Тайный рейс
Шрифт:
Сидевшая напротив старушка мирно дремала. Не переставая лил дождь. Поезд приближался к промышленной зоне Северного Кюсю. Вдоль полотна железной дороги замелькали заводские трубы и мутно желтевшие в вечернем мраке огни.
9
В восемь вечера поезд подошел к станции Модзи. Не успел он тронуться дальше, как Сайдзё спрыгнул на платформу. Свой плащ Сайдзё нарочно оставил в вагоне у окна. Если за ним следят, такая уловка не повредит. Пробежав по платформе, он прошмыгнул через контроль и оказался на вокзальной
Сайдзё набрал справочную. Чистый, молодой голос телефонистки, назвавший ему номер телефона гостиницы «Мэйгэцу» в Симоносеки, успокаивающе подействовал на него.
Соединили мгновенно. Через несколько секунд в трубке послышался удивленный голос Чон Су Капа:
— Что случилось?
— Немедленно возвращайтесь в Токио, — отрывисто сказал Сайдзё.
— А что все-таки произошло?
— Подробно объяснять некогда. Ли Кан Ман — шпион! Поскорее уезжайте! Сразу же возвращайтесь в Токио и постарайтесь на время куда-нибудь скрыться. Так будет безопаснее…
За боковым стеклом телефонной будки промелькнул человек в непромокаемом берете. Сайдзё успел увидеть его уголком глаза… Он замолчал и хотел повесить трубку, в ту же секунду прогремел выстрел. Как бы проверяя результаты стрельбы, на мгновение к окну прилипла физиономия с перебитой переносицей. Ошибиться Сайдзё не мог: то был «боксер» — сотрудник Центрального разведывательного управления Южной Кореи.
Одновременно с выстрелом Сайдзё почувствовал резкий толчок в правое плечо, правая рука сразу выпустила телефонную трубку. Встревоженный голос в трубке продолжал взывать: «Алло! Алло! Ты говоришь шпион? Алло!..»
Снаружи тоже раздались человеческие голоса. Поняв, что он жив, Сайдзё левой рукой снова взялся за трубку.
— Алло! Что это за выстрел? Послушай! Там на складе есть оружие. Оружие, понял? Имей это в виду!.. — кричал в трубку Чон Су Кап.
— Оружие? Ясно! А в меня сейчас стреляли. Я ранен. Но это так, царапина. А вы немедленно уезжайте!
Пуля продырявила руку выше локтя, но кость не задела. Кровь липкими струйками поползла по руке и закапала на пол. Вытащив носовой платок, Сайдзё с помощью левой руки и зубов туго стянул раненое место и вышел из будки.
Его тут же обступили несколько человек. Все ахали, охали, что-то предлагали… Отмахнувшись от них, Сайдзё направился к стоянке такси. Здесь, перед вокзалом, его окружило тоже с десяток зевак. Все испуганно смотрели на него.
— Преступник убежал в сторону Фуротё! — торопливо проговорил один из толпы.
— Вас нужно немедленно в больницу! — сказал другой.
— Ничего, все в порядке. Я сам доберусь до больницы.
Сайдзё нервничал. Мешкать было нельзя: в любую минуту могли явиться полицейские. К счастью, в толпе оказался шофер такси.
— Если так, я вас мигом доставлю, не хуже скорой помощи, — сказал он, открывая дверцу машины.
Промокший Сайдзё влез в машину и, откинувшись на спинку, сказал:
— В Симоносеки!
— В Симоносеки? — переспросил удивленный таксист.
— Да, в Симоносеки, улица Нагато-Нитё, — сказал Сайдзё.
— Боюсь, как бы меня потом не начали таскать в полицию. Ведь привяжутся — жить не дадут!
— Да не волнуйся, — успокоил его Сайдзё. — Там находится больница, к которой я прикреплен.
— Ну если так, то поехали. До Симоносеки не больше тринадцати километров, за четверть часа доберемся.
Быстро промелькнула сверкающая лента вечерней улицы, тянувшаяся вдоль Каммонского пролива, и не успела впереди показаться черная гора, как машина въехала в подводный туннель.
Правая рука Сайдзё стала вдруг невероятно тяжелой и словно неживой. Его слегка лихорадило, смертельно хотелось спать. Но сейчас было не до сна. Стоявший перед его глазами лысый человечек, тыча указкой в карту, разъяснял стратегическую обстановку. «Если линию Симоносеки — Хаката принять за основание воображаемого равнобедренного треугольника, то где будет его вершина?» — «На Цусиме», — отвечал Сайдзё своему хозяину и шефу. — «Верно, на Цусиме. А если углы этого треугольника увеличить и соответственно продлить противоположные стороны к северу, где тогда окажется вершина?» — «В Корее», — отвечал Сайдзё. — «Верно, в Корее. Тогда вершина упрется в полуостров…» А труп Канако следует искать на Цусиме. Я нашел его. Нужно установить личность преступника. Я установил. Хорошо! Однако слишком далеко не заходи! Не заходи. Смотри на карту! Вот район твоих действий! В дебри не залезай… А я залез. Залез так глубоко, что…
— Послушайте! Вы спите? Уже Симоносеки.
— Что? Симоносеки? — Сайдзё старался побороть сонное оцепенение.
Из раны опять стала сочиться кровь. Руку сковала тупая боль, как после сильного ушиба. Сайдзё левой рукой зажал рану. Кровотечение как будто приостановилось.
За пеленой дождя светились веселые огоньки портового города. Вот улица Чаяма, а сразу за ней Нагато-Итё, потом Нагато-Нитё…
— А дальше тут, кажется, не проедешь, — сказал шофер.
— Ничего, постарайтесь, Я хорошо заплачу, — сказал Сайдзё.
Занимая во всю ширь узкую мостовую, машина с трудом протиснулась вперед и на углу возле мясной лавки остановилась. Сайдзё достал три тысячи иен.
— О том, что довез меня до этого места, японской полиции — ни слова! Понял? — Сам того не замечая, Сайдзё говорил «японской полиции» так, словно это была для него чужая, иностранная полиция.
— А вы тоже оттуда? Из Кореи? — испуганно спросил шофер.
Сайдзё усмехнулся. Но возможно, он в самом деле стал теперь похож на корейца: и лицом, и манерами, и даже произношением…
Ворота фирмы были наглухо закрыты. Но когда Сайдзё очутился под фонарем, висевшим на воротах, внезапно калитка открылась, словно его тут поджидали. Вышедшая Такано застыла на месте.
— Ой, вы в крови?! Что случилось?
— Ничего особенного. Стреляли из-за угла. Но ранение пустяковое, — отвечал Сайдзё, уводя Такано во двор.
— Вас нужно отвезти в больницу!
— В больницу нельзя. Если тут найдется врач, которому вы доверяете, можно его позвать.
— Найдется! Я сейчас его позову.