Театральная Энциклопедия
Шрифт:
ШЕЙНИН, Лев Романович (25.III.1906-11.V. 1967) - рус. сов. писатель, драматург. Чл. Коммунистической партии с 1927. Окончил Высший лит.-художеств. ин-т им. В. Брюсова и правовое отд. ф-та обществ, наук Моск. ун-та. В 1923-50 работал в органах прокуратуры, читал курс криминалистики в Юридич. ин-те. Лит. деятельность начал в 1928. С 1936 выступает и как драматург. Совм. с бр. Тур написал пьесы: "Очная ставка" (1936, Камерный т-р), "Генеральный консул" (1939, там же), "Дым отечества" (1942, Центр, т-р Красной Армии), "Чрезвычайный закон" (1944, Моск. т-р Сатиры), "Поединок" (1944, Моск. т-р им. Ленинского комсомола), "Губернатор провинции" (1947, там же).
Ш. принадлежат пьесы: "Роковое наследство" (1949, Т-р им. Моссовета), "В середине века" (1951, Т-р им. Вахтангова), "Заморские гости" (1954, Моск. т-р транспорта), "Внук короля" (1961), "Игра без правил" (1963) оба в Центр, т-ре Советской Армии, "Волки в городе" (1965), "Тяжкое обвинение" (1966, MX AT). Пьесы Ш. отличаются острыми сюжетными поворотами. Они посв. гл. обр. борьбе с преступностью, проблеме перевоспитания случайно "оступившихся" людей. В центре пьес Ш.- образ сов. человека. Многие его пьесы посв. разоблачению бурж. идеологии, бурж. образа жизни. Выступал также как сценарист ("Встреча на Эльбе", совм. с бр. Тур; Гос. пр. СССР, 1950; и др.). И. В.
ШЁК (Schoeck), Отмар (1.IX.1886-8.III.1957) - швейц. композитор. В 1905-07 учился в Цюрихской консерватории. Ш.- один из крупнейших и самых известных швейц. композиторов; прославился гл. обр. как мастер песни-романса.
Оперы: "Дон Ранудо" (1919, Цюрих), "Пснтесилея" (1927, Дрезден; 2-я ред. 1928, Цюрих), "Венера" (1922, Цюрих), "Массимилла Дони" (1937, Дрезден), "Замок Дюранд" (1943, Берлин).
ШЕКЙНСКАЯ, Барат Габиб кызы [р. 15 (28). VI. 1914] - азерб. сов. актриса, Нар. арт. Азерб. ССР (1947). Окончила в 1929 Кировабадский педаго-гич. техникум, где участвовала в драмкружке. В 1929-35 - ведущая актриса Кировабадского, а с 1936 - Бакинского азерб. т-ра.
Роли: Сона, Ягут, Гюльтекин, Франгиз ("В 1905 году", "Яшар", "Айдын", "Октай Эль Оглы" Джабарлы), Хумар ("Шейх Санан" Джавида), Хураман, Ширин, Мейрибан ("Вагиф", "Фархад и Ширин", "Ханлар" Вургуна), Гюляр, Зарифа ("Счастливцы", "Невеста" Рахмана) и др. В переводной драматургии - Кручинина ("Без вины виноватые"), Ануш ("Дядя Багдасар" Пароняна), Майя ("Платон Кречет") и др. В шекспировских спектаклях - Джульетта, Корде-лия, Виола ("Ромео и Джульетта", "Король Лир", "Двенадцатая ночь"), Дездемона. Снимается в кино. К. Kac,
ШЕКСПИР (Shakespeare), Уильям (23.IV.1564,' Стратфорд-он-Эйвон,23.1V.1616, там же) - англ. драматург. Происходил из семьи торговца и ремесленника. Детство и юность провёл в Стратфорде-он-Эйвон, где учился в грамматич. школе. В 1582 женился на А. Хэсуэй. Вскоре Ш. покинул родной город. Точных сведений о его жизни нет до 1592, когда о нём впервые упоминается как об актёре и драматурге в соч. Р. Грина. Считается вероятным, что уже в конце 80-х гг. Ш. стал проф. актёром, а с 1590 выступал и в качестве драматурга. В 1594 вступил в труппу Слу-ги лорда-камергера", был одним из шести пайщиков-основателей этой труппы. С 1599 становится совладельцем т-ра "Глобус". Ш. играл на сцене до 1603 (после этой даты упоминаний о его участии в спектаклях нет), но драматургич. деятельность продолжал и в последующие годы. Ок. 1610 Ш. вернулся в Стратфорд, но связи с труппой не терял и продолжал писать для неё пьесы до 1613, после чего, по-видимому, из-за плохого состояния здоровья прекратил лит. деятельность.
Ш. начал драматургич. деятельность в обстановке нац. подъёма, вызванного войной с Испанией и разгромом "Непобедимой армады" Филиппа II (1588). К концу 16 в. культура гуманизма прочно утвердилась в Англии, оказывая влияние на всю духовную жизнь, в т. ч. на театр. Поприще для Ш. было подготовлено деятельностью драматургов-гуманистов, т. н. "университетских умов",К. Марло, Р. Грина, Т. Кида п др. драматургов, создавших вольную и широкую форму англ. драмы, вмещавшую историч., легендарные, бытовые сюжеты. Предшественники Ш. выработали и ту форму поэтич. речи, к-рая стала господствующей в англ. драме,- белый пятистопный ямбпч. стих. Творчество Ш. явилось ярчайшим художеств. выражением гуманизма на завершающем этапе эпохи Возрождения, когда с наибольшей ясностью обнаружились глубокие социальные противоречия переломной эпохи от феодализма к бурж. строю. Ш. был художником, сочетавшим гуманистич. мировоззрение с подлинно народной оценкой всех жизненных явлении. Его творчество вобрало книжное образование' и устные нар. традиции. Сохраняя нек-рые черты театр. иск-ва средневековья, Ш. обогатил драматургию достижениями античной культуры, воспринятыми гуманистами. Сложное сочетание греко-римских, средневековых элементов с совр. мировоззрением и художеств. устремлениями составило основу творчества Ш. Драматург создавал пьесы для своей труппы, предназначая роли определённым исполнителям, хорошо зная их артистич. индивидуальность. Эта тесная связь с повседневной практикой т-ра обусловила особую сценичность произведений Ш., сохранивших силу воздействия на зрителя на протяжении столетии. Современник бурной, насыщенной событиями эпохи, Ш. пережил сложную эволюцию как мыслитель и как художник-драматург. В начальный период деятельности (1590-94) Ш. следует своим предшественникам, особенно Марло и Киду. Он создаёт историч. драмы на сюжеты из времён войны Алой и Белой розы (1455 - 85 "Генрих VI" (3 чч., 1590-92) и "Ричард III" (1593), а также трагедию на др.-рим. сюжет "Тит Андроник" (1594), близкие жанру "кровавой трагедии" (см. "Кровавая драма"). Изображение ужасов войны, коBH{ них интриг и злодейств проникнуто в этих пьесах осуждением феодальной анархии, индивидуалистич. хищничества. Веренице злодеев макиавеллистского типа Ш. противопоставляет благородных героев - Глостер ("Генрих VI", 2-я ч.), рыцарь Толбот ("Генрих VI", 1-я ч.). Однако положит. герои этих пьес менее выразительны, чем персонажи, воплощающие своеволие, кровавую жестокость и деспотизм. Одновременно Ш. создаёт комедийные пьесы "Комедию ошибок" (1592), "Укрощение строптивой" (1593), тяготеющие к традиции нар. фарса, с его грубым комизмом. В те же годы он выступает как поэт и публикует поэмы "Венера и Адонис" (1593), "Лукреция" (1594), пишет первые "Сонеты", но не становится книжным поэтом, а остаётся проф. драматургом, пишущим для театра.
Вступление в труппу "Слуги лорда-камергера" совпадает с переходом Ш. к новому периоду творчества {1595-1600), к-рый отмечен достижением художеств. зрелости. Теперь уже не Ш. учится у своих старших современников, а др. драматурги следуют его образцам. Мастерское владение богатством поэтич. языка сочетается в пьесах этих лет с богатством, многообразием драматургических средств. Создавая пьесы разных жанров, Ш. продолжает совершенствовать жанр историч. пьесы-хроники, пишет "Ричарда II" 1595), "Короля Джона" (1596), "Генриха IV" (1597- 1598, 1-я и 2-я чч.), "Генриха V" (1599). Эти пьесы проникнуты идеей необходимости государственного единства. Ш. осуждает властолюбие, ведущее к узурпации короны, к анархии. Вместе с тем он видит в монархе законного главу государства, если только тот не думает о личном благе, а заботится об интересах государства. С этой точки зрения Ш. рассматривает в своих пьесах-хрониках королей, правивших Англией. Однако содержание его историч. драм неизмеримо богаче этой доктрины, соответствовавшей политич. теории гуманизма и в какой-то степени соприкасавшейся с официальной гос. идеологией. В своих хрониках Ш. впервые в мировой драматургии достиг подлинного историзма и социальной глубины. Избирая предметом драматургии наиболее критич. моменты в истории Англии, Ш. показывает драматизм борьбы разл. общественных сил, воплощённых в живых творцах истории, в людях, стоявших во главе тех или иных политич. движений. Короли и бароны, действующие на авансцене истории, представлены им как личности, наделённые индивидуальными чертами. При этом в характеристике их Ш. следует укоренившемуся нар. мнению о королях. В образах короля-злодея Ричарда III и идеального монарха Генриха V он воплощает нар. понятия о дурных и добрых правителях. На более высокой ступени творчества Ш. показывает нек-рых королей как живых людей со сложной внутренней жизнью. Таковы Ричард II и Генрих V. Ш. создаёт также образы героев-рыцарей, отличающихся истинной доблестью (Толбот, Фоконбридж в "Короле Джоне", воины Генриха V в "Генрихе V"). Большое значение имеет введение Ш. в свои пьесы плебейской массы. Один из первых в мировой лит-ре Ш. показал активную роль народа в историч. процессе, отношение народа к королевской власти, к дворянству, он подчеркнул, что у бедноты есть свои интересы, несовместимые с интересами господствующих сословий. Во 2-й ч. "Генриха VI" Ш. изобразил нар. восстание. Верно показав настроения крестьянских масс, Ш., однако, осудил дикость восстания так же, как осуждал и воинственную строптивость феодалов, к-рые отртаивали свои интересы, враждуя с королевской властью. Шедевром историч. драматургии Ш. является "Генрих IV", где наряду с величественными и драматичными картинами борьбы между централизованной монархией и феодальным сепаратизмом драматург создал, по выражению Ф. Энгельса, "фальстафовский фон". В сценах с участием опустившегося рыцаря Фальстафа и его приятелей Ш. осмеивает официаль ную государственность с её чинопочитанием, ритуалами власти, чопорной моралью. История предстаёт здесь в живом обличий, в сочетании возвышенного и обыденного, героизма и повседневности. Драматург глубоко вскрывает общественные противоречия, но, хотя он ясно видит социальное зло, тем не менее верит в возможность прогрессивного развития абсолютной монархии как силы, способной обуздать феодальный произвол и установить законность. Пьесы-хроники разнообразны в жанровом отношении. Если ранняя трилогия "Генрих VI" и пьеса "Ричард III" принадлежат к "кровавой трагедии", изобилующей ужасами и убийствами, то в "Короле Джоне" и особенно в "Ричарде II" драматург переходит к раскрытию внутр. трагизма в судьбах героев. "Генрих IV"
(1599) и "Двенадцатая ночь, или Как вам угодно"
(1600) проникнуты духом светлой романтики. В основе сюжетов этих пьес - истории юношей и девушек, ищущих счастья в любви. Любовь, ревность, верность и переменчивость чувств выражены Ш. с подлинной поэтичностью. Комедии Ш. проникнуты духом праздничности (нек-рые из них написаны для брачных торжеств). Всем своим строем они связаны со старинными праздничными обрядами - майскими играми, рождественскими, масленичными и пасхальными праздниками, с их карнавальными элементами - ряжением и весёлыми обманами. Рядом с благородными молодыми героями в комедиях действуют комич. персонажи, к-рые у Ш. разделяются на две группы. Одна горожане и крестьяне, наделённые комедийными чертами, чудаки, простофили. Ш. изображает их с добродушным юмором и лишь изредка обращается к сатире для осуждения ханжества пуритан (Мальволио "Двенадцатая ночь") и корыстолюбия ростовщиков (Шейлок - "Венецианский купец"; образ Шейлока, однако, сложен и многогранен, как показал Пушкин, отметивший разносторонний характер этого персонажа: Шейлок "скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен"). Другая группа - комики по призванию и профессии - шуты (Лаунс и Спид - "Два веронца", Ланселот "Венецианский купец", Оселок - "Как вам это понравится", Фесте "Двенадцатая ночь"). Наследники древней профессии придворных шутов и ярмарочных потешников, эти персонажи сочетают глубокий нар. юмор с изощрённой гуманистич. иронией. Они - весёлые комментаторы происходящего, забавные острословы, выражающие в своих насмешках здравый смысл. Комедии Ш. сочетают авантюрные мотивы с лирикой и всеми оттенками юмора. Они глубоко жизнеутверждающи по духу, свободны от морализаторства, проникнуты высокой гуманностью, оптимистич. верой в торжество благородных начал жизни. Духом оптимизма проникнута и трагедия "Ро-мео и Джульетта." (1595), в к-рой любовь юных героев вступает в конфликт с враждой семей. Несмотря на гибель героев, торжествует идея мира и дружбы. Но постепенно оптимизм Ш. уступает место мрачному мироощущению, вызванному тревожной общественно-политич. обстановкой Англии конца 16 в., разочарованием в надеждах на осуществление идеалов гуманизма, осознанием противоречий, вызванных утверждением бурж. отношений. В этой общественной атмосфере Ш. создал произведения, отвечавшие на запросы времени, обобщившие многовековой трагич. опыт человечества. В эпоху начавшегося перехода от феодализма к капитализму остро встали кардинальные вопросы жизни, общественной нравственности, психологии отдельной личности, и Ш. с большой художественной силой отразил это в своих величественных трагедиях. Уже в "Юлии Цезаре" (1599) сказалось новое отношение Ш. к проблеме абсолютистского государства; в образе Юлия Цезаря он осудил монархический деспотизм, показав вместе с тем, что народ ещё далёк от высоких общественных идеалов.
Трагич. мировосприятие доминирует в третий период творчества Ш. (1600-08). Он создаёт в это время свои шедевры - трагедии: "Гамлет" (1601), "Отелло)) (1604), "Король Лир)) (1605), "Макбет)) (1606), "Антоний и Клеопатрам (1607), "Кориолан" (1607), "Тимон Афинский" (1608). Их содержание выражено самим Ш. в словах Глостера из "Короля Лира": "Любовь остывает, слабеет дружба, везде братоубийственная рознь". В ранних пьесах, написанных до 1600, Ш. изображал трагическое как проявление внешнего зла, обрушивающегося на людей; источником трагического являются злодейства честолюбивых и коварных людей. В "Ромео и Джульетте" трагическое ещё коренится во внешних обстоятельствах, чистые и невинные герои становятся жертвами недоразумения. В зрелых трагедиях Ш. трагическое имеет объективные основания в среде, окружающей героев, но вместе с тем источником высокого трагизма оказывается внутр. противоречивость самих людей. Гамлет долго колеблется; Отелло, напротив, слишком торопится; Лир поддаётся гневу; Макбет становится жертвой своего честолюбия; Антоний и Клеопатра не могут вполне отдаться ни политич. интересам, ни своему личному чувству; мужественного Кориолана губят его гордость и презрение к народу;
Тимон становится жертвой собственной щедрости. В трагич. судьбах героев Ш. отражаются глубочайшие противоречия самой жизни. Раскрытие объективных причин трагического сочетается у Ш. с проникновением в тайники человеческого сознания. Правда чувств его героев подтверждается опытом духовной жизни мн. поколений. Герои Ш.- люди могучих характеров, они выражают титанизм, свойственный выдающимся личностям эпохи Возрождения. Но в то же время персонажам Ш. уже не свойственна цельность; сохраняя героич. величие, они исполнены противоречий. Активность - основа характера героев трагедий Ш. Они стремятся подчинить мир своей воле, они гибнут, но уходят из жизни несломленными. Хотя обстановка действия трагедий Ш. всегда жизненно конкретна, конфликты в них отличанэтся космич. широтой, ибо герои ощущают связь со всем мирозданием. В мир жизненных конфликтов вторгаются сверхъестественные силы (призрак в "Гамлете", ведьмы и призраки в "Макбете", тень Юлия Цезаря в "Юлии Цезаре"). Трагическое у Ш. окружено ореолом таинственности. Отсюда - возможность разноречивых толкований трагедий Ш., многообразие их тем. "Гамлет" включает темы: государственно-политическую - узурпация власти, нравственное и наследственное право мести, верность в любви и дружбе, право на убийство, разлад мысли и действия. Все эти темы раскрываются в поступках и мыслях персонажей, связанных единой цепью обстоятельств, влекущих к гибели основных участников трагедии. Над этими темами возвышается проблема характера героя, то бездеятельного, то активного, страдающего и мужающего в жизненной борьбе и безвременно гибнущего как раз тогда, когда он созрел до понимания жизни и своей цели. В "Отелло" злоба и зависть Яго по отношению к благородному мавру отражает борьбу эгоизма и корысти против гуманных стремлений. Два человеческих характера, овеянных авантюрным духом эпохи, выражают её двойственность, борьбу зла и добра. Но- сам главный герой трагически противоречив: в нём сталкиваются первобытные инстинкты и культура, цивилизация; страсть и разум; доверие к людям и ревность. Стремясь достичь высшей человечности, Отелло совершает величайшую бесчеловечность. В "Короле Лире" проблема государственного единства сталкивается с проблемой распада общества на борющихся между собой индивидов. Индивидуализм подрывает основы семьи, индивидуальное своеволие превращает жизнь в войну каждого против всех. Предвосхищая тему, характерную для зрелого бурж. общества, Ш. показывает губительность эгоизма. В его трагедии патриархальное начало, унаследованное от прошлого, таит не только благо, но и зло, ибо своеволие Лира - тоже одно из следствий патриархальности; с другой стороны, личное начало не всегда зло, ибо оно может проявиться в таком благородном характере, как Корделия. Всё смешалось в этом мире, и люди мечутся, гонимые своими страстями, неуклонно приближаясь к гибели. Герои трагедий Ш. виновны и невиновны, они сами куют свою судьбу; жизнь искушает их на каждом шагу. Таким искушением является для Макбета королевская корона. Превосходя короля мужеством и бранными подвигами, Макбет хочет увенчать свои достоинства высшей властью. Ради этого он идёт на убийство, но, достигнув своей цели, убеждается в том, что навеки лишил себя покоя и благ, доступных людям, не подпавших под власть честолюбия. Герои трагедий Ш. не могут сойти с избранного ими пути: Макбет до конца сражается за власть, не дающую ему ни радости, ни удовлетворения, и погибает, проклинаемый всеми. Страсть Антония и Клеопатры темна" изменчива; каждый из них, даже любя другого, сохраняет заботу о своих политич. интересах. В борьбе, к-рая раздирает мир, они жертвуют своим чувством, чтобы укрепить власть, и только перед лицом смерти признают, что самым прекрасным в жизни была их любовь. В "Ко-риолане" проблема личности и народа, героя и толпы имеет два решения - для Кориолана и для плебеев. Это - трагедия выдающейся личности, оторвавшейся от народа, и трагедия народа, не нашедшего себе достойных руководителей. В "Тимоне Афинском" Ш. показывает, что гос-во в целом и отдельные люди не умеют ценить тех, кто оказывает им услуги. Только золото и власть имеют значение для людей; порок, облечённый властью, пользуется всеобщим почётом, а золота заставляет людей преклоняться перед ничтожествами. Везде царит хищничество, все грабят друг друга, и человек - жалкая песчинка в несправедливом мире. Но мир не беспросветен, в нём встречается подлинная человечность. Ценность жизни-в прозрениях истины, достигаемой мучительным путём, в доброте, если даже за неё воздаётся страданием.