Темная сторона луны
Шрифт:
– Да, но что она рассказала нам? – заспорил Алан. – Три раза на ней было написано послание, три раза капитан Эшкрофт стирал его и грозился кого-нибудь убить…
– А в последний раз, – сказала Камилла, – я думала, что у бедняжки Валери будет еще один припадок. Она налетела на Джорджа и потребовала, чтобы он немедленно избавился от этой доски. Джордж никогда не теряет ни капли достоинства. Он ответил, что не может даже передвинуть ее без приказания мисс Мэдж, которая не в состоянии отдавать какие бы то ни было приказания. Странно, не правда ли, что именно Валери обнаружила эти новые послания два раза подряд?
– Вы думаете, это так странно? – спросил доктор Фелл, тыкая незажженной сигарой. – Мисс Хьюрет женщина с очень развитой интуицией, я бы сказал. Что касается третьего послания…
– Что касается третьего послания, – Камилла повернула голову назад, – я не могу не согласиться с Аланом. «Если вы хотите знать, как было совершено убийство, – процитировала она, – попробуйте съездить в Форт-Молтри в любой день с восьми до пяти. Там есть фотография, которая может вас просветить. Ваш, в дань памяти великого человека, Н.С.». Это-то что означает? И капитан Эшкрофт…
– Капитан Эшкрофт не поехал с нами, – добавил Алан. – Он «ожидает важного сообщения» у себя в офисе, не так ли? Его хватит апоплексический удар, если он в ближайшее время не узнает, как было совершено убийство. И все же он не поехал с нами! Когда доктор Фелл пригласил его, он отказался с такой же яростью, как если бы ему предложили ограбить банк.
– Капитан Эшкрофт, как вы могли заметить, более темпераментный человек, чем можно судить по его наружности. Но сейчас мы едем в Форт-Молтри, – сказал доктор Фелл. – Что мы ожидаем обнаружить там? – Он посмотрел на Алана. Существующий форт, насколько я понимаю, это не первоначальное сооружение?
– Нет. Первоначальный Форт-Салливен, который успешно защищал полковник Уильям Молтри, когда британский флот под командованием сэра Питера Паркера атаковал его в 1776 году, имел только двойную стену из пальмовых бревен с песчаной засыпкой между ними. Заменивший его форт был построен уже намного основательней во время Гражданской войны и модернизирован бетонными площадками для пушек в 1898 году. Именно этот форт вы сейчас и увидите.
– «Там есть фотография, которая может просветить вас». Что за фотография?
– Не могу понять. В музейном туннеле размещена выставка старых реликвий: пушечные ядра, сабли, мушкеты и другое оружие восемнадцатого и девятнадцатого веков. Есть фотографии экспонатов, фотография Форт-Молтри, как он выглядел в 1863 году. Но все это вряд ли нам что-либо даст.
– Одну минуту! – Доктор Фелл моргнул. – Мы уже пересекли два моста, включая тот, что над ручьем Шем, как вы сказали. Разве перед нами не виднеется еще один?
– Да… Это был мост Бена Сойера, он последний из мостов, – добавил Алан секунд через тридцать.
– Когда мы приедем на остров Салливен?
– Это и есть остров Салливен.
Доктор Фелл разинул рот с идиотским видом, сигара выскользнула у него из пальцев.
– Остров Салливен? Не может быть!
– Почему же?
– Эти широкие, чистые улицы и изящные виллы? Эта атмосфера полусонного процветающего предместья? Прошу прощения, – бубнил доктор Фелл, словно пытаясь ухватиться за остатки здравого ума, – но мои представления об этом острове основаны исключительно на Эдгаре Аллане По и его «Золотом жуке». Дикое, уединенное место, где они выкопали сокровища капитана Кидда.
«Растительность, как можно было бы предполагать, скудна или, во всяком случае, невысока. – Я цитирую по памяти, но думаю, что достаточно точно. Никаких деревьев значительной высоты не видно. Около западной оконечности, там, где расположен Форт-Молтри, и там, где стоят несколько жалких строений, заселяемых летом жителями Чарлстона, спасающимися от пыли и лихорадки, действительно, можно обнаружить щетинистые мелкие пальмы; но сам остров, за исключением этой восточной точки и линии жесткого белого пляжа на морском берегу, покрыт плотной порослью сладкого мирта, столь высоко ценимого садоводами Англии. Кустарник здесь нередко достигает высоты в пятнадцать или двадцать футов и формирует почти непроходимый подлесок, отягощающий воздух своим благоуханием».
По, разумеется, писал этот рассказ для филадельфийской «Доллар ньюспейпер» в 1843 году. Здравый смысл подсказывает, что сто двадцать с лишним лет должны были принести кое-какие перемены. И все же мечта утрачена, иллюзия стала насмешкой! Я возвращаюсь к своим грезам и к мистеру Билу. Доктор Фелл замолчал.
Некоторое время Янси не говорил ни слова. Теперь, вытянув ноги, он выпрямился с видом человека, который предпочел бы поспать.
– Вы меня выкрали, – сказал он. – Я не то что жалуюсь, заметьте, но пусть история подтвердит, что меня выкрали. Я одинокое, никому не нужное существо, и есть только одна-единственная причина, по которой вы вообще взяли меня с собой. Всякий раз, когда маэстро вспоминает об этом, он тут же лупит меня по голове очередным вопросом о некоей воскресной ночи почти две недели назад. Да, я там был! Да, там была луна!
– Мрак луны, я думаю? – предположил доктор Фелл.
– Что вы имеете в виду – мрак луны? Луна, которая сейчас на ущербе, тогда была не совсем полной. Я помню это отчетливо, лунный свет, и москиты, и все такое, потому что…
– Фигурально выражаясь, – проговорил доктор Фелл, – каждый акт этой драмы был сыгран в глубочайшем мраке луны. Темные мотивы, темные дела выползают бок о бок из одной и той же пещеры. Представьте себе, пожалуйста, что вы снова приближаетесь к Мэйнард-Холлу вечером второго мая. Что дальше?
– Подождите, маэстро! Я вам уже все рассказал!
– Все, сэр?
– Ну, почти все.
Алан еще раз повернул направо. Пока машина быстро катилась вдоль Миддл-стрит в сторону Форт-Молтри, доктор Фелл с напряженной сосредоточенностью делал гипнотические пассы перед Янси Билом.
– Расскажите чуть больше! Вы представить себе не можете, как это будет много! Позвольте мне умолять вас покопаться в памяти. Вот вы снова приближаетесь к Мэйнард-Холлу в воскресный вечер. Вы оставили свою машину на дороге за воротами. Вы слышите голоса. Мэдж там. И с ней кто-то еще.