему на глаза, когда он бывал в бешенстве, но мало кто боялся его по-настоящему.

– Мистер Дженкс, – начала Софи, не обращая ни малейшего внимания на прямо-таки физически ощутимые разочарование и

гнев мастера, – как такое могло произойти?

– Пока не знаю. Каждый валит на другого. Думаю, здесь больше вины Бина, но, может быть, они оба напортачили.

– Если они оба взяли неверное направление, то скорее всего причина неудачи – ошибка в техническом задании.

Дженкс беззвучно раскрыл рот, закрыл, и лицо его побагровело, как свекла. На лбу вздулась и пульсировала толстая жила. Коннор боялся, что голова Дженкса сейчас взорвется.

Софи повернулась к карте.

– Порода на юго-западном участке относительно мягкая. Сколько, по-вашему, понадобится времени, чтобы пробить перемычку между штреками?

– Неделя, – подумав, ответил Дженкс.

– Если идти с двух сторон?

– Нет, с одной. И конечно, угол заложения изменится.

– На сколько? – деловито осведомилась Софи.

– На три-четыре градуса. Может, на пять.

– Попробуйте изменить его на три градуса. И задействуйте обе бригады, идите с двух сторон и постарайтесь уложиться в четыре дня, если сможете.

Дженкс с ненавистью посмотрел на карту, потом метнул косой взгляд на Софи.

– В четыре дня?

– Если сможете.

Жила на лбу Дженкса запульсировала медленнее и наконец вовсе исчезла.

– Хватит и трех с половиной.

– Еще лучше.

– Я устрою соревнование. Скажу им, что бригада, которая первой подойдет к месту встречи, получит дополнительные полкроны на человека за каждый фут. – Он опустил крупную лохматую голову и, спохватившись, добавил:

– Если вы согласны.

– Ну конечно, согласна, мистер Дженкс. Это вы хорошо придумали. Поздравляю вас!

Если бы Коннор не видел это собственными глазами, он никогда бы не поверил: Дженкс, от которого не дождаться было доброго слова, который вечно бранился, вдруг расплылся в довольной ухмылке, показав крепкие белые зубы.

– Что с тобой? – на ходу спросил он Коннора, направляясь к двери.

– Поскользнулся на доске и провалился в дренажную яму на сороковом уровне.

– Гм! – И даже не кивнув на прощанье, Дженкс вышел из кабинета.

Софи вновь повернулась к карте. Перед Дженксом она вела себя спокойно и невозмутимо, но теперь стояла, озабоченно покусывая губу, уперши одну руку в бок, а другой накручивая на палец локон.

– Что, все это очень серьезно?

Она оглянулась на него, и сосредоточенная складка меж ее бровей разгладилась.

– О нет. – Она вернулась к нему и стала ополаскивать кусок фланели в тазике. – Такие вещи случаются настолько часто, что было бы глупо каждый раз расстраиваться.

– Но это досадно.

– Конечно, очень досадно. – Она сжала губы, словно сказала больше, чем намеревалась. – Пройти шесть футов за четыре дня, не применяя взрывчатки, это, как, наверно, кажется вам, мистер Пендарвис, слишком много, – заметила она, снова склоняясь над ним и заканчивая обрабатывать глубокие царапины на его боку.