Технотьма Пароль: "Вечность"
Шрифт:
Стемнело; тускло светились окна хибар, скрипели доски под ногами рыбарей, внизу гулко плескалась вода. Колесо обозрения высилось над посёлком, окружённое неровным кольцом огней.
— Кто-нибудь из вас бывал здесь раньше? — тихо спросил я, когда, обойдя сарай, мы оказались в начале целого лабиринта настилов, мостков, домиков и проток между ними.
Юна покачала головой, а Чак ответил:
— Да я везде бывал, человече. И у рыбарей тоже, а как же. К нему надо идти, — он уверенно показал на колесо, — а дальше влево взять, так и попадём на берег.
Мы миновали несколько домов. Люди
— Надо купить лодку.
— Зачем? — удивился Чак.
— Навстречу монахам поплывём.
— У нас же только золотые, — напомнил я. — А он говорит, их тут нельзя показывать.
— В кошеле Луки есть несколько мелких монет.
— Так почему ты раньше не сказала? — удивился я. — Мы могли бы просто заплатить этому малому, чтобы помог причалить, и мне бы не пришлось…
— Он назвал меня шлюхой!
— Ну так и что? — вмешался Чак. — А так он выпутаться может, верёвка-то совсем гнилая, или его найдёт кто-нибудь, развяжет — что тогда?
— Вам надо было сбросить его в воду, а не связывать, — отрезала Юна и отвернулась.
Я сказал карлику:
— Лодка — это хорошая идея, но нам оружие ещё нужно. Мы даже не знаем, стреляет ли пистолет. Где здесь можно стволы раздобыть?
— Лавки в нижней части колеса есть. Одну, кажется, люберецкие кормильцы держат, скорее всего меняют там свои продукты на рыбу у местных. В другой, наверно, мелочовкой всякой торгуют. Да и оружие там должно быть. Только серьёзных стволов тут не ищи, это бедное место, в лавках всякая дрянь.
— Нам бы сейчас всё что угодно пригодилось. Успеем подняться туда до того, как сюда приплывут медведковские?
Карлик, оглянувшись, подёргал серьгу в ухе.
— Да мутант его знает, человече! По всему, должны успеть, бандюки всё же далековато были. Но, ползуна вам всем в глотку, не нравится мне это место! Не глядите, что здесь покойно так, по-вечернему, расслабленно, тихо и на нас вроде не смотрит никто. Рыбари на всю восточную Московию известны. Лиходеи они и душегубы. Думаете, только вьюнов ловят да торгуют ими? Нет, они и набеги устраивают в сезон дождей… Всем скопом на лодочки свои садятся да вдоль берега плывут, как посёлок какой увидят — наскакивают ночью, всех вырезают, добро забирают. Короче, тревожно мне тут.
— Мне тоже здесь не нравится, но нам нужно оружие. И потом, ты знаешь, что впереди? Кто там по берегам может ночью шастать?
— Это да, — согласился Чак. — Без оружия ночью в Москве нельзя. И в лодке опасно, и пёхом.
Из окон домов лился свет, отблески его дрожали на волнах. Мы отошли далеко от места, где остался баркас, теперь колесо высилось прямо над нами.
Доска у меня под ногой с треском проломилась, ступня попала в прореху, и я едва не упал.
— Ты поосторожней, человече, — проворчал карлик. — В воде вьюнов полно. У них зубы как иголки такие, да ещё и ядовитые. Если вцепится в тебя, а потом его отдерёшь, зубы в мясе останутся, и надо побыстрее их вытаскивать, а то распухнешь весь и помрёшь совсем.
Я успел поспать, пока течение волокло баркас к посёлку, и чувствовал себя гораздо лучше. Вот только есть хотелось всё сильнее. Будто прочитав мои
— У меня уже голова кружится от голода.
— Если катер отплыл ещё днём, то вот-вот будет здесь, на нём бы и пожрали, — отозвался Чак. — Ну ладно, ладно, не глядите на меня так, подымемся в эти лавки! Только быстро — покупаем жратву, первый попавшийся ствол и сразу сваливаем за лодкой. Её вон в тех хибарах слева лучше купить, но мотор не обещаю. И золотом не светите. Достань из кошеля своего мелкие монеты… Так, а теперь мне отдай. Платить я буду, и говорить тоже лучше я. Я опытный, а вы какие-то неприкаянные оба… Одна, понимаешь, важная вся из себя, жизни не знает — на «шлюху», видите ли, обижается! А второй вообще без памяти… Вот же спутнички попались!
— Это ты к нам пристал, а не мы к тебе, — заметил я, останавливаясь на краю очередного настила.
Впереди был огромный круг чёрной воды, где плясали отражения огней. В нём стояло колесо, дальше домов с настилами не было, только сети, а за ними уже река, текущая между развалинами, которые в темноте напоминали уходящие вдаль холмистые берега.
К основанию колеса можно было пройти по трём сходящимся с разных сторон широким мосткам. Течение в протоке, от которой начиналась река, было сильным, вода громко журчала между сваями.
— Вон эти лавки вроде. — Чак показал на две похожие постройки в нижней части колеса, соединённые длинным канатным мостом.
— Отдай монеты, — велел я.
— Чего? Ты сдурел, человече?
— Помнишь, что было в том объявлении по радио? Девушка с тёмными волосами, наёмник, карлик. Кто из нас самый приметный? Ты.
Юна согласно кивнула, достала из кармана треугольный кусок светлой ткани и стала завязывать на голове.
— У него на лбу не написано, что он наёмник, — добавила она, — а я волосы прикрою. А вот тебя ни с кем не перепутать…
— Да вы ж не знаете, как с рыбарями этими дела вести! — запротестовал Чак.
Мы подошли к колесу. От конца настила вдоль центральной стойки шла железная лестница, она заканчивалась на середине канатного моста, соединяющего две лавки. Сверху доносились голоса, иногда в окнах мелькали силуэты людей.
— Ничего, как-нибудь договоримся, — сказал я.
Чак, недоверчиво покачав головой, сунул мне в руку пять серебряных монет.
— Ну а мне куда деваться?
— Останься на мосту между лавками. — Показав вверх, я передал Юне две гривны. — Там сейчас никого. Мы быстро.
Ножен для тесака не было, за пояс его не сунуть, а подниматься с такой штукой в руках будет слишком неудобно — пришлось вонзить лезвие в настил. Заберу, когда спущусь, решил я и первым шагнул к лестнице. Поставив ногу на нижнюю перекладину, окинул взглядом колесо, заслонившее полнеба. Мерцали огни, блеклый свет озарял погружённое в воду основание конструкции. Металл проржавел, краска облупилась, массивный железный круг на высоченной стойке поскрипывал на ветру, а ещё мне показалось, что он слегка покачивается. Издалека эта штука выглядела надёжной, но сколько лет она простояла под дождём и ветром, в воде, да ещё и нагруженная куда больше расчётного веса? Коррозия наверняка разъела нижнюю часть, и колесо в любой момент может рухнуть.