Те Места, Где Королевская Охота [Книга 1]
Шрифт:
Три года назад вышеозначенный Лотимет предложил допрашиваемой принять участие в некоем магическом обряде и тем самым приобщиться к таинствам некоего тайного ордена, и после того, как она согласилась, самолично привез ее в закрытой карете в некое место, откуда по подземному ходу (длиной не менее нескольких сотен ярдов) они проникли в просторное помещение с зеркальными стенами, где допрашиваемая увидела множество (до сотни) людей в плащах и с закрытыми капюшонами лицами (подробнее описание см. лист 36 дела). После свершения обряда посвящения ее в орден, ее провели наверх, где в специальном помещении, называемом «комнатой откровений», она вступила в половую связь сначала со своим любовником, а затем и еще с несколькими мужчинами, являющимися высшим руководством так называемого «Ордена Полоза». По уверению этих людей, таким образом она раскрыла свой магический потенциал —
С этого дня допрашиваемая вошла в орден под именем «брат–проводник», и ее обязанности заключались в основном именно в том, чтобы в вышеупомянутой «комнате откровений» вступать в половые связи с новообретенными «братьями» и постоянными членами ордена по мере необходимости с тем, чтобы помогать им раскрывать и активизировать «дар»…»
Рет — Ратус еще раз просмотрел лист и подумал, что этот самый орден просто таки–создан был для сладострастной герцогини–чернокнижницы, потому что уж больно хорошо сочетал в себе обе страсти: сладострастие как таковое и увлечение магией.
Только магия–то здесь причем?
Вот уж вправду говорят в Таласе: на Отмелях ушки, а со Стены не видно… Надо же, если верить этой шлюхе, то общество существует много лет и в его составе полно аристократов, а он, Рет — Ратус, про него слыхом не слыхивал! Само собой, все эти аристократы только и делают, что от нечего делать создают всякие клубы, общества, ложи и ордена в меру своих увлечений и испорченности. Они даже для того, чтобы просто чашечку кофе выпить, могут тайное общество создать!.. Сколько смеху было, помнится, когда раскрыли так называемый «заговор Двенадцати Рыболовов». Полгода вели расследование, слежку, пытались внедриться в тщательно законспирированное узкое сообщество, а когда внедрились, долго не могли поверить, что двенадцать родовитейших аристократов ежемесячно собирались на вилле одного из них и удаляли всех слуг лишь для того, чтобы, наловив рыбы, самостоятельно приготовить уху. А как мучились шифровальщики, получив в свои руки перехваченный пакет, который один из рыболовов с нарочным пересылал другому… Ох уж мне эти мужские игры! И ведь вроде нормальные люди.
А уж если в подобное сообщество принимают еще и дам, то детскими развлечениями тут уже не пахнет, а пахнет скорее оргиями. Разных обществ подобного пошиба в Столице существовало несколько, Рет — Ратус это знал хорошо (и даже использовал их своим ведомством в целях безопасности Короны). По сути это были те же самые бордели, где пресытившаяся публика развлекалась всяк на свой манер. В том числе и под видом магических обрядов, якобы тайных верований и прочего. Это не поощрялось, но и не возбранялось тоже. Не судить же в самом деле поклонников древнего эротического учения «Приток Реки на Восходе Солнца» как чифандийских шпионов за то лишь, что учение их якобы пришло из Чифанды?..
Никто и не судил. И вообще: вопросы нравственности Имперской знати мало волновали Рет — Ратуса. Небеса им судья, а на грешной земле это прерогатива полиции охраны нравов, а не его коллегии. Его ведомство занимается другими организациями и обществами, такими, так то, которое как раз — как ожидалось! — и обнаруживается в дальнейших показаниях герцогини, каковые она дала после угрозы прохождения Огненного Обряда.
Вот они; Рет — Ратус взял следующий лист.
«На вопрос о целях, составе и местонахождение квартиры «Ордена Полоза» показала, что ничего этого она точно не знает», _ продолжал переписывать Рет — Ратус с листка. — «В дом ее привозил любовник в закрытой карете, из которой она выходила только во внутреннем дворе, затем ей завязывали глаза и проводили внутрь, после чего она спускалась в подземелье. Люди, с которыми она общалась постоянно были в плащах с накинутыми капюшонами, так что лиц их она не видела; у некоторых на капюшонах были обручи в виде змеи, кусающей себя за хвост — это были особо посвященные. Обыкновенно после вступительной церемонии люди с обручами уводили ее во внутренние покои, где сначала беседовали о магии и текущих делах, расспрашивали о разном и давали наставления. После чего она исполняла свои обязанности «проводника», а затем получала благословение того, кого полагала главой общества, и тот же любовник увозил ее обратно.
Что происходило в общей зале после ее ухода, она сказать не может, потому что ни разу не участвовала в общих церемониях, так как ее как особо важную персону держали в тайне от рядовых членов.
О целях общества допрашиваемая рассказать может только общее. Будто бы орден занимается практической и прикладной магией и составлением сборников магических текстов. Ни о каких
Вот именно — или–или. Если просто «восстановление династии», то сие неподсудно, этим грезит любое северное землячество, а их в одной только Столице чуть не десяток. А вот если «отделение и создание» — это уже другая статья, а именно: «прямая или косвенная измена Короне» (статья 16, параграфы с первого по последний включительно «Имперского Свода Законов»).
Но вернемся к нашей царевне, продолжал рассуждать Рет — Ратус, которой пора превращаться просто в герцогиню Садал, а потом и в Прекрасную Герцогиню. И тут мы выходим к тому, что найдется повод для заговора или нет, но пресловутый «Орден Полоза» напрямую замешан в «преднамеренном убийстве с применением магических средств» (статья 138, параграф 5, пункт 3/8), потому что: «По вопросу об убийстве девицы Амнис показано, что один из глав приказал допрашиваемой привлечь ее к «служению Полозу». Так как девушка добровольно не согласилась бы, допрашиваемая призналась, что обманом заманила молочную сестру в дом, где проходили тайные встречи…»
…Будущая Прекрасная Герцогиня в своем дневнике не описывала в деталях последовавшего изнасилования, но и без того каждое слово ее записей сочилось ненавистью к родственнице–служанке: служители Полоза, как ей показалось, предпочли свежую плоть, а царевне во время ритуала перепали какие–то крохи. Амнис, однако, чем–то не подошла ордену в качестве «проводника», и тогда было принято решение использовать в другом качестве: девушку, обладавшую по понятиям ордена большой силы «даром», надлежало убить в качестве жертвоприношения, чтобы этим «даром» напитать то таинственное божество, которому, видимо, Орден и поклонялся. (В этом, последнем, пункте показания бывшей герцогини была наиболее невнятны: по ее словам получалось, что воплощением мифического Полоза являлась некая каменная колонна, вокруг которой вилась лестница, ведущая к «комнате откровений» — но что это за колонна и что она представляет из себя, герцогиня показать толком не могла: она начинала путаться и нести полную невнятную околесицу, вплоть до падения в обморок. Присутствовавшая при допросе эксперт коллегии по магии утверждала, что герцогине поставлено заклятие неразглашения или что–то вроде этого; словом — подробнее см. лист с такого–то по такой–то экспертного заключения, где изложено все, вплоть до самого бреда.) Царевну глубоко разочаровал тот факт, что служители Полоза вовсе не собирались тут же какими–нибудь ритуальными ножами заколоть Амнис. Для этого Ксанте было предложено использовать карамельную куклу без наречения, которую она по наущению все того же любовника–кучера уже давно приобрела по своему приглашению в Арафу на Карамельной мызе, нарекла Амнис и использовала, чтобы следить за девушкой и держать ее в узде.
Ксанта собственноручно совершила некротический обряд. Прямо в доме тетки, куда привезли беспамятную и бесчувственную после надругательства девушку, кучер показал царевне потайную комнату (та и не подозревала, что в доме тетки есть какие–то тайные ходи и помещения), помог провести обряд и вывел ее обратно. И поскольку голова у нее была занята совсем другим — но скорее всего по совсем иным причинам, — где именно находится чуланчик, она не запомнила.
(Некоторая громоздкость акции легко было объяснить простым соображением, хорошо понятным для Рет — Ратуса и совершенно не дошедшим до озабоченной совсем другим царевны: орден таким несложным образом повязал своего «проводника» кровью, оставив все улики — а значит и саму Ксанту — под своим полным контролем. Скорое исчезновение любовника — прямое тому подтверждение.)
Но саму царевну такие пустяки тогда не беспокоили. Амнис в тот же вечер заболела и, проведя две недели в горячке, почти не приходя в сознание, умерла. Ксанта, надо заметить, не отходила от больной, изображая крайнюю заботу и милосердие (чем, к слову сказать, весьма положительно повлияла на свою репутацию в свете, прослыв не просто красавицей, но красавицей милосердной), а на самом деле контролировала течение болезни и (судя по записям) просто наслаждалась видом умирающей девушки.
Тем временем отец не только одобрил брак с герцогом, но даже и дал указание заключить этот брак быстрее — не то что бы он что–то такое за Ксантой подозревал, просто царевне шел уж восемнадцатый год, и медлить с замужеством не следовало.