Тайный орден
Шрифт:
самый день, когда к нему в гости приехал знатнейший лотарингский герцог. Что бы
все это могло означать?
Словно в ответ на эти мысли молодого шевалье, еще один из великолепно
вышколенных и красиво одетых пажей графа, мальчик лет двенадцати, приблизился к
нему и спросил:
— Сир Гуго де Пейн, не так ли?
И, когда тот ответил утвердительно, паж сообщил ему, что граф вскоре примет
его в своей библиотеке.
До назначенной встречи с графом оставалось еще немного времени, и Гуго решил
пока побродить по дворцовому саду. Весна только начинала набирать силу, и, хотя
первая зелень уже показалась в траве и на деревьях, но весь сад выглядел еще совсем
голым, садовые дорожки размокли, и здесь в это время года никто пока не гулял. Но
Гуго все это не смущало. Ему, погруженному в воспоминания, сад казался чудесным,
ведь таким он помнил его. Он помнил, как этот сад был красив летом, когда сумерки
уже наступали, и на небе появлялись первые звезды. Он помнил, как во времена графа
Тибо результаты труда и заботы умелых садовников чувствовались здесь на каждом
листике.
Но не только очарование аккуратно подстриженных газонов, цветов на клумбах и
тенистых деревьев влекло его тогда в этот сад. Тогда, в далекой юности, его манили в
сад такие сладкие и, вместе с тем, такие грустные грезы первой любви. Какое
несчастье, что Кристина де Селери умерла!
Ах, как же им было хорошо вдвоем в этом саду той далекой весной! Вокруг все
цвело. Кристина улыбалась, легкий ветерок колыхал ее локоны, и от этого волосы
девушки переливались на солнце волшебным золотым блеском, а в прекрасных ее
глазах, обрамленных длинными ресницами, отражалась синева ясного неба. Такой он
ее и запомнил… Ему было тогда семнадцать, и он готовился стать рыцарем, а она
была на год младше, восхитительно пела и играла на арфе. Они целовались возле
кустов шиповника и обещали друг другу никогда не расставаться…
В резиденции графа Шампанского в Труа Кристина гостила вместе со своим
отцом, рыцарем Ангераном де Селери, трубадуром из Лангедока, героические
баллады которого о славных ушедших временах обожал слушать старый Тибо Блуа.
Трубадур пел, а его прекрасная дочь играла на арфе и иногда подпевала. И вот, ни
графа Тибо, ни талантливого трубадура, ни его милой дочери уже давно нет в живых.
Кристина погибла страшной смертью при осаде замка ее отца, погибла в огне пожара,
в котором погибли все, кто оставался в том деревянном маленьком замке, и он, Гуго
де Пейн, даже не знает, где находится могила девушки, и существует ли таковая! Даже
братской могилы не нашел он на месте сожженного до тла замка…
Да, воспоминания причиняют боль, но эти печальные воспоминания,
причиняющие острую душевную боль, — все, что у него осталось от любви. Боже!
Мир так жесток и несправедлив! Его невеселые размышления прервал звонкий голос
маленького пажа, приглашающий мессира Гуго де Пейна проследовать за ним. Пора
было идти к графу.
Глава 7. Правитель Шампани
Войдя в библиотеку, по старинному рыцарскому обычаю, Гуго сперва поклонился
юному графу, затем опустился перед сюзереном на одно колено, вложил свои руки
между ладоней графа и поцеловал крупный золотой перстень с печатью на правой его
руке — фамильный символ власти дома Блуа. Таким образом, Гуго де Пейн совершил
оммаж — вассальную присягу на верность новому сюзерену. Любимая собака графа,
большой старый мастиф по кличке Самсон, при этом зарычал, и, чтобы пес замолчал,
графу пришлось прикрикнуть на него.
Графу Гуго де Блуа недавно исполнилось семнадцать лет. Но, несмотря на столь
незначительный возраст, он уже больше года правил Шампанью. И хотя это правление
происходило, по большей части, под присмотром старшего брата Стефана, юный граф
Шампанский чувствовал себя настоящим властителем, он уже был посвящен в рыцари
и с гордостью носил шпоры и золоченный пояс, на котором в синих бархатных
ножнах висел любимый меч его отца, славный старинный клинок, побывавший во
многих сражениях.
Несмотря на свою юность, граф вовсе не был красив. Вечно взъерошенные
прямые и жесткие черные волосы, небольшие карие глаза под густыми бровями,
длинный с горбинкой фамильный нос, темно-синий бархатный камзол без каких-либо
украшений. В отличие от могучего, с хорошо развитой грудной клеткой и бычьей
шеей отца, который даже в старости излучал почти физически ощутимую мощь,
угловатая фигура нового графа своей худобой производила впечатление
болезненности и немощности, которое еще усиливалось высоким ростом и тем, что
граф сутулился и постоянно покашливал. А выступающий вперед подбородок,
маленький рот и поджатые тонкие губы придавали его лицу весьма неуверенный вид.
В отличие от многих своих ровесников, граф был довольно смирного нрава, не по
годам умен и весьма неплохо образован, хотя в душе он все еще оставался обычным
мальчишкой, жаждущим приключений. Он обожал собак, любил соколиную охоту и