Тайный мир шопоголика
Шрифт:
– Извините, Ребекка, – говорит Хлоя, – но придется вас прервать. (Слава богу.) Я думаю, помада подойдет малиново-красная. Как вам?
За всей этой болтовней я не слишком много обращала внимания на то, что она делала с моим лицом. Но теперь, вглядываясь в свое отражение, не верю тому, что вижу… У меня огромные глаза... и скулы потрясающие… Честное слово, я себя не узнаю. Почему я не крашусь так каждый день?
– Ух ты! – выдыхаю я. – Просто фантастика!
– Было легко, потому что вы такая спокойная. – Хлоя берет косметичку. – Некоторые тут так
– Правда? – Я навостряю уши в ожидании сплетен.
Но нас прерывает голос Зелды:
– Простите, Ребекка! Ну, как у нас тут дела? Грим отличный. А волосы?
– Стрижка хорошая. – Хлоя перебирает несколько прядей моих волос. – Я только уложу их феном и блеском пройдусь.
– Прекрасно. А потом мы пойдем в гардеробную. – Она заглядывает в свою папку, присаживается на крутящийся стул рядом со мной. – Так, Ребекка, нам нужно обговорить вашу тему.
– Хорошо, – отвечаю я так же деловито. – Я подготовилась. Все очень просто и доступно.
– Возникла небольшая проблема. Вчера на совещании мы обсудили этот момент и решили не упрощать все так сильно, – улыбается она. – Вы можете углубляться в профессиональные подробности сколько угодно! Графики, цифры…
– А… понятно, – испуганно бормочу я. – Ну что ж… отлично! Правда, я все равно постараюсь сохранить доступность…
– Мы бы не хотели обращаться к зрителям, как к несмышленым детям. Они же не конченые идиоты! – Зелда понижает голос: – К тому же вчера нам сообщили результаты опроса, и оказалось, что восемьдесят процентов телезрителей чувствуют, что все или некоторые телеведущие общаются с ними, как с тупицами. Словом, нужно исправлять ситуацию. И вместо простой беседы мы устроим горячие дебаты!
– Горячие дебаты? – спрашиваю я тоном, который не выдает и сотой доли моей тревоги.
– Вот именно! Мы хотим очень напряженной дискуссии! Обмен мнениями, спор. Что-то в этом духе.
Мнения? Но у меня нет никаких мнений.
– Ну как, согласны? – хмурится Зелда. – Вид у вас немного…
Срочно возьми себя в руки!
– Все в порядке. Просто… жду с нетерпением! Горячие дебаты. Прекрасно! И… с кем у меня будет дискуссия?
– С представителем «Флагстафф Лайф», – торжественно сообщает Зелда. – Лицом к лицу с противником. Прекрасное получится шоу, живое!
– Зелда! – доносится голос из коридора. – Опять Белла!
– Да господи боже мой! – вскакивает Зелда. – Ребекка, я вернусь через секунду.
– Хорошо, – удается выдавить мне. – Жду.
– Ну, – радостно чирикает Хлоя, – пока ее нет, дайте-ка я вам помаду наложу.
Она берет длинную кисточку и начинает красить мне губы, а я спокойно смотрю на свое отражение. Но сердце тяжело бьется где-то в горле, не позволяя сглотнуть. Никогда в жизни мне еще не было так страшно.
Я не могу вступать в горячие дебаты! Просто не могу. И мнения у меня нет, и фактами я не располагаю, я вообще ничего не знаю…
Господи, зачем я только согласилась пойти на телевидение?
– Ребекка, пожалуйста,
– Простите, – шепчу я, упершись невидящим взглядом в зеркало. Она права – я вся дрожу. Вот черт. Нет, так не пойдет. Надо успокоиться. Подумай о хорошем.
Пытаясь отвлечься, рассматриваю гримерку. На заднем плане вижу Зелду – она стоит в коридоре и говорит по телефону с весьма свирепым выражением на лице.
– Да, – слышу ее резкий голос. – Да, но дело в том, Белла, что аванс мы выплачиваем тебе за то, что ты являешься на съемку. И что я теперь должна делать? – Она поднимает глаза, видит кого-то и машет рукой в знак приветствия. – Так, Белла, я понимаю, что…
В коридоре появляются блондинка и двое мужчин, и Зелда им кивает, извиняясь. Мне не видно их лиц, но на всех троих дорогие пальто, в руках дипломаты, а у одного из мужчин еще и папка, набитая бумагами. Потрясное пальтецо у блондинки, отмечаю я. И сумка из шкуры пони от «Фенди». Интересно, кто это?
– Да, – продолжает Зелда. – Ну, если вы можете предложить другую тему для звонков телезрителей в прямом эфире… – Она вопросительно поднимает брови, обращаясь к блондинке, та в ответ пожимает плечами и отворачивается к стене, рассматривая картину.
И в эту секунду я перестаю дышать. Совсем.
Потому что я узнаю эту блондинку. Это Алисия. Алисия из «Брендон Комьюникейшнс», на расстоянии пяти метров от меня.
Это так нереально, что почти смешно. Что она тут делает? Что здесь делает эта стерва с длинными ногами?
Один из ее спутников поворачивается, и я вижу его лицо. Кажется, его я тоже знаю. Он тоже работает в «Брендон Комьюникейшнс». Такой изворотливый малый с мордашкой херувима.
Но что они оба тут делают? Что вообще происходит? Не могут же они…
Не могут же они…
О нет. Нет. Мне плохо.
– Люк! – слышится голос Зелды, и у меня сводит желудок. – Я так рада, что вы смогли приехать! Мы всегда счастливы видеть вас на нашей передаче. Знаете, я и понятия не имела, что вы представляете «Флагстафф Лайф», пока Санди не сказала…
В зеркале я вижу, как кровь отливает от моего лица.
Нет, этого не может быть. Пожалуйста, скажите мне, что это неправда.
– Автор статьи уже здесь, – продолжает Зелда. – Я ввела ее в суть планов. Уверена, из вашей дискуссии получится отличное шоу!
Она идет по коридору, Алисия и херувим следуют за ней. Потом в зеркале появляется третий человек в пальто. И хотя у меня внутри все судорогой свело, я не могу удержаться и поворачиваюсь к двери.
Темные и грозные глаза Люка встречаются с моими, и несколько секунд мы смотрим друг на друга. Потом он резко отводит взгляд и уходит. А я сижу, помертвев от страха, и беспомощно глазею на свое разрисованное отражение.