Тайный рейс
Шрифт:
И все же следовало быть начеку. Мигнув Киму, Ли Кан Ман отодвинул задвижку. Старенькая легкая дверь скрипнула и, хлопнув от ветра, тут же открылась вовнутрь. Через порог робко переступил юноша лет семнадцати, одетый в гимназическую форму. Его совсем еще детское лицо, вырванное из темноты светом лампы, жалобно и просительно смотрело на опешивших мужчин.
— Вам что нужно? — спросил гимназиста Ким.
— Вы… вы, кажется, дожидаетесь лодки, чтобы отплыть в Японию?.. — хриплым от волнения голосом проговорил юноша.
— Что-о?.. — сердито протянул Ли Кан Ман, сделав угрожающее лицо.
— Пожалуйста,
Юноша вытащил из кармана куртки крупную кредитку и неловким жестом протянул ее собеседникам. За дорогу он, видно, измучился, и его худенькая загорелая рука сильно дрожала. На его ясных черных глазах выступили слезы.
— Прошу вас. Видите, у меня есть чем заплатить за проезд. Возьмите, пожалуйста. Если этого мало, у меня есть еще.
— Погоди, откуда ты взял, что отсюда должна отправиться лодка? Кто тебе это сказал? — мягко перебил его Ким Сун Чхиль.
— Я искал в Масане лодочников, и один человек мне это по секрету сказал.
— Кто же это проговорился?.. — покачал головой Ким Сун Чхиль. — Нужно будет расследовать.
— Это другой вопрос. Но его мы не можем взять с собой. Он нас свяжет по рукам и ногам, — сказал Ли Кан Ман.
— Прошу вас! Я учусь в гимназии в Тэгу. Я участвовал в июньской забастовке учащихся против бесчинств американских солдат.
— Брать его с собою нельзя! Но если его не ликвидировать, он может провалить нам базу… — глотая слова, быстро зашептал на ухо товарищу Ли Кан Ман.
— Нет, это было бы чересчур, — меняясь в лице, пробормотал Ким Сун Чхиль. — В конце концов, не за счастье ли таких ребят мы боремся?
— Но в настоящий момент у нас другие задачи! — резко ответил Ли Кан Ман.
— Нет, надо что-то придумать другое. Ведь вот таким в его годы, наверно, был и доктор Чон Су Кап. Я слышал, что в свое время он таким же способом бежал в Японию…
Ли Кан Ман ничего не ответил. Но выражение лица его вдруг смягчилось, и, обняв слегка юношу за плечи, он сказал:
— Ладно. Так и быть, старина. Возьмем тебя! А сейчас нам надо заняться ужином. Поможешь?
— Благодарю вас! Распоряжайтесь мною как хотите! — порывисто ответил юноша, лицо которого засияло, как у ребенка, получившего шоколадку.
— Вот и прекрасно! За этим домом, у подножия горы, свалены дрова. Пойдем возьмем по охапке!
Ли Кан Ман с юношей вышли за дверь, и их тотчас поглотила тьма.
Ким Сун Чхиль безучастным взглядом посмотрел им вслед, но, когда удалявшиеся шаги окончательно стихли, он вдруг спохватился. Выскочив за дверь, он с криком «Не смей! Не смей!» бросился в темноту.
Ночь поглотила его крик, а в ответ, будто эхо, прогремело два выстрела. И затем снова наступила тишина, нарушаемая лишь всплеском набегавших на берег волн. Проклятая тишина! Словно ничего и не случилось…
Ли Кан Ман вернулся бледный и подавленный. Видимо, его мучили укоры совести. Растянувшись на онтоле, он повернулся спиной к Киму и лежал не шевелясь.
Ким Сун Чхилю стало ненавистно присутствие этого человека. Но он не мог всю вину возлагать на него одного. Раз он не сумел удержать его, значит, и сам он стал как бы соучастником преступления. Странная вещь! В рекомендательном письме, которое Ли Кан Ман привез от Чхим Йоля, тот, не скупясь на похвалу, превозносит его как одного из лучших товарищей, как истинного борца за дело свободы и объединения родины… Странно…
За дверью снова послышались шаги. Это, несомненно, должен был вернуться старик. Но почему-то и на этот раз ни свиста, ни пения не доносилось. Ли Кан Ман и Ким снова соскочили с онтола. Вошел старик, и за его спиной вдруг выросла черная фигура полицейского. Ким и Ли Кан Ман переменились в лице. Старик сделал глазами знак сохранять спокойствие и затем подмигнул Ли Кан Ману.
Ли Кан Ман понимающе закивал головой и вытащил из кармана пачку денег. Это были триста тысяч вон, взятых у юноши за провоз. Старик взял деньги, вышел за дверь и в течение нескольких минут о чем-то договаривался с полицейским. Вскоре послышались удаляющиеся шаги полицейского.
— И угораздило же тебя притащить за собой эту сволочь! — Ли Кан Ман злобно сверкнул глазами.
— А все из-за очищенного сакэ. Я его никогда раньше не покупал, для меня это роскошь. А тут как раз этот мил человек проходил. Он что-то заподозрил и увязался…
— Ну теперь-то все в порядке?
— Все! Я с ним договорился, — ответил старик.
— Дай-то бог! А то все одни неприятности, — сказал Ли Кан Ман, берясь за бутыль с сакэ.
Старик поставил большую тарелку с рыбой и овощами, а Ли Кан Ман разлил сакэ по стаканам. Свой стакан он выпил залпом. Ким Сун Чхиль сидел и молчал, не прикасаясь к вину.
Ли Кан Ман захмелел. На его белом лбу выступили красные пятна.
— Ты, видно, думаешь, что лучше было бы «шлепнуть» этого полицейского? Да? — сказал он, обращаясь к Киму. — Но ведь тогда всей нашей затее был бы конец! Да, да… А ведь мне так хочется, чтобы ты попробовал японочек! Что это за прелесть! Не мог же я одной пулькой послать все это к чертям! А японочки, брат, хороши, хороши…
9
Почти всю ночь Сайдзё не мог сомкнуть глаз. Сразу после завтрака он в одном кимоно и гета вышел из гостиницы как бы для утреннего моциона. Миновав пирс, он направился к перекрестку, недалеко от которого находилась почта. Нужно было послать телеграмму шефу в Токио.
Текст он тщательно обдумал еще ночью и рано утром зашифровал. Это было довольно подробное сообщение о ходе розысков. Начиналось оно так: «Обнаружен труп задушенной Канако. Выслеживаю убийцу, выясняю обстоятельства. Расследование начинает и полиция, что несколько осложняет дело…» Сайдзё постарался, насколько возможно, передать в телеграмме напряженность обстановки и дать почувствовать, что он уже почти у цели.
Молодой почтовый служащий вытаращил глаза от удивления, увидев на нескольких бланках одни цифры. Пока он подсчитывал количество знаков, Сайдзё написал еще открытую телеграмму. Она состояла из одной фразы: «Жду указаний до востребования». На самом деле Сайдзё не собирался сидеть сложа руки. Теперь его даже не особенно заботило, будут ли указания шефа отвечать дальнейшему ходу дела. Он заранее решил с ними не считаться.