Телохранитель для Оливки
Шрифт:
Мы вошли в кабинет, я сразу же открыл жалюзи, и жестом пригласил Байера присесть в свободное кресло. Сам снял пиджак, убрал его в шкаф, и усевшись за рабочий стол, включил ноутбук.
Дамир все это время молчал, видимо дожидаясь, когда я буду готов его выслушать. И только я хотел заговорить, как в кабинет вошла Света с подносом в руках. Расставила чашки, сахарницу, и сливки, и так же молча снова оставила нас одних.
— И так, я вас слушаю, Дамир Тимурович.
— Спасите мою дочь, — всего-то и сказал он, а я наконец-то заглянул в его глаза.
Страшно
— Расскажите, как все произошло? И какие в принципе были отношения у вашей дочери и ее мужа.
— Даниэль Моретти мне никогда не нравился. Я хотел другого мужа для своей дочери, но она выбрала именно его. Конечно, он не любил ее так, как я свою жену люблю, или зять — мою старшую дочь. Не видел я той искренности. Перед свадьбой его хорошенько проверил. Зацепки были, но, так чтобы серьезно ухватиться… ничего. Легкие мошенничества. Любил девушек, причем так чтобы несколько сразу. С одной крупной фирмой махинации провернул. Но последнее — на словах, нет доказательств.
Мужчина замолчал на несколько секунд, и тяжело вздохнув, посмотрел мне в глаза. Ему сложно давался разговор, а потому я не торопил его, прекрасно понимая, что теперь я полностью в этом деле.
— Я не доверял ему никогда. И даже уговорил дочь, Оливию, на один обман. Она не сразу согласилась, но все же… Пошла на уступки.
— О каком обмане речь? — решил уточнить я, и отпил свой кофе.
— Оливия сказала Моретти, что их сын умер при рождении. Но на самом деле малыш жив.
— И где он?
— Он сейчас с нами. Тогда после родов, мы все обыграли так, словно усыновили его.
— Зачем вам это надо было? Ведь это тоже не честно.
— Я знаю. Но я пытался уберечь своего внука. Там, где махинации обязательно всплывает что-то, что может навредить в дальнейшем. Я не хотел, чтобы малыша использовали, или… навредили ему.
— Кто знает об этом? О провернутом деле.
— Моя семья. Из его родни никто.
— Хорошо. Что дальше? Что послужило конфликтом к последующим действиям? Может они в последнее время не ладили?
— Были стычки, но чтобы серьезное. Знаю, Оливию волновало то, что не муж, не его мать не любили Дамира. Так зовут моего внука.
— В честь вас?
— Да. Дочка настояла, — согласно кивнул Байер.
— Послушайте, ну это имя достаточно редкое. Что сказал на этот счет Даниэль?
Дамир Тимурович хмыкнул, и ответил, посмотрев на меня серьезным взглядом:
— Сказали, что отказничок есть, и сами дали ему имя. Не осуждайте меня, Игнат Николаевич… я за родных жизнь отдам.
— Называйте меня просто Игнат, и жизнь отдавать не надо. Вы нужны своей семье. Да и кто я такой, чтобы вас осуждать?
— Спасибо, — кивнул он и устало сжал переносицу, зажмурившись, а затем снова продолжил: — Оливке не нравилось только то, что из его родни никто не хочет уделять время малышу. А еще Моретти убегал ночью на работу. Так думала
— Изменял?
— Она застала его с двумя бабами. Прямо в их спальне.
— Убийство на почве ревности….
— Она не убивала его! — прорычал он, а его глаза в эту секунду наполнились ненавистью.
— Простите… выдвигаю версию…
— Не говорите так!
— Это случилось в тот же день? — решил задать следующий вопрос.
— Нет, тогда она уехала. Ночевала в гостинице. А на следующий день собралась сообщить ему о разводе. Приехала к нему на работу, он стал приставать к ней. Естественно, Оливия сопротивлялась. Бл*дь, да я бы его сам убил, гниду! Он хотел изнасиловать ее. Она схватила первое, что попало под руку, и стукнула по голове.
— Думаете, он не мог умереть от этого удара?
— А вы бы хотели думать на своего ребенка?
— Я не могу знать, так как у меня нет детей, — честно признался я, не отводя от него взгляд.
— Когда будут — поймешь.
— А где ребенок был в этот момент? — вспомнил, что о малыше он не сказал ни слово, а значит его не было рядом в тот момент.
— Когда Оливия застукала его, она только вернулась из Киева. Я попросил оставить внука погостить. Сука, как чувствовал!
— Мне нужны все данные на вас, на вашу семью, на Оливию, и семью Моретти. Я буду цепляться за каждую ниточку. И сейчас же поеду к следователю, который теперь ведет это дело. Но скажу сразу, будет очень сложно. Хотя бы потому что все произошло в Италии. Уж я не знаю, как вам удалось перевести сюда дочь, но вы настоящий отец. Вы боритесь за нее.
— Сделай все, что в твоих силах! Я в долгу не останусь, — перешел на ты, и мне показалось, что его глаза наполнились отчаянием. Кажется, я в жизни не встречал такого взгляда.
— Постараюсь сегодня встретиться с Оливией.
— Передай ей, что мы ее очень любим, — хриплым голосом произнес мужчина, и скривившись, схватился рукой за грудь в области сердца.
— Вам плохо? — спохватился я, решив, что стоит вызвать врача.
— Нет, подожди. Послушай… помоги ей… она ехала к этому ублюдку чтобы сообщить о беременности…
— Вы хотите сказать, что она…
Да, она ждет малыша. Помоги вытащить дочь из этого дерьма. Приложи все усилия. И в случае победы… Я подарю тебе весь свой бизнес.
Слова Дамира до сих пор сидели в моей голове. Поверить не мог что его дочь могла убить своего мужа. Хотя я помнил, какой он возомнивший из себя короля ублюдок, и в какой-то мере можно было себе это представить. Но вот то, что девчонка беременна и вынуждена находиться на скамье подсудимых было ужасно. Я сам лично хотел услышать от нее все, что произошло в тот день, и убедиться, что это была защитная реакция. Не хотелось бы, чтобы малыш родился в таких условиях. Пусть этот ребенок будет даже от козла, но он ребенок Оливии, это первый волнующий меня факт. Девушка может в действительности оказаться хорошей. И второе, в конце концов, это просто малыш. А дети не должны страдать по вине родителей.