Темное обольщение
Шрифт:
Он нашел ее рот, сначала нежно, потому что знал, что она любит медленное, упоительное начало. Но все же он был мужчиной и потому, не в силах больше терпеть пожиравший его огонь, прижал Клэр к стене и раздвинул ей ноги. Он больше не мог ждать. Толкнув ее вниз, на свое убогое тюремное ложе, подмял ее под себя.
Ее одежда куда-то исчезла, как, впрочем, и его собственная. Поцелуй его сделался глубже и настойчивее, и, хотя терпение было подобно пытке, он медленно вошел в нее. По телу его тотчас пробежала судорога. Он отчаянно пытался совладать с собой. Боже, как упоительна была ее влажная горячая плоть! Клэр вскрикнула от удовольствия, вскрикнул
Я люблю тебя, красавица.
Ее глаза были широко раскрыты. В следующее мгновение она зарылась лицом ему в шею, а с губ ее сорвался крик – она достигла своего пика. А вслед за ней пика наслаждения достиг и он. Но уже в следующий миг оба услышали, как о каменную стену грохнула дверь. Малкольм тотчас встрепенулся и понял: Клэр, ее ласки – все это ему только пригрезилось. Но каким реальным казался ему этот сон, он был готов поклясться, что всего лишь мгновение назад он сжимал в своих объятиях Клэр. Сейчас же он лежал на циновке лицом вниз, а поскольку в темнице он был не один, а делил свое заточение с Ройсом, то тотчас попытался придать себе спокойный вид, что, однако, далось ему с немалым трудом.
– Поднимайся!
Малкольм понял, что эта команда обращена не к нему. Всего несколько мгновений назад он лежал, завернувшись в плащ, но тотчас сбросил его с себя и сел. Похоже, приказ был обращен к Ройсу – это его два стража выбрали в качестве первой жертвы. Малкольмом овладела тревога.
Его дядя встал и выпрямился посреди темницы во весь свой гигантский рост. Руки его были связаны. Нарочито медленно и осторожно Малкольм тоже поднялся на ноги. В круглых стенах башни было четыре прорези, сквозь которые ему была видна луна и усыпанное звездами ночное небо.
По всей видимости, сейчас полночь. Пленников казнили среди бела дня, при всем честном народе, для того, чтобы никто не усомнился в королевской правоте и справедливости. Значит, Ройса ведут не на казнь. При этой мысли у Малкольма отлегло от души, правда ненамного.
Лицо Ройса, словно высеченное из камня, ничего не выражало. Зато внутренне старый горец явно был напряжен. Не к добру, подумал Малкольм и на мгновение растерялся, ощутив исходившую от Ройса похоть.
– Ты пойдешь с нами, – бросил Ройсу стражник.
– Куда вы его ведете? – Малкольм потребовал у них ответа тоном лэрда, который не привык ждать, когда его подданные соизволят открыть рот.
– Не твое дело, – огрызнулся второй стражник.
Малкольм без труда проник в его мысли. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что Ройса в свои личные апартаменты вызвала – ну кто бы мог подумать! – сама королева Жанна! Думая, что ошибается, Малкольм вопросительно посмотрел на дядю.
Нет, он не настолько наивен. Ни для кого – за исключением разве что короля – не секрет, что сексуальные аппетиты ее величества непомерны, а чтобы их удовлетворить, последней требуются все новые и новые любовники. Так что существовала одна-единственная причина, почему, да еще в такой час, королеве потребовался Ройс. Но с другой стороны, что-то он не припомнит, чтобы королева когда-либо проявляла к Ройсу даже самый малый интерес.
Заглянув в мысли к дяде, он увидел, как Ройс и королева слились в постели в жарких объятиях. Более того, он ощутил его веселость, безразличие и похоть.
Это
– Как можно отказать королеве?
Малкольм пришел в ужас. Нет, конечно, Ройс прав, но если королю станет об этом известно, расплатой за эти сомнительные удовольствия станет его собственная жизнь.
– Мне все равно, Малкольм, – произнес Ройс и постарел буквально на глазах. В это мгновение ему можно было дать все восемьсот пятьдесят лет, если не больше. – Я не боюсь смерти.
С этими словами он раскрыл Малкольму все свои мысли, и тот увидел страшную бездну – бездну одиночества и усталости. Боже, ему и в голову не могло прийти, что Руари устал и тяготится жизнью.
Еще мгновение, и Ройс вышел за дверь, даже не обернувшись в его сторону.
Малкольм был где-то рядом. Клэр ощущала его присутствие. Увы, дворец представлял собой настоящий лабиринт темных коридоров, скудно освещаемых факелами. За каждым окном, мимо которых она проходила, светила луна, более яркая и полная, чем накануне.
– Малкольм, где ты? – выкрикнула она в отчаянии.
Увы, ответа не последовало. Значит, она должна его отыскать, должна убедиться, что с ним все в порядке. Тяжело дыша, Клэр остановилась, прижавшись спиной к стене на верхней галерее. Похоже, кроме нее, тут никого больше не было. Было уже поздно, и полночные гуляки собрались внизу, в зале, где для них был накрыт обильный ужин. Малкольм, помоги мне тебя найти. И вновь никакого ответа. От ужаса и отчаяния Клэр дрожала всем телом. Она бросилась вперед. Коридор казался ей бесконечным. Чем дальше она бежала, тем сильнее удлинялись тени, тем темнее становилось вокруг. А затем она ощутила его присутствие – где-то совсем рядом. Неожиданно перед ней выросла дверь. В надежде, что еще мгновение, и она увидит его, Клэр схватилась за ручку и распахнула дверь.
Перед ней с омерзительной ухмылкой на лице стоял Морэй. В темноте поблескивали зубы, светились красными угольями глаза. Клэр вскрикнула и, захлопнув в ужасе дверь, со всех ног бросилась назад по коридору, опасаясь, что Морэй бросится за ней вдогонку. Она обогнула угол и выбежала в новый, темный и бесконечный, коридор. Присутствие Малкольма ощущалось все сильнее и сильнее. Увидев впереди дверь, она рывком открыла ее. Ее снова встретила ухмылка Морэя.
Клэр развернулась и, в ужасе захлопнув дверь, рыдая на бегу, вновь устремилась по коридору прочь от проклятого места, правда, ноги ее не слушались. Она продолжала бежать, сама не зная куда. Морэй, казалось, вот-вот догонит и схватит ее. Боже, пусть это будет просто сон! Наконец она добежала до другой черной двери. Все, дальше пути нет. Ей на плечо легла чья-то рука… Морэй.
Клэр ухватилась за ручку двери, не зная, что ждет ее дальше. «Не открывай», – мысленно приказала она себе, но, с другой стороны, ей нужно найти Малкольма. Она распахнула дверь и… Перед ней возник Малкольм. Глаза его сверкали расплавленным серебром.
У нее из горла вырвался крик облегчения. Она бросилась к нему и обхватила руками, прижимая к себе. Он тоже заключил ее в объятия. Его тело было крепким и надежным, словно щит. Затем она попыталась предупредить его, что Морэй преследует ее по пятам, что им обоим грозит опасность.