Те, кто рядом

Афанасьев Анатолий Владимирович

— Толя, с тобой был какой-то чудной мальчик. Ты его знаешь? Кто он?

— А почему он чудной?

— Он, ну… такой бледный, и на плече у него сидел зверёк. Такой пушистый. Вероятно, ручной. Из-за него я так и перемазалась.

— Это всё дело десятое — кто да на ком сидел, — рассудил Толя. — А главное, Варвара Петровна, решить, как быть дальше.

Учительница неуверенно предложила:

— Нам надо уточнить дорогу и немедленно идти домой.

— Вы так думаете?

Толя, впервые увидевший учительницу растерянной, понял, что придётся брать инициативу в свои руки.

— Что ж, вон хуторок виднеется, там наверняка кто-нибудь есть.

При этом он тяжело вздохнул.

Пока шли к хуторку (если

это действительно был хуторок), Варвара Петровна расспрашивала Толю, как ему отдыхается в деревне, что он читает, хорошие ли у него друзья и прочее, что всегда спрашивают взрослые, лишь бы не молчать. Подобных вопросов вполне достаточно, чтобы скоротать любую дорогу. Толя ещё в детском саду научился отвечать на них без запинки, не вникая в смысл, и с таким расчётом, чтобы не раздражать вопрошающих, хотя знал и другие, правдивые ответы, которые могли вызвать лёгкий столбняк у неподготовленного человека. Он не злоупотреблял своим знанием и пользовался им лишь тогда, когда хотел от кого-нибудь поскорее отвязаться.

До хуторка они добирались долго. Поначалу казалось, что до него рукой подать, но как бы они ни торопились и какие бы углы ни срезали, хуторок оставался на том же расстоянии и поплавком сновал по воздуху. Варвара Петровна уже прихрамывала, вопросы её звучали всё глуше, наконец, она и вовсе умолкла и только ближе к вечеру робко поинтересовалась:

— Толя, а тебе не приходит в голову, что мы заблудились?

— Нет, Варвара Петровна, вряд ли. Скорее, это оптический обман непонятного свойства. Похоже, угодили в такое место, где ещё много встретим загадок.

— Иными словами, мы попали в сложное положение?

— Полагаю, в чрезвычайное.

— Толя, но уже смеркается, и ты, наверное, проголодался?

— О еде придётся пока забыть!

К хутору они приблизились неожиданно. То он покачивался чуть ли не под облаками, а то вдруг возник в двух шагах. И не хуторок это был вовсе. Огромный, покосившийся набок, травяной шалаш открылся их изумлённому взору. В шалаше не было ни окон, ни дверей. Неподалёку худенький старичок в широкополой шляпе ковырял палкой у себя под ногами. И что любопытно: сначала старичка вроде не было, а потом он обрисовался, стоял боком, пригнувшись к земле, и на гостей не обратил никакого внимания. Зато они оба очень ему обрадовались.

— Аллё, товарищ! — возбуждённо окликнула Кузьмищева. — Добрый день, товарищ!

Старичок посмотрел на них с таким выражением, будто они ему мешают работать. Высокомерно посмотрел.

— Вот ведь окаянная, — пожаловался он, — запропастилась в щель, теперь не достанешь.

— Что вы там ищете, дедушка? — вежливо поинтересовался Толя.

— Не замай! — ответил старичок грубовато. — Твоего тут не положено. Чего ищу — большой секрет. С ночи собака в небо улетела. Вынь её теперь. Как же!

Кузьмищева что-то хотела вставить, но Толя её опередил.

— А вы в земле поищите, — посоветовал он.

Старичок задрал бороду вверх, счастливо ухнул:

— Ядрёна-ворона, и впрямь. Ну да ладно. Проголодается — прибегёт.

Учительница и Анатолий последили за его взглядом. По небу плыли два кудрявых облачка. Варвара Петровна решила, что старичок чокнутый. Спросила строго, чтобы скрыть замешательство.

— Дедушка, не подскажете ли нам дорогу на Назимиху?

— Чего? Так вы с Назимихи? Надо же! Тогда другой толк. Дорогим гостям рады. Заходьте в землянку, напою вас кофеём. — И он, не оглядываясь, скоренько засеменил в шалаш, где к тому моменту проклюнулась небольшая дверца. Распахнул её — и нет его. Толя внимательно изучал носки кедов.

— Толя, что же ты молчишь? Давай посоветуемся. Как-то странно всё. Что-то носится в воздухе. Старичок этот явно не совсем… здравомыслящий. А что это за шалаш? Я таких не видела даже в учебниках. Ты что-нибудь понимаешь, Горюхин?

— Не надо было вам за мной идти, Варвара Петровна.

— Ну вот ещё! Ты мой ученик, я просто обязана… Ну что же дальше? Придётся принять приглашение этого дедушки…

— Стойте! — в отчаянии крикнул Толя, но учительница решительно шагнула к отворённой дверце. На пороге обернулась и призывно помахала рукой.

Толя зажмурил глаза, услышав тоненький жалобный вскрик. Потом подбежал к двери и осторожно заглянул внутрь. Прямо от порога открывалась яма без дна и края. «Чёрная дыра!» — сообразил Толя. Не медля ни секунды, он ринулся вперёд…

5. Бегство в никуда

Отыскалось дно у Чёрной дыры. И не так уж долго Толя падал — часа два. Пока летел, всё гадал: «Расшибусь или нет? Скорее всего, расшибусь насмерть, — думал Толя в меланхолии, время от времени запуская руку в чернильную тьму в надежде за что-нибудь зацепиться. — Сгниют мои косточки рядом с косточками Варвары Петровны. И мамочка с папочкой никогда не узнают, где сложил буйную головушку непутёвый их сыночек…» Чтобы отвлечься от печальных мыслей, попробовал Толя затянуть на лету бодрую пионерскую песню про барабанщика. Но что-то никак не пелось дальше первой строки… Постепенно до его сознания дошло, что падение замедлилось и стало приятным. Прошлой зимой ребята прыгали с крыши сарая в снег. Там и было-то высоты метра три, а под сердцем успевало ёкнуть. Тут же такое ощущение, будто погружаешься в мягкую перину. «Плотный, что ли, воздух?» — подумал Толя, и в сердце его шевельнулась надежда. Он начал припоминать своих любимых героев от д'Артаньяна до Степана Разина, пытаясь представить, как бы они себя вели в подобных обстоятельствах. Наверное, они бы постарались сберечь силы для предстоящего неведомого испытания, а это сделать лучше всего во сне. Толя попробовал задремать, но мешал свист в ушах. Да и было уже поздно спать. Ощутив как бы лёгкий толчок в спину, он плавно выплыл из темноты на свет и увидел под собой бурый склон, точно смазанный сливовым повидлом. Туда он и приземлился, даже не ободрав коленок. И так удачно получилось, что шлёпнулся он под спасительную тень чёрных развесистых кустов, от которых остро пахло машинным маслом. Спасительную потому, что, упади он чуточку правее, его сразу заметили бы невообразимо косматые двуногие существа. Это были не люди, но и не звери — так, не разбери-поймёшь. Но между этими косматыми, вооружёнными дубинами существами стояла поникшая Варвара Петровна с несчастным, бледным лицом. Из-за кустов Толя отлично видел всю группу и слышал разговоры. Один, самый волосатый, сказал:

— Дождёмся, шмякнем обоих да и разойдёмся с миром.

— Коли Тот велел, быстро не разойдёшься, — угрюмо возразил другой.

— Летают и летают! — разозлился третий. — Сколь можно. Почему не изловить всю ораву разом?

— Ты аккуратней в выражениях, — предостерёг его четвёртый.

Самый волосатый обернулся к Варваре Петровне:

— Ты, дева, не бойся. Мы своё дело знаем. Пикнуть не успеешь. Во-о смеху-то будет, ребята!

Ребята загоготали. Один приблизился к Варваре Петровне, отобрал у неё корзину, ручку отломил, а корзину тут же напялил себе на голову. Остальные окружили его с обалделыми мордами.

— Дай мне! Дай примерить! — началась перепалка.

Корзину тянули в разные стороны, а тот, кто первый додумался до такой весёлой шутки, громко верещал от обиды. Толя подумал, что сейчас удобный момент раскидать бандитов и освободить учительницу. «Как же, раскидаешь! — всё же усомнился он. — Вон какие здоровяки, один к одному. Нет, надо выжидать».

Раскурочив корзинку, волосатики угомонились. Каждый навтыкал себе прутиков куда только мог. Самый косматый, у которого прутиков оказалось больше всего, стал похож на огромного ежа.