Темная королева

Кэррол Сьюзен

– О, дорогая, прости меня, – сказала она, устыдившись собственной бесчувственности. – Мне в голову не пришло, что для тебя значит чужой человек под нашей крышей. Но я уверяю, что капитан Реми хороший человек. Не бойся, что он может тебя обидеть или… или…

Габриэль минуту тупо глядела на нее, потом, когда до нее дошло, лицо ее вспыхнуло.

– Господи, Арианн. Я ни о чем подобном не беспокоилась. В его нынешнем состоянии капитан Реми никого не изнасилует, да я и сама могу постоять за себя.

– Согласна, но боюсь, что

одно присутствие незнакомца может оживить в памяти неприятные воспоминания.

– Все раны, какие мне причинили, давно зарубцевались, – отпарировала Габриэль. – Или, по крайней мере, зажили бы, если бы ты прекратила во мне копаться.

Но затравленный взгляд Габриэль свидетельствовал о другом, и, когда Арианн попыталась пожать сестре руку, Габриэль отшатнулась и взлетела по винтовой лестнице. Когда за той захлопнулась дверца люка, Арианн, недовольная собой, поморщилась.

Да, от сестры удалось избавиться, но не так, как хотелось бы. Почему она никак не может внушить Габриэль, что все, что она делает, это для того, чтобы уберечь, защитить их?

Деревянный ящичек с перчатками оставался на виду, здесь для него не лучшее место, особенно принимая во внимание, что Габриэль не успокоится, пока не удовлетворит свое любопытство.

Арианн окинула взглядом помещение, ища надежное место. Пододвинув лестницу, поставила ящичек на самую верхнюю полку, за паутину. Габриэль может утверждать, что не страшится мужчин, но пауков она все же очень боится.

Следующие три дня солдаты Темной Королевы рыскали по острову Фэр в поисках капитана Реми. Королевские гвардейцы совершили налет и на Бель-Хейвен, всюду совали нос и прощупывали в имении каждый уголок, даже перетрясли все сено на скотном дворе. Но, в конце концов, были вынуждены разочарованно покинуть остров и продолжать поиски в других местах.

На третий день до Бель-Хейвен дошла весть, что солдаты прекратили поиски и оставили остров. Все восприняли это известие с чувством облегчения, за исключением Мири Шене.

Она, как тень, уныло бродила по дому. Никто не помнил, какой это день, возмущалась она, – время воздать должное каменным великанам у скал Арго.

Теперь, когда папа все еще на море, а мама умерла, обряду, кажется, грозит забвение. Не то чтобы Мири была уверена, что мама всецело верила в этот древний ритуал, но она всегда оказывала почести в соответствии со стародавними обычаями. А в данный момент Арианн, кажется, ни о чем не может думать, кроме как об этом раненом солдате и своей таинственной работе в мастерской под лестницей.

Единственную надежду Мири возлагала на Габриэль. Та могла бы составить ей компанию в паломничестве к великанам. Но и здесь, боялась она, надежда вряд ли оправдается. Однако все же потащилась наверх поискать сестру.

К своему отвращению, она нашла Габриэль валявшейся среди бела дня на постели. Золотистые волосы забраны под платок. Элегантное

платье сброшено, на Габриэль только ночная сорочка, лицо заляпано какой-то блестящей белой дрянью.

– Что такое ты делаешь, Габриэль?

Сестра открыла один глаз:

– Ухаживаю за кожей, чтобы она была белой, красивой. И тебе не мешало бы, вместо того чтобы бегать под солнцем словно цыганенок.

Мири поглядела на мусор, оставшийся после приготовления крема, и еще больше нахмурилась, увидев яичную скорлупу.

– Курам бы не понравилось, что ты так вольно расходуешь плоды их трудов.

– Прошу прощения, но меня не слишком интересует мнение того, кто со временем кончит свой путь у меня в тарелке. Если уж кто и тревожит кур, то это скорее ты. Лису-то домой притащила ты.

– Ренар совсем поправился. Я его отпустила.

– Ренар? Ты дала ему имя поклонника Арианн?

– Нет, оно первым принадлежало лису. Полагаю, граф у него украл.

Габриэль хотела улыбнуться, но потом замерла, опасаясь, что движение нарушит ее процедуру.

Мири пододвинула стул к кровати. Она не могла не вспомнить, что в прошлые годы все было по-другому. К этому времени папа уже погружал их в повозку, чтобы ехать к скалам Арго. Грузились дрова для костра, в корзинку укладывался ужин, который они разделяли с великанами. Они с сестрами смеялись и возбужденно трещали, мама одобрительно улыбалась.

Мири вдруг почувствовала себя совсем одинокой. Обиженно поглядела на Габриэль; та, кажется, засыпала.

– По-моему, ты стараешься выглядеть красивой из-за этого капитана Реми, которого мы прячем, – презрительно заметила Мири.

На этот раз Габриэль широко раскрыла оба глаза и, облокотившись, грозно уставилась на Мири.

– Откуда ты о нем знаешь? Удивительно, что ты вообще заметила его присутствие.

– К мужчинам я равнодушна. Нет, не то что их совсем не замечаю, – с достоинством ответила Мири. – Трудно было не заметить, что что-то неладно, когда эти солдаты топтались по скотному двору и конюшне, разыскивая капитана и растревожив всех моих бедных зверюшек. – И нехотя добавила: – Правда, мне его немножко жалко. Когда я украдкой пробралась в подвал взглянуть на него, он выглядел очень старым и больным.

Габриэль, закрыв глаза, снова плюхнулась на подушку.

– Удивительно, что тебе еще удалось его увидеть. Арианн охраняет его, как дракон. Но если бы ты посмотрела получше, то увидела бы, что капитан Реми далеко не стар. Я думаю, тебя обманули его борода и бледность. Он совсем молодой, и, если бы не ранение, я бы предположила, что он довольно сильный.

Мири упрямо покачала головой:

– Может, телом он молодой, но душой нет. Если посмотреть ему в глаза, то можно почувствовать, что он видел слишком много плохого. Боюсь, что иногда твои глаза становятся похожими на его.