Тайный рейс
Шрифт:
— Цой Ток Чхоном? — переспросил Могами. — Разумеется, поскольку дело касается его поручения, он немного обеспокоен. Кстати, сегодня утром я его видел. Он со своим дядей в прекрасном расположении духа полетел в Корею. На американском военном самолете. Сейчас они, вероятно, уже там и встречаются с видным политическим деятелем.
— С видным политическим деятелем!
— Да. С Им Чи Хва из бывшей Народно-прогрессивной партии. Им Чи Хва, по-видимому, связан с министром гражданской экономики. Благодаря этим связям Цой Ток Чхону подвернулся случай, который выпадает раз в жизни. Он рассчитывает получить монопольное право на продажу за границу пяти тысяч тонн вольфрама в год и таким образом принять участие в эксплуатации
— Вот оно что… — протянул Сайдзё, в то время как мысль его лихорадочно работала в другом направлении. — Значит, Цой Ток Чхон попался в ловушку. Он отправился в Сеул в погоне за шансом, который выпадает раз в жизни, и там ему будет крышка! В момент переговоров с Им Чи Хва его схватят и предъявят сфабрикованное обвинение в связях с группой Чхим Йоля, готовившей восстание, и в содействии так называемому коммунистическому заговору против государства.
— Хм! Кто знает, все, конечно, может быть, — спокойно проговорил Могами. — В таком случае, согласно статье седьмой антикоммунистического закона, за содействие он получит десять лет каторги. А Им Чи Хва, согласно статье шестой чрезвычайного закона об особо опасных преступлениях, за содействие будет угрожать смертная казнь.
— Тогда, следовательно, и фирме Цой Ток Чхона будет крышка?
— Нет, почему же? Фирма сохранится. Резиденция Кана, вероятно, оставит на месте такого опытного управляющего, как Цой Пхиль Сон.
— Дядю Цой Ток Чхона?
— По-видимому, его.
— Значит, он приберет к рукам фирму племянника? Это тот старик с лицом старого лиса, который входил к вам в кабинет, когда я уезжал? — Теперь Сайдзё стало ясно все. Вся хитро сплетенная интрига вдруг сразу предстала перед ним в истинном свете, и у него возникло непреодолимое желание все же взять верх над стариком Могами. — Следовательно, все это связано с Южнокорейским центральным разведывательным управлением? А вы, заключив сделку с разведкой, участвовали в проведении совместной японо-корейской операции? Причем вся соль дела в южнокорейском вольфраме? Цой Пхиль Сона завербовали, пообещав ему фирму племянника. Короче говоря, разведка в первую очередь заботилась о том, кому предоставить концессию на вольфрам. Получить доступ к этому важному стратегическому сырью — вот что интересовало вас…
— Что ж, ты волен предполагать, что думаешь.
— А как велика ваша доля?
— Ты, кажется, вознамерился мне дерзить?! — Могами повернулся к Сайдзё и впился в него злобным взглядом. — Я был и остаюсь одним из честнейших и бескорыстнейших патриотов Японии. Я никогда не был смутьяном, как ты, и никогда, как ты, не отстаивал ни в чем интересы Кореи! Я служу лишь делу укрепления японо-корейских отношений, интересам нашей политики в отношении Кореи. Вероятно, в дальнейшем эту задачу будут решать представители деловых кругов.
— То есть концерн G и его фирма «Дайтокё сёдзи»?
— Вряд ли я обязан каждому сотруднику давать объяснения по этому вопросу.
— Но редактора «Пан-Кориэн ревью» Чон Су Капа, надеюсь, вы не тронули? — невозмутимо продолжал Сайдзё.
— Ты ведь предупредил его, и теперь он, кажется, где-то скрывается, — зло проговорил Могами. — Еще немного, и поездка Цой Ток Чхона в Корею тоже могла бы сорваться. Но мы сумели вовремя собрать кое-какие доказательства его виновности в заговоре против государства и отправить в Корею. Но если этот Чон Су Кап, который является зятем Им Чи Хва и с которым Цой Ток Чхон поддерживал определенную связь, не будет найден, разведка окажется в большом затруднении. И все из-за тебя, сопляк!
Лицо Могами сделалось страшным.
— Господин начальник! Не надо больше, — мягко остановил его сидевший сзади Амати. — В седьмом спальном вагоне, который находится по соседству, я взял для вас одноместное купе. Перейдите, пожалуйста, туда.
— Хорошо. Здесь мне неудобно. — Схватив свою тросточку, Могами надменным жестом приказал Сайдзё встать. Тот молча поднялся, пропуская его. А что если сейчас врезать как следует этому плюгавому старикашке. Сбить с ног и… Поднимется шум. Прибежит железнодорожная полиция. А ей заявить, что Могами крупный преступник, сообщник убийцы Ли Кан Мана. Полицейские, никогда не сталкивавшиеся с подобным инцидентом, вероятно, примут его, Сайдзё, за сумасшедшего. Преступление, о котором он расскажет, покажется им чем-то невероятным. Шансов у него, конечно, почти нет. А что, все-таки, если попробовать?
В это время Амати, словно прочитав его мысли, крепко взял его сзади за плечи и усадил на место.
— Спокойно, Сайдзё! Выбрось из головы глупые мысли.
— Ой! — Сайдзё поморщился от боли: усаживая его, Амати задел рану.
Не оборачиваясь, Могами нетвердыми шагами удалялся по проходу вагона. В это время в конце вагона показался одетый в белую куртку проводник. Он шел ему навстречу, чтобы проводить в седьмой вагон. Через открытую дверь вагона донесся отчетливый стук колес. Когда панама Могами исчезла за дверью, в вагоне воцарилась прежняя тишина.
Амати с таким видом, будто он хочет помочь Сайдзё, пересадил его на место Могами у окна, а сам сел рядом. Откинувшись на спинку сиденья и вытянув ноги во всю длину, он непринужденным тоном заговорил:
— Послушай, Сайдзё! Неужели ты не понимаешь простой вещи? Раз шеф открыл тебе такие секреты, теперь ты должен будешь взвешивать каждый свой шаг. Иначе твое дело — табак. Ты сейчас вроде заключенного. В Токио тебе придется тихо и мирно сидеть и никуда не рыпаться. Ведь за тобой будут следить.
— Чтобы не дать мне установить связь с Чон Су Капом?
— Вот видишь, ты и сам все отлично понимаешь! Ведь если скроется Чон, мы упустим всю его группу, они сразу все разбегутся. Тогда будут потеряны и основной капитал и проценты.
— Понимаю. Но скажите мне вот что. Какая роль вообще мне отводилась во всей этой истории, до того как я стал опасен для дела? Зачем меня посылали?
— Идею насчет южнокорейского вольфрама Цой Ток Чхону тайком внушил во время дружеской встречи деловых людей Японии и Южной Кореи наш шеф. Это был первый шаг в задуманной операции. Главная задача заключалась в том, чтобы скомпрометировать и устранить тех деятелей в Южной Корее, которые противились передаче концессии японцам, и заодно убрать самого Цоя, как наиболее возможного претендента из корейских дельцов. С этой целью в организацию был внедрен Ли Кан Ман, но с этого момента он фактически связь с разведкой прервал. А нам нужна была подробная и достоверная информация о ходе дела… Нужно было следить за Ли Кан Маном, который ходил по канату, протянутому между Цоем, Чоиом и Чхим Йолем, и точно знать, как протекает операция. Мы с самого начала были уверены, что Цой Ток Чхон обратится к нам по поводу пропажи денег. Дело нужно было кому-то поручить. Самым подходящим человеком был ты.
— Вон оно что!
— Но разведка предусмотрела, что ты можешь зайти слишком далеко, а это было нежелательно. Ведь тогда ты от нас начал бы требовать всяких разъяснений и указаний. Поэтому как только было замечено, что ты интересуешься делом больше чем следует, за тобой установили слежку. Поручили ее…
— «Боксеру»! Но ведь этот мерзавец стрелял в меня!
— Это, конечно, факт прискорбный. Но что поделаешь! Шеф тоже принес жертву.
— Шеф?!
— Да… Видишь ли, дело в том, что Канако Ясума фактически была дочерью Могами. В свое время он бывал в Корее и в Сеуле, забавлялся с одной молоденькой танцовщицей. С ней он и прижил Канако. Он открыл мне эту тайну после того, как ты сообщил, что обнаружен труп Канако. Именно шеф и подсунул ее в личные секретарши Цой Ток Чхону, скрыв те факты из ее биографии, которые исключали возможность ее приема на такую работу.