Тебе принадлежу
Шрифт:
—Не надо, — останавливает меня Макс. Поднимаю на него озадаченный взгляд. Что значит не надо? Почему не надо? Опыта у меня, конечно, нет, но я всегда думала, что мужчинам нравятся подобные ласки. Неужели ошибалась? Смотрю на него испуганно, что он сейчас обо мне думает? Я ведь никогда…Боже, нет, а что, если…
—Я никогда этого не делала, никому, — начинаю оправдываться, отчего-то чувствую, что нужно объясниться. Я ведь только с ним, только он вызывает во мне самые порочные желания, только с ним мне хочется попробовать все. – Макс, я….
—Тшш, я знаю малышка, — улыбается, сводит меня с ума своей улыбкой.
—Тогда почему? – спрашиваю непонимающе.
—Потому
Кладу указательный палец на его губы, призывая замолчать. Его забота разливается теплом по телу, а сердце делает кульбит, но сколько можно обращаться со мной, как с фарфоровой куклой? Неприятно? Противно? Да, Боже ты мой! Как может быть противно, когда речь идет о нем, о его удовольствии? У меня от одной лишь мысли рот слюной наполняется, как может быть неприятно, когда любишь всем сердцем, всей душой? До боли, до нервного срыва. Его одного. Когда все вокруг перестает иметь значение, стоит ему прикоснуться ко мне, когда все мысли о нем одном, когда разум отключается от его близости и хочется только одного – раствориться в нем.
—Ты хочешь? – спрашиваю, продолжая водить рукой по его мощи, сжимаю сильнее, размазываю выступившую капельку по головке. — Только честно, — произношу осипшим от возбуждения голосом. Как там было в песне? Бабочки в моем животе? У меня не то, что бабочки, рой пчел, стремящийся вырваться на свободу.
—Блядь, да я мечтаю об этом с того самого дня, как поцеловал тебя в машине, —признается, сквозь стиснутые зуды. Больше мне ничего не нужно, опускаюсь и провожу языком по готовке, прикрываю глаза и чуть ли не мурлычу от удовольствия, когда, не совладав с собой, Макс двигает бедрами вверх. Окончательно осмелев, облизываю пересохшие губы и вбираю его в себя, скольжу губами по каменной плоти, смачно сдабривая ее слюной, с каждым новым движением погружаю его глубже в себя, млея от стонов мужчины, что сейчас находится в моей власти. Возвращаюсь к головке, и втягиваю щеки, одновременно лаская языком уздечку, и сама стону от у
—Блядь, просто охуеть, — музыкой доносится до моих ушей. Ему нравится! Несмотря на весь его опыт, а я уверенна, список у него не меньше, чем у моего братца. И все же сейчас он подо мной, в моих руках, стонет от прикосновения моих губ. Между ног все горит, стягивается в тугой узел, требуя разрядки, трусь неосознанно о бедра Макс и просовываю руку между нашими телами, в желании снять скопившееся напряжение, ни на секунду не отвлекаясь от главного. Заметив мое движение, Макс, вдруг, тянет меня за волосы и отрывает от себя.
— Раздевайся, малышка — произносит хрипло.
Глава 24
Макс
—Раздевайся, малышка, — получается слишком резко, но на нежности я сейчас не способен. Черт. Ни одну женщину я не хотел так, как ее. Восемь лет, восемь гребанных лет мозги мне рвет, душу наизнанку выворачивает. Поработила своими до безумия милыми косичками, улыбкой своей особенной. – Раздевайся, Катя, — повторяю настойчивее, и наблюдаю, как она, кусая губы, стягивает с себя футболку. – Дальше, - приказываю и задыхаюсь от вида ее тела, как пацан шестнадцатилетний готов кончить. Хочу ее, хочу быть в ней, чувствовать ее удовольствие, проживать вместе с ней ее оргазмы.
—Я думала, тебе нравится, - произносит, вдруг, тихо и глаза стыдливо отводит. — Я что-то не так сделала?
Не так? Не так, блядь, да это лучший минет в моей жизни. Не так! В жизни ничего подобного не испытывал, только с ней, с ней все иначе. Острее. Ярче.
Скольжу взглядом по обнаженному телу, член дергается от выпирающего наружу желания оказаться в ней. Мозг окончательно стекает в «штаны». Повернулся на ней, окончательно и бесповоротно.
—Иди сюда, — стоит, не двигается, взгляд потух. Идиот. Она же сейчас надумает себе, черт, да откуда в тебе это неуверенность, малышка, неужели не видишь, что я помешан на тебе.
– Иди ко мне, - повторяю и сгораю от нетерпения, приподнимаюсь слегка и опираюсь о спинку кровати. Меня ведет, перед глазами плывет, когда она наконец забирается на постель. Касаюсь ее, сжимаю в руке небольшую грудь, другой рукой спускаюсь ниже, дотрагиваюсь до возбужденных, истекающих соком лепестков и сжимаю зубы. Мокрая! Моя девочка! Хочет меня! Не могу больше, хочу быть в ней, хочу слышать ее стоны, слышать свое и имя в момент ее оргазма.
—Сегодня ты сверху, малышка, — произношу задыхаясь. Черт, детка, не медли, давай же.
—Тебе больно будет, — шепчет неуверенно и бросает взгляд на бинты, а я готов стонать от нетерпения. Глупышка.
—Мне будет больно, если ты сейчас же не окажешься на мне, - рычу, подхватываю ее под бедра и тяну на себя. Напряжение острой болью отдается в бок, туда, где недавно побывала пуля, но эта боль ничто, по сравнению с той, что я почувствую, если сейчас же не ворвусь в любимое тело. И я делаю это, приподнимаю ее за бедра и вхожу резко, до упора.
—Ахх, - срывается с ее губ громкий стон. Музыка для моих ушей. Красивая, безумно красивая, настоящая и вся моя. В глазах темнеет от удовольствия. Черт. Презервативы. О них я вспоминаю в последний момент, но прерваться – выше моих сил.
—Вот так, детка, давай, девочка моя, - язык заплетается, шепчу какой-то бессвязный бред, пока она опускается на мой член и стонет, откинув голову назад. Потрясающее зрелище! Невероятное!
Сжимаю с силой ее бедра, наверняка доставляя боль, обхватываю губами грудь, кусаю, ласкаю языком, пока малышка, не сдерживая стоны, насаживается на меня до упора, сжимает член в тисках, поднимается и опускается вновь, отправляя далеко в космос.
Не обращая внимания, на острую боль в боку, ускоряю темп, врываюсь в свою девочку. Сильно! Жестко! И ей нравится, вижу, что нравится! Невероятная, идеальная. Я знал, что секс с ней будет особенным, незабываемым знал, что она идеально мне подходит и не ошибся. Эта женщина, только она, только с ней так остро, на грани безумия, помутнения рассудка. Только с ней я теряю связь с реальность, схожу ума.
—Макс, Боже, пожалуйста, — стонет и уже сама задает ритм, вбирает меня в себя, скачет на мне, все сильнее сжимая внутри, вот тебе и вчерашняя девственница, — да, еще чуть-чуть, Господи…
—Черт, - шиплю, когда она начинает дрожать в мои руках. Притягиваю к себе, впиваюсь в губы и толкаюсь в нее, наращивая темп до предела возможностей. Да, вот так, малышка, кончай, ты крышесносно кончаешь.
Несколько рваных толчков и она взрывается, стенки вокруг члена начинают судорожно сокращаться, малышку трясет, ее стоны тонут в поцелуе, держусь из последних сил, вколачиваясь в нее, продлевая ее оргазм. Мало, мне бесконечно мало, хочу, чтобы кончала подо мной постоянно, хочу видеть, как ей хорошо, потому что это ни с чем несравнимое зрелище, чистый кайф, мой личный наркотик. Последний рывок и я с трудом гашу в себе желание кончить в нее, со стоном больше похожим на рык врываюсь в последний раз и выхожу из нее, обильно изливаясь на ее живот, бедра, помечая ее, словно животное.