Те Места, Где Королевская Охота [Книга 1]
Шрифт:
— Нет! — произнес Хастер так, что Алики отвела взгляд.
— Я не думаю, что с Наорой случилось что–то плохое, — сказала она успокаивающе. — Рет — Ратус обещал ей заплатить, а он не станет обманывать по пустякам. Просто… Просто первоначальный план изменился. Наверное, она до сих пор сидит в этом «Ежике», вроде как под домашним арестом, пока дело не прояснится.
— Что же, ей и написать было нельзя? — вздохнул Хастер.
— Значит, нельзя, — сказала Алики. — У нас с этим строго.
Они замолчали. Алики, так же как Хастер, смотрела в землю.
— Послушайте, — не выдержала она наконец. — Давайте уйдем отсюда. Мне как–то не по себе.
— Что? — очнулся от своих мыслей Хастер. — Ах, да. Конечно, давайте уйдем. Может, вас подвезти?
Они уже стояли возле скамейки.
— Я как раз хотела просить вас об этом.
— О чем речь! — воскликнул Хастер.
Всю дорогу до Политехнической школы, где Хастер покинул коляску и, щедро расплатившись с извозчиком, велел доставить барышню туда, куда та пожелает, они промолчали.
— Да не грустите вы, господин Тенедос, — сказала Алики напоследок. — Я попробую что–нибудь разузнать для вас. Мне Рет — Ратус, может быть, и ответит.
Хастер грустно улыбнулся ей:
— А вот об этом я и хотел просить вас…
22
Алики была очень близка к истине, предположив, что Наора находится в «Ежике в крыжовнике» под домашним арестом.
На следующий день после сумбурной новогодней ночи в комнату пришел Рет — Ратус; вид у него был такой, что Наора сразу догадалась, что он как минимум не ложился спать, а может и не спал уже вторую ночь — таким осунувшимся, словно постаревшим на несколько лет, с красными воспаленными глазами и каким–то неподтянутым, что ли, она не видела его никогда. Наоре даже показалось, что в волосах его прибавилось седины, но это скорее следовало приписать ее артистическому воображению.
Он кивнул открывшей дверь Наоре, задернул занавеску и присел на стул; Наора опустилась на свою кровать.
— Здравствуй, девочка, — сказал Рет — Ратус не сразу. — Видишь, как все получилось.
Наора толком ничего не знала, кроме того, что ей нашептала ночью Алики, с пятого на десятое подслушивавшая разговор в гостиной, но догадаться, что дело приняло какой–то совершенно неожиданный, непредусмотренный оборот, было можно. Поэтому она кивнула.
Рет — Ратус потер пальцами уголки глаз и продолжал:
— Словом, девочка, сейчас нам пока не до тебя. Ты понимаешь? — Он посмотрел на Наору, и она кивнула. — Тогда у меня будет к тебе просьба… вернее, это приказ… В общем, понимай, как тебе будет угодно, но придется тебе некоторое время пожить здесь. С неделю примерно, пока все не утрясется. Всем необходимым тебя обеспечат, но выходить из гостиницы тебе не позволят и ни с кем посторонним разговаривать не дадут. —
— Я арестована? — спросила она.
— Можешь считать так, — кивнул Рет — Ратус и горьковато усмехнулся. — Поверь, это лучшее, что я могу тебе предложить. Некоторым из участников вчерашних событий пришлось куда хуже… Мн–да…
Наора похолодела:
— Вы имеете в виду господина Тенедоса?
— А? Что? — нахмурил брови Рет — Ратус. — Тенедос? При чем здесь Тенедос? Я говорю об особе, которую ты так успешно сыграла. И которая, Аха ее забери, заварила всю эту кашу!.. Причем здесь этот Тенедос?
— Значит… — Наора заранее покраснела и опустила глаза. — Значит, я могу написать ему?
— Написать? Ты хочешь ему написать?
Наора кивнула.
— Но зачем? — казалось, Рет — Ратус был по–настоящему удивлен, и помимо воли Наора улыбнулась: надо же, есть все же на свете что–то, чего вездесущий Рет — Ратус не знает!
Впрочем, если и не знает, то тут же догадался.
— Ах, вот как, — проговорил он задумчиво. — Вот, значит, в чем дело… — И сказал резко: — Нет!
— Но почему? Ведь он также, как и я, знает об этом деле! Уверяю, вас, сударь, я даже не упомяну…
— Нет, — повторил Рет — Ратус как отрезал. — И вообще, я бы посоветовал тебе поскорее позабыть о нем.
Наора вскинулась:
— А вот это уже не ваше дело!
Рет — Ратус усмехнулся:
— Наверное так, и все же мой тебе совет: выкинь ты его из головы. Ты думаешь, он тебя помнит? Боюсь, что господин Тенедос забыл тебя, едва унес ноги из Арафы.
Наора закусила губу и чуть не плакала. Рет — Ратус вздохнул:
— Пойми меня, девочка. Я не хотел тебя обидеть, просто я старый и немного понимающий в жизни человек. Представляю, что ты себе напридумывала, но твой Тенедос просто мальчишка, студентик и внебрачный сын. Всей–то славы, что одна его бабка провела бурную ночь с Джебелом VIII, а другая была почти официальной наложницей Джебела IX. Он, конечно, дворянин, но, если отвлечься от родословной, таких дворян в Империи пруд пруди. Я знаю, что говорю.
— И все же я хочу ему написать! — упрямо сказала Наора.
— Хорошо, напишешь. Потом. — Рет — Ратус встал. — Извини, но сейчас мне некогда. Действительно некогда. О своих обязательствах я помню, не сомневайся. Когда все это устроится, будет тебе и театр, и роли, и достойное почтение публики… Да и не сезон сейчас. А до осени, не беспокойся, с голоду не умрешь, гонорар за роль ты получишь полностью… Прощай!
На этом разговор закончился. Можно даже сказать, что закончились разговоры вообще. Крепкие ребята, приносящие Наоре еду прямо в комнату, были скупы на слова, как те же самые «третьи прислужники» из пьес. «Кушать подано» и «чего изволите» были, пожалуй, единственными словами, которые она слышала. В ее распоряжении был весь второй этаж, сейчас совершенно пустой, но комнату она покидала только для того, чтобы воспользоваться туалетом и ванной комнатой.