Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала
Шрифт:
Кларк применял сформулированный им принцип longior lectio potior («более длинное чтение вероятнее») к тексту Евангелий и Деяний Апостолов [382] . В результате более длинная западная форма текста, заняла гораздо более важное место, нежели ей отводилось Весткоттом и Хортом. Если Хорт не видел никакой пользы в западном тексте, то для Кларка достоинств был лишен нейтральный текст как появившийся, по мнению ученого, в результате случайных пропусков многих строк средней длины.
382
Idem. The Primitive Text of the Gospels and Acts, [Oxford], 1914.
Теорию Кларка о случайных допущенных писцами пропусках обильно критиковали многие известные текстологи, такие как Сэнди (Sanday), Сутер (Souter) и Кеньон [383] , который, в частности, указывал, на несколько обстоятельств. Во-первых, вариативность в длине строк разных рукописей
383
F. C. Kenyon, The Text of the Greek Bible (London, 1937), p. 231; idem, «The Western Text in the Gospels and the Acts», Proceedings of the British Academy, xxiv (1938), pp. 287–315.
В изданной позднее книге о западном типе текста Деяний Кларк вновь вернулся к этому спору [384] . На сей раз он практически отказался от теории случайных пропусков и возродил в науке гипотезу выдвинутую еще в XVII в. Жаном Леклерком (Leclerc), о том, что сам Лука был автором двух вариантов Деяний Апостолов. Эта гипотеза поднимает проблему на уровень соотношения двух авторских редакций, выводя ее из области простой передачи текста, и проверка данного предположения базируется на ином основании, нежели принципы текстологической науки. Единственное, о чем здесь следует сказать: для текстолога-новозаветника будет весьма поучительно сравнить тенденции в развитии текстологии «Илиады» и «Махабхараты», двух великих национальных эпосов древности, чья текстуальная передача позволяет провести определенные параллели с передачей Евангелий. Текстологи, изучающие оба литературных корпуса, имевших почти религиозное значение, убеждены, что обе поэмы являются непрерывно растущими текстами, и ни один из писцов не стал бы сознательно вычеркивать сколько-нибудь значимую часть текста [385] .
384
Albert C. Clark, The Acts of the Apostles (Oxford, 1933).
385
Обзор основных научных позиций в текстологии Илиады и Махабхараты можно найти в книге B. M. Metzger, Chapters in the History of new Testament Textual Criticism (Grand Rapids, MI, 1963), pp. 142–154. Представленные выше выводы не умаляют того обстоятельства, что прежде чем книга стала священной, небрежное копирование текста чаще приводило к пропускам, нежели дополнениям.
Относительно недавно тезис brevior lectio potior был вновь оспорен, по крайней мере, в том, что касается древнейших рукописей Нового Завета. Тщательно исследовав папирусы, Джеймс Ройс пришел к выводу о том, что на самом раннем этапе передачи текста действовала иная тенденция поведения писцов, иными словами, переписчики дошедших до нас папирусов с большей вероятностью выбрасывали часть текста, нежели дополняли его [386] .
386
James R. Royse, «Scribal Habits in Early Greek New Testament Papyri», (Diss., Berkeley, CA: Graduate Theological Union, 1981); см. также его же «Scribal Tendencies in the Transmission of the Text of the New Testament» in The Text of the New Testament in Contemporary Research: Essays on the Status Quaestionis, ed. by Bart D. Ehrman, Michael W. Holmes (Grand Rapids, MI, 1995), pp. 239–252.
III. Местные тексты и древние издания: Бёрнетт Хиллман Стритер
Ученым-новозаветником, который в полной мере использовал методы классической текстологии, был Б. X. Стритер (Streeter), выпустивший в 1924 г. книгу «Четвероевангелие: исследование его происхождения» (The Four Gospels, A Study of Origins), в которой прекрасно сочетаются основательность знаний, богатое воображение и изящный литературный стиль. Взяв за основу классический труд Весткотта и Хорта, Стритер усовершенствовал их методологию, опираясь на рукописные данные, введенные в оборот после 1881 г. Восприняв идею, впервые провозглашенную Й.-Л. Гугом (Hug), Стритер сделал акцент на том, сколь важно изолировать формы текста, бытовавшие в крупных центрах раннего христианства. Используя сведения, взятые из цитат в произведениях отцов церкви, он разграничил и идентифицировал характерные формы новозаветного текста, которые
Помимо данных трех форм текста, анализ данных из кодекса Коридети и некоторых произведений Оригена и Евсевия привел Стритера к необходимости постулировать существование так называемого кесарийского типа текста Евангелий, к которому также принадлежат семьи 1 и 13. Рукописи, которые Весткотт и Хорт относили к нейтральной и александрийской группе, Стритер объединил в один тип, назвав его александрийским. Переименовав сирийский тип текста в византийский, Стритер согласился с выводом Весткотта и Хорта о том, что этот извод появился в IV в. благодаря трудам Лукиана Антиохийского по проведению рецензии текста и был принят в Константинополе примерно около 380 г.; именно он стал основным Новым Заветом грекоязычных церквей и впоследствии лег в основу Textus Receptus. Следовательно, доказывал Стритер, можно пренебречь чтениями, появившимися позднее V в. практически во всех случаях, кроме тех, когда они отличаются от господствующего текста византийского типа. С другой стороны, поскольку древняя форма текста могла сохраняться даже до сравнительно позднего времени в местностях, отрезанных от остального христианского мира, приоритет в выборе рукописей зависит не столько от их возраста, сколько от происхождения.
Схема 1. Стемма, иллюстрирующая теорию местных текстов Стритера (приводится по книге Streeter B. H., The Four Gospels, . 26).
Отношения между местными текстами, употреблявшимися в пяти церквах: в Александрии, Кесарии, Антиохии, Италии и Галлии, а также Карфагене, могут быть представлены в виде ступенчатой схемы, организованной по принципу географической близости текстов в рамках восточного Средиземноморья. Стритер формулирует этот принцип следующим образом:
Каждая рукопись, входящая в ту или иную последовательность, содержит чтения, характерные для нее одной, однако каждая рукопись при этом демонстрирует куда большую близость к своим непосредственным соседям, нежели к более отдаленным. Поэтому B (Александрия) имеет много общего с семьей (Кесария); семья имеет много общих характерных чтений с Syr. S. (Антиохия); Syr. S., в свою очередь, имеет определенную связь с D b а (Италия и Галлия); и наконец, возвращаясь обратно по кругу, мы видим, что к (Карфаген) в определенном смысле является промежуточным звеном между D b а и B (вновь Александрия) [387] .
387
B. H. Streeter, The Four Gospels, A Study of Origins (London, 1924), p. 106.
На схемах 1 и 2 буквально воспроизведены заимствованные из книги Стритера стемма и таблица, которые, соответственно, показывают соотношения между несколькими местными текстами и важнейшие источники каждого из этих типов. Некоторые практические выводы, которые вытекают из теории местных текстов Стритера, сам ученый формулировал так:
1. Текстолог, оценивая количество внешних данных для принятия того или иного разночтения, должен в первую очередь учитывать не количество или возраст рукописей, содержащих данный вариант, а количество и географическое распределение древних местных текстов, в которых он может прослеживаться.